«Козел» с ходу выпрыгнул на пологий песчаный берег, прокатился мимо воданапорной башни с широким железным баком — грибом наверху; и помчал своих седоков по центральной улице.

Подъехали к сельсовету с флагом над крыльцом. Председатель Репкин был на месте, выскочил встречать:

— Товарищ Щербинин! Рад вас видеть.

Будто приехали только для того, чтобы доставить ему радость.

— Вы со мной будете или самостоятельно? — спросил Щербинин Курепчикова.

— С вами, товарищ Щербинин. Редактор велел быть неотлучно, как адъютанту, ты, говорит, быстро пишешь, занеси каждое слово, а потом разберемся.

Щербинин усмехнулся и вышел из машины.

— Ладно, идем, адъютант. Вечером посмотрю, какой ты скорописец.

Поздним вечером, собираясь ложиться спать в доме приезжих села Уютное, Щербинин просмотрел записи своего «адъютанта» за прошедший день. Курепчиков в это время играл с дядей Васей за столом в шашки и, волнуясь от неизвестности оценки, частенько поглядывал на свой блокнот в костлявых руках страшного Щербинина. Не председатель райисполкома, а разбойник. Сидит на кровати, вцепившись в блокнот, лицо, перехлестнутое с одной стороны черной повязкой, сердито.

«12 дек. Хляби. С/совет, пред. Репкин. Живой, бойкий, не ладит с пред. к-за Хватовым, жалуется: с/совет зависит от к-за — там транспорт, топливо, мат. обеспечен., а в с/совете ничего, кроме лошади, оклады низкие, мы бедные родственники, не хочу подчиняться Хватову, дайте Совету полную власть.

Тов. Щербинин. Власть не дают, власть берут, это давно известно.

Репкин. Хватов мешает. Он — хозяин, а сам в х-ве как свинья в апельсинах. Почему его райком покрывает?

Тов. Щербинин. Разберемся. Давай о своих делах. В чем трудности?

Репкин. 1. Недостаток дров для школы, больницы, учителей, медработников. 2. Нужен капремонт больницы — смета составлена, давайте деньги. 3. Клубу нужен баян и хороший занавес — опять деньги. 4. Библиотека: увеличить средства на пополнение книжн. фонда. 5. Старуху Заглушкину — в Дом престарелых. Одинокая, сама просится. Решение было в мае. Сказали: сиди, бабушка, жди, отвезем. И сейчас сидит. Вот! И последнее: в Хлябях ни одного тротуара. Прежде тонули в грязи, теперь в песке. Что показать? Библиотеку и школу? Едем! Жалко, что ли.

Сельская библиотека. Новый 5-стенный дом. 11 тыс. томов, чит. зал, завед.биб-кой — заочница библ. инст-та.

Тов. Щербинин (Репкину). А плакался! Прежде такой библиотеки на весь уезд не было.

Средняя школа. 368 учеников. Физкабинет, химлаборатория, трудовые мастерские, фото-, мо-то-, авто-, тракторный кружки, шк. биб-ка. Успеваемость 99,1 %. Для взрослых есть консультпункт заочн. ср. школы — учатся — 42 чел. Директор — Романов, 46 лет, лысый, очки, строгий, задумчивый.

Тов. Щербинин. Богато живете. Академия, а не школа.

Романов. Вы серьезно? Ошибаетесь — бедны, как церковные крысы. И трудностей по горло. Уч. программы перегружены, успеваемость порой натягиваем, зарплата учителей низкая, в труд, мастерских стар, оборудование, для кружков нужны грузовик и трактор, а есть только мотоцикл, школьную биб-ку надо пополнять щедрей...

Тов. Щербинин. Заелись вы, я вижу. Вспомните свое детство, оглянитесь назад! «Сколько же оглядываться! (Романов) Пора и вперед посмотреть»...

Свиноферма кол-за. Председатель Хватов — тридцатитысячник, быв. раб. автозавода. В свинарнике грязь, скученность, силос не измельчен, свален кучей, растоптан.

Тов. Щербинин. Любуйся, Хватов! Свинья ходит с кукурузн. стеблем, как с кнутом. Почему не измельчили? Какой дурак приказал силосовать стебли целиком?

Хватов. Я приказал, тов-щ Щербинин. Для экономии массы.

Тов. Щербинин. Экономист! В навоз идет половина. С кем советовался?

Хватов. Я сам. Агроном и зоотехник были против.

Тов. Щербинин. Он «сам»! А они — специалисты, они «самей» тебя, думать надо! Какой урожай кукурузной массы с гектара?

