Ничто обо всем или все ни о чем?
Философия детерминизма. Причин и следствий. Сейчас она, несомненно, переживает снова захватывающе интересные времена. На смену демону Лапласа вылез джинн неопределенности из бутылки квантовой механики. Другой джинн, который имеет самое прямое отношение к причинно-следственным связям между наукой и природой, — принцип дополнительности.
Принцип дополнительности первоначально понадобился для того, чтобы ясно сформулировать весьма трудно проникавшую в умы идею дуализма в мире элементарных частиц. Две модели — волновая и корпускулярная — света или электронов не исключают, а дополняют друг друга.
Позднее принцип дополнительности стал еще и отрицанием пропасти между субъектом и объектом исследования и эксперимента. Чем дотошнее и навязчивее будет ученый измерять параметры электрона, тем больше шансов, что своим вмешательством, приборами он неузнаваемо исказит "истинное" его местоположение и скорость. А оказав более "мягкое" вмешательство, он и измерит хуже. Если представить себе "угол познаваемости" в виде прямого угла на этом листе бумаги и отчертить внутри его угол, к примеру, в 30 градусов, соответствующий полноте нашего знания о предмете, то оставшиеся 60 градусов (дополнительный угол к 30) будут характеризовать соответствие изученного предмета тому же предмету до изучения. Ясно, что чем больше один угол, тем меньше другой, и в принципе мы можем (при отношении углов 0:90) не знать ничего о предмете объективно существующем и стопроцентно равном самому себе или (при 90:0) все о предмете, который уже перестал быть самим собой в результате нашего вмешательства... Ясно, что нам придется довольствоваться какой-то половинчатостью. И наше знание предмета всегда будет неполным, статистическим в отличие от классического идеала исследования — стопроцентного изучения и полностью адекватного знания.
И дело тут не только в эфемерности объекта исследования и грубости наших приборов. Корень проблемы лежит намного глубже, он в самой философской неполноценности традиционного представления об активном субъекте и пассивном объекте исследования.
Однажды неожиданно для себя я услышал о принципе дополнительности весной 1971 года на академической базе отдыха "Мозженка" под Москвой, где тогда проходила "школа" для всех желающих заниматься проблемами происхождения жизни. Один из выступавших, цитолог, то есть специалист, изучающий живую клетку, произнес это слово, характеризуя взаимоотношение экспериментатора и клетки. Чем активнее экспериментатор изучает клетку, тем больше вероятность того, что он получает знание не о клетке, а о ее трупе (а это совсем не одно и то же для нынешнего цитолога). И чем аккуратнее он с ней обращается, тем меньше может узнать об истинных процессах, происходящих в ней. Потом я узнал, что этот подход к проблемам биологии давно сформулировали физики школы Нильса Бора.
По мере совершенствования методов исследования все большее число наук, отраслей промышленности и других аспектов человеческой деятельности оказывается в таких отношениях "субъект — объект" (где объект — те или иные области природы), которые подпадают под власть принципа дополнительности. Простейший пример. Все чаще геологи заявляют: "Похоже, к тому времени, когда мы достигнем стопроцентного знания земных недр, это знание станет бесполезным, ибо все доступные источники минеральных богатств будут к тому времени исчерпаны. Мы будем знать все о том, что в хозяйственном смысле станет "ничем"".
Сами основатели квантовой механики неоднократно указывали: принцип дополнительности проливает новый, неожиданный свет на самые разные отрасли человеческой деятельности, позволяет отвечать даже на вечные, "проклятые" вопросы, относящиеся, казалось бы, к сфере чистой социальной психологии.
Один из таких вечных вопросов — детерминизм и свобода воли. "Тварь я или право имею?" (Раскольников у Достоевского)Определял Наполеон хоть чуть-чуть ход истории или был чванливым и слепым орудием в её руках (по Л. Толстому)?