Секс с любым из клиентов быстро заканчивался, и с кем бы Бэлль ни спала, все было одинаково. Фальдо тоже раньше был как все; ничто не выделяло его в череде других клиентов. Единственное, что его отличало — он не был грубым, не говорил бранных слов и никогда ее не обижал. Но сегодня он был другим: неторопливым, чувственным, нежным. До Сержа ему было, конечно, далеко, но Бэлль было приятно.

В какой-то момент она взглянула на часы и с изумлением увидела, что уже перевалило за полночь. Они поднялись в ее спальню в начале десятого. Фальдо все оттягивал кульминацию, он хотел, чтобы секс длился дольше, и впервые Бэлль не стала спешить; ей нравилось быть с ним, по-настоящему нравилось.

Первые лучики рассвета едва-едва забрезжили за ставнями, когда Бэлль проснулась, все еще лежа в объятиях Фальдо, и его тело, которое она вчера считала дряблым, сейчас показалось ей мягким, теплым, уютным. Она потянулась, как кошка, и переплела свои ноги с его ногами. «Так бывает, — пришло ей в голову, — когда ты замужем: уютное умиротворение».

Чуть позже Фальдо вновь занялся с ней любовью и был еще нежнее, чем ночью. Бэлль позволила поцеловать себя, потому что почувствовала: она должна дать ему все, что у нее есть.

Часов в восемь Фальдо взглянул на карманные часы и вздохнул.

— Мне пора, мой цветочек. В десять у меня встреча. Мне еще нужно успеть к парикмахеру — побриться — и в гостиницу — надеть чистую сорочку.

— Ночь была просто чудесной, — промурлыкала Бэлль, крепко обнимая его. — Как бы мне хотелось, чтобы так было всегда. — В полутемной, закрытой ставнями комнате Фальдо не казался ей ни старым, ни противным — милый мужчина, который заставил ее почувствовать себя счастливой, подарил удовольствие.

— Ты хороша в своем деле, — негромко засмеялся он. — Я даже на секунду поверил, что ты говоришь всерьез.

Бэлль резко села на кровати и посмотрела на него сверху вниз.

— Так и есть! Честно!

Фальдо улыбнулся и поцеловал ее сосок. Одного этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы приятная дрожь пробежала у нее по спине. Бэлль прижалась к нему крепче.

— Мне пора, — нехотя произнес Фальдо через пару минут. — Принесешь мою одежду?

Минут через десять он уже стоял одетый в сухие отутюженные вещи. Сисси даже почистила его туфли. Фальдо обнял Бэлль за талию и улыбнулся, глядя на ее красный халат.

— Мы можем повторить это, сладкая моя? — спросил он.

— Я бы обиделась, если бы тебе этого не захотелось, — ответила Бэлль, задирая голову, чтобы его поцеловать. — Но мне не нравится, что тебе приходится платить мадам такие деньги.

Техасец нагнулся и поцеловал ее.

— Ты стоишь каждого цента, сладкая, — улыбнулся он. — Но сейчас мне пора!

Проводив Фальдо, Бэлль снова легла в кровать. Она не могла разобраться в собственных чувствах. Ей нравилось то, что они с Фальдо сблизились; возможно, теперь он захочет сделать ее своей любовницей. Она вполне искренне считала, что он в состоянии заплатить любую сумму, которую назовет Марта. Но вместе с тем Бэлль было грустно оттого, что она собирается обмануть такого хорошего человека.

— Не смей думать об этом, — резко оборвала она себя. — Твой долг позаботиться о себе и вернуться в Англию. Фальдо тоже получит то, что хочет.

— И каково тебе было провести с ним целую ночь? — в тот же день спросила Хэтти. Все девушки собрались в кухне. Они пили кофе, макая в него бенье — пончики причудливой формы. — У него явно водятся денежки, раз он заплатил такую сумму.

Хэтти была высокой, с пышными формами, светло-каштановыми волосами, зелеными глазами и очень добрым сердцем. Бэлль доверяла ей, искала ее общества. Хэтти выросла в приюте в Сан-Франциско. Она сбежала оттуда, когда заведующий и воспитатели-мужчины попытались ее совратить. К занятию проституцией ее принудила одна пара; поначалу они прикинулись друзьями, а потом продали ее и Сюзанну Марте.

— А может, он влюбился в Бэлль? — широко улыбнулась Бетти.

— По-моему, он просто не захотел натягивать на себя мокрые вещи, — засмеялась Бэлль.