Хватов. Не помню в точности, но в два раза ниже среднерайонного. Мы ее пересевали, всходы засыпало песком, посекло.

Тов. Щербинин. На будущий год кукурузу планируете?

Хватов. Так точно. На 140 гектар больше нынешнего. Я дал слово тов-щу Балагурову. Если партия говорит надо...

Тов. Щербинин. Молодец. Где тебя, такого послушного, откопали? На заводе? Рабочий?.. Чудеса!.. Показывай, где хранишь технику.

У околицы села — колх. кузница. Под открытым небом тракторы, комбайны, плуги, сеялки и т. д. Техника пришла из МТС, а в колхозе нет крытых сараев, хранить негде, ржавеет.

Тов. Щербинин. Почему плохо смазали?

Хватов. Холода наступили, мы торопились. Все равно надо новую технику получать.

Тов. Щербинин. Получать или покупать?

Хватов. Так точно, покупать.

Тов. Щербинин. А это все — в металлолом? Откуда у вас деньги на покупку, на ссудах живете!

Хватов. Тов. Балдгуров обещал...

Тов. Щербинин. Опять Балагуров! А думать сам ты можешь? Или делаешь только то, что тебе скажут? Член партии?

Хватов. Так точно. Вступал на фронте, в Сталинграде...

Тов. Щербинин. Так какого же ты... лакействуешь, как из воина ты превратился в холуя? Почему обманываешь колхозников?

Хватов. Я не это самое... не обманываю, но...

Тов. Щербинин. А зачем сеешь кукурузу, если она не родится? Ты колхозников спросил? Или тебя Балагуров выбирал в председатели? Почему не послушался специалистов при силосовании? Ну? Как ты допустил, что ржавеет техника? Здесь же миллионы народных рублей! Ты не коммунист, ты самый настоящий контрик, за это к стенке ставят, понял, гад?! Хватов стоит по-солдатски, выкатив глаза, не мигнет».

Щербинин со вздохом перевернул очередной лист блокнота. Все правильно. Хватова надо убрать, это не председатель.

«Контора правления к-за. Вызвали агронома, механика, зоотехника. Все согласны: Хватов с/х-ва не знает, не учится, бестолков, но исполнителен, заискивает перед начальством, с колхозниками не считается. Тов. Щербинин назвал их всех тряпками, мямлями — почти четыре года ими руководит невежда, дурак и они терпят! Почему? «Привыкли, — сказ, агроном, — прежний был еще хуже».

Едем в Уютное. По пути две деревни Хлябин-ского колхоза, 30 — 40 дворов, трудоспособн. в одной 9, в другой 11 чел., остальн. старики. Порядка нет. На скот, дворах — телята. Молоко и обрат для поения их возят из Хлябей за 5 и 8 км. Так распорядился Хватов: здесь живут телятницы.

Тов. Щербинин. А вы куда глядите, вы лично?

Бригадир. А что я? Я — как прикажут. Телята не мои — колхозные.

Тов. Щербинин. Да разве так можно?! Вы же все дело так загубите, великое наше дело!..

Бригадир. Какое дело?

Тов. Щербинин. Дело социализма! Ты знаешь, что это такое?

Бригадир. Я-то знаю, а вы, должно, не знаете, если так ругаетесь. В каждой газете пишут: с народом надо мягче, надо советоваться, коллективно... Писать пишут, а никому ничего не надо...

Уютное. Здесь т. Щербинин успокоится, здесь хорошие хозяева, село старое...»

Щербинин положил блокнот на тумбочку рядом, разделся, закурил и лег в кровать. Запись Курепчикова была точной, подробной, раздражало только постоянное «тов.» перед фамилией.

— Вы почему, Курепчиков, перед моей фамилией пишете «тов.», а перед другими не пишете?

Курепчиков вскочил, как солдат, вытянулся, покраснел. Дядя Вася стал собирать и укладывать шашки.

— Это называется подличаньем, лакейством, рабьей психологией, Курепчиков. Вам ясно?

— Так точно, товарищ Щербинин.

— Так точно!.. — Щербинин глубоко затянулся, отвел голую худую руку с папиросой в сторону, свесил с кровати, выпустил в потолок струю дыма. — Хватов тоже твердил «так точно», а вы это записывали. Неужели вы записывали, не думая?

— Он от чистого сердца, Андрей Григорьевич, — заступился дядя Вася за Курепчикова. — Уважает тебя, выделяет. Я тоже вот к тебе с уваженьем.

— Вот, вот, с этого все и начинается. Ты-де начальник, мы тебя уважаем, почитаем, выделяем, относимся по-особому. А мне не надо по-особому, надо одинаково со всеми.