Я так счастлива, но в то же время и напугана. Я знаю, что должна быть осторожна, но на глазах у всего мира мне хочется броситься Мальвину на шею. Такова сущность любви — она до последнего борется за свои права. Любыми средствами.

Элисия провела меня в потайную комнату. Она будто решила поиграть со мной, не говоря заранее, где находится эта комната. Судя по ее лицу, прогулка по коридорам замка доставляла ей огромное удовольствие. Конечно, Элисия достаточно умна и знает, что все это не игра. Проведя меня в тайную комнату, она может предоставить мне решающее доказательство, которое прояснит загадку убийства Агапета. Зная это, я не обижался на ее легкомыслие.

Вначале мы вошли в покои графа. Я не раз бывал в этой комнате, пытаясь найти личную переписку Агапета или что-то подозрительное, что-то, что помогло бы мне продвинуться в расследовании. Я также часто проходил из покоев Агапета в предбанник и купальню, осматривая место преступления. И все же я так и не заметил там потайного хода, который позволил бы понять, как свершилось убийство.

Когда Элисия открыла один из сундуков в предбаннике, многозначительно посмотрела на меня и предложила заглянуть внутрь, я подумал, что моя возлюбленная сошла с ума. В сундуке ничего не было, он был совершенно пуст.

— Что это значит? — Я озадаченно улыбнулся. — Ты решила разыграть меня?

Заговорщически улыбнувшись, Элисия наклонилась над сундуком и надавила обеими руками на его дно. Выглядело это довольно странно.

Но уже через мгновение днище сундука провалилось и оказалось, что на самом деле это потайная дверь, закрывающая проход в какой-то коридор. Вниз вела лестница.

Я несколько огорошенно кивнул.

Элисия шутливо поклонилась, пропуская меня вперед.

Заблудиться внизу было бы невозможно. От подножия лестницы вел всего один ход. Коридор был узким и довольно низким, но это не вызывало неприятных ощущений, так как он заканчивался уже через десять шагов. Когда дверь отворилась предо мною, я вздохнул с облегчением, не только радуясь возможности расправить плечи, но и предвкушая то, что найду здесь ответы на многие свои вопросы.

Меня не постигло разочарование. Дверь открылась совершенно беззвучно, и я очутился в темной комнате без окон. Свежий воздух проникал через отверстия в толстой, где-то в два локтя шириной, стене, окон тут не было. Прикинув, что длина комнаты — где-то четыре шага, а ширина — пять