Она заметила, как нахмурилась Анна-Мария, и решила: лучше придержать мысли о Фальдо при себе.

— Я думала, утро никогда не наступит, — в довершение добавила она.

Проститутки еще немного поговорили о мужчинах, которые хотят остаться на ночь. Бэлль казалось, что многих посетителей пугает названная сумма. Насколько она помнила, Хэтти была единственной из девушек, у кого посетитель оставался на всю ночь.

— Ты бы поделилась с нами своими секретами, милочка, — сказала Анна-Мария, обращаясь к Бэлль. Несмотря на притворную улыбку и сладкие речи, Бэлль почувствовала в ее словах скрытую злобу. — Ты в Париже этому научилась? Расскажи!

— Никаких секретов у меня нет. Как я уже говорила, он просто не захотел натягивать на себя мокрую одежду, — повторила Бэлль. — Не побоюсь побиться об заклад: когда он увидит свои пустые карманы, то больше сюда не вернется.

Всю неделю Фальдо не выходил у Бэлль из головы. Мечтать о нем как о возможном пропуске отсюда, чтобы на несколько ступеней приблизиться к возвращению домой, ей удавалось нечасто. А тем временем к натянутым отношениям с Мартой добавилась неприязнь Анны-Марии. Она бросала на Бэлль злые взгляды и часто замолкала, когда та входила в комнату.

Попав сюда, Бэлль узнала, что Анна-Мария — фаворитка в этом доме терпимости. Но за несколько недель ее место заняла новенькая. Бэлль понимала, что это очень обидно; она тоже стала бы ревновать, если бы Марта купила новую девушку и та заняла ее место.

Анна-Мария обладала дерзкой, роковой красотой: кожа оливкового цвета, черные глаза, рыжие вьющиеся волосы — и бурный темперамент. Она злилась не только из-за того, что Бэлль пользовалась популярностью у клиентов, но еще и потому, что девушки любили ее и часто становились на ее сторону.

Ссоры дома, в Лондоне, были обычным явлением. Вряд ли хотя бы день проходил без перебранки. Бэлль помнила, как однажды Мог сказала, что девушки могут стать такими же смертельно опасными, как змеи, когда они охвачены ревностью, поэтому старалась не накалять отношений с Анной-Марией.

Прошло десять дней, прежде чем Фальдо вновь появился на пороге борделя. Он привез для Бэлль коробку конфет, украшенную розовыми бархатными розочками. Она была такой красивой, что у Бэлль появился ком в горле.

— Я могу опять остаться на ночь? — спросил Фальдо, даже не успев выпить.

— Ты уверен, что хочешь потратить столько денег? — прошептала Бэлль, не желая быть услышанной другими девушками. К счастью, в гостиной было многолюдно и тапер играл довольно громко.

— Уверен на все сто! — ответил техасец. — Я бы рискнул переплыть болото с аллигаторами, лишь бы быть с тобой.

Бэлль засмеялась и сказала, что должна спросить у Марты. Сегодня вечером был такой наплыв посетителей, что она чувствовала: Марта может отказать.

Удивительно, но Марта позволила Фальдо остаться. Впрочем, Бэлль не знала, сколько шуршащих банкнот он ей передал.

Техасец снова заказал шампанское, и Сисси последовала за ними с бутылкой наверх.

Оказавшись в спальне, Бэлль поцеловала Фальдо в губы и начала стягивать с него пиджак.

— Нельзя тратить столько денег, — сказала она. — Это безумие.

— Приятное безумие, дорогая, — засмеялся он, обхватывая ее за талию и целуя. — После нашей последней встречи я мог думать только о тебе. Для меня мука, как представлю тебя с другими мужчинами.

Бэлль обхватила его лицо ладонями и нежно посмотрела в глаза.

— Ничего не поделаешь, Фальдо. Я тоже жалею, что не могу быть только с тобой.

Он повернул ее к себе спиной и начал расстегивать платье. Затем наклонился и стал целовать ее спину, стягивая платье на пол.

— Ты такая красивая, — бормотал он. — Такая маленькая и совершенная, а я, старый дурак, влюбился в тебя.

Бэлль перешагнула через платье и повернулась к нему лицом.

— Ты тоже мне нравишься, — призналась она и почти не покривила душой.

Фальдо взял ее с неистовой страстью, они не успели даже полностью раздеться. Бэлль с готовностью отвечала на его ласки.