Пространство от пола до потолка занимал книжный шкаф с сотнями книг. Эта гостиная совершенно не подходила такому бесчувственному человеку, как Кент.

Сбитая с толку Бэлль уже собиралась сделать еще несколько шагов, когда на верхней ступеньке лестницы показались оба похитителя с большим красным сундуком в руках. Сердце девочки ухнуло вниз — было ясно, для чего им понадобился сундук. Пятясь к двери, она взглядом умоляла Слая не делать этого.

— Это ненадолго, — извиняющимся тоном произнес он.

Они спустились с сундуком по лестнице и открыли его прямо в прихожей.

— Здесь нет дырочек для вентиляции, — сказал Слай, глядя на сообщника.

— Так проделай их, — грубо бросил Кент и скрылся в глубине дома.

При одной мысли о том, что она окажется запертой в этом сундуке, Бэлль охватила паника. Девочка едва могла дышать. Она понимала, что ей придется подтянуть колени к подбородку, чтобы влезть в этот сундук, но, если они готовы были пойти на подобные меры, чтобы спрятать ее на корабле, что же они намерены сделать с ней, когда доберутся до Франции?

Кент вернулся в прихожую со стаканом в руке. Он поставил стакан на стол, подтолкнул Бэлль к стулу и вытащил у нее изо рта кляп.

— Пей! — приказал Слай и поднес стакан к ее губам.

— Что это? — спросила девочка.

— Почему ты постоянно задаешь вопросы? — раздраженно бросил он.

Кент обхватил ее сзади за шею и прижал стакан к губам.

— Пей! — приказал он.

Бэлль поняла, что, если не выпьет, он ее ударит, поэтому осторожно сделала глоток. На вкус жидкость напоминала анисовое лекарство, которым поила ее Мог, когда у Бэлль болел живот, только на этот раз напиток был гораздо крепче.

— Давай, до дна, — торопил Кент.

Выхода не было — пришлось подчиниться. Пока Бэлль пила, она видела, как Слай взял коловорот и долото и стал делать маленькие дырочки в стенках сундука.

Где-то четверть часа спустя (после того как Слай сводил ее наверх в уборную) Бэлль отнесли вниз и заставили залезть в сундук. Слай развязал ей ноги, потом снял ботинки. Он подстелил ей одеяло, под голову положил подушку и укрыл еще одним одеялом. Несмотря на испуг, Бэлль была тронута его попытками сделать ее заточение более уютным. Вряд ли Кент побеспокоился бы о том, каково ей. Не больно ли? Не холодно? Не хочется ли есть?

— Тебе будет удобно, — ласково заверил девочку Слай. — Ты сразу же заснешь, а когда проснешься, мы будем уже на месте.

— Просто скажите мне, что вы хотите со мной сделать! — взмолилась Бэлль.

— Мы вывезем тебя из страны. Это все, что ты должна знать, — ответил он. — А теперь молчи.

Бэлль еще не спала, когда они грузили сундук в экипаж. Она почувствовала, как экипаж тронулся, услышала грохот колес, уловила запах табака от трубки Кента и даже различила голоса обоих похитителей, хотя разговаривали они недостаточно громко, чтобы можно было разобрать слова. Внезапно Бэлль почувствовала, что все глубже и глубже проваливается в какую-то черную дыру…

— Дай ей понюхать соли, — посоветовал Кент.

Слай достал из кармана небольшой флакончик, вытащил пробку, потом нагнулся над открытым сундуком и сунул ее Бэлль под нос.

— Ты отмерил ей лошадиную дозу, — упрекнул приятеля Слай. — Она еще ребенок, ей хватило бы всего нескольких капель; она могла умереть.

Из-за плохой погоды отплытие корабля было отложено на три часа, а само путешествие длилось гораздо дольше, чем ожидалось. Оказавшись в каюте, Слай попытался разбудить Бэлль. Он хотел, чтобы она попила горячего и поела, но она не очнулась, и Слай начал побаиваться, что девочка так и не проснется. В Кале они наняли экипаж, а поскольку было два часа ночи, мужчины опасались, что, когда они доедут, бордель уже будет закрыт.

— Она вот-вот очнется, — сказал Кент, поднося свечу к сундуку. — Смотри, у нее трепещут веки.

Слай с облегчением заметил, что Кент прав.

— Бэлль! — позвал он, похлопывая ее по щеке. — Просыпайся, просыпайся!

Он уже жалел, что не отказался помогать Кенту. Он должен был догадаться, что приятель что-то от него скрывает. До того как они похитили эту девочку, Кент уверял, что она шлюха, которая стала свидетельницей того, как он убил ее подругу, и ее просто необходимо на время увезти из Лондона. Они подъехали к борделю за полчаса до похорон погибшей проститутки — Кент рассчитывал, что девочка захочет пойти на кладбище. Но из борделя, все в черном и с венком, вышли только две женщины постарше, и едва Кент сказал, что они подождут еще пару минут, а потом ворвутся в бордель и заберут нужную девочку, как она вышла сама.

Слай видел ее издали. Он заметил, что она околачивается у «Бараньей головы», как будто кого-то ждет, но на улице было слишком много людей, чтобы хватать ее у всех на глазах. Потом девочка пошла к рынку, и они не могли преследовать ее в экипаже. Однако Кент заверил приятеля, что она обязательно пойдет назад, до того как вернутся с похорон те две женщины постарше. Им остается только ждать.

И лишь тогда Кент поделился со Слаем своими планами: он собирается продать эту девочку в бордель во Франции. Слай был не против — в конце концов, они и раньше возили девушек во Францию и в Бельгию, и он подумал, что проститутке, о которой идет речь, лет восемнадцать или даже больше. Когда Кент объявил, что она идет, и велел Слаю выйти из экипажа и схватить ее, уже стемнело.

И лишь когда девочка оказалась в экипаже и Кент ударил ее за то, что она закричала, Слай увидел, что она еще совсем ребенок, и очень красивый, ухоженный ребенок. Он хотел потребовать, чтобы Кент остановил лошадей и отпустил ее, но еще раньше приятель предупредил: если его обвинят в убийстве, всплывут другие преступления, и во многих из них принимал участие Слай. Чарльз Брейтвейт чувствовал, что у него нет выбора, и надеялся позже поговорить об этом с Кентом.

Вчера ночью, после того как Слай запер девушку наверху, он попросил Кента изменить свои планы. Но того невозможно было переубедить. Кент заявил, что на кону слишком много денег, и, кроме того, если они сейчас пойдут на попятный, у них не останется выбора — им придется убить девчонку, так как она слишком много знает.

Слаю не нравилась сама идея отвезти девушку во Францию. Все его естество взбунтовалось, когда Кент решил посадить ее в сундук. Ожидание в порту Дувра было одним из самых мучительных в его жизни. Слай понимал, что, если бы девочка проснулась и стала биться в сундуке, привлекая внимание окружающих, он надолго оказался бы в тюрьме.

Но сейчас, глядя на нее при тусклом свете свечи, он почувствовал, как у него защемило сердце — Слай жалел, что вообще связался с Кентом. Девочка была очень бледна, но все равно Слай был уверен, что никогда не встречал такой красавицы. У нее были блестящие темные волосы, красиво вьющиеся вокруг лица, пухлые красные губы. Мужчину восхищала не только ее красота, но и отвага: большинство девочек, ее ровесниц, плакали бы не переставая с самого момента похищения. Она же не побоялась воззвать к тому хорошему, что есть в Слае, и когда он думал о том, что ее ждет, то жалел, что прошлой ночью ему не хватило смелости помочь ей бежать с фермы.

Кент не слишком распространялся о том, как он намерен с ней поступить в Париже, но Слай отлично знал, что юные девственницы там в большой цене у тех, кто имеет к ним пристрастие. А такая красавица, как Бэлль, с еще девической, неразвитой фигурой будет стоить целое состояние.

Слаю нравились пухленькие зрелые женщины с опытом, он презирал мужчин, которые насиловали детей. Но несложно было догадаться, что владелица борделя, которая промышляет такой мерзкой торговлей, и сама человек жестокий и корыстолюбивый. Она, несомненно, продаст Бэлль несколько раз, выдавая ее за девственницу, а потом, когда девочка превратится в очередную проститутку (и к тому же строптивую), ее, скорее всего, будут бить, морить голодом, пичкать наркотиками и издеваться, пока не сломят ее дух.

Внутри у Слая похолодело. Ему пришлось глубоко вздохнуть, чтобы его не вырвало прямо в каюте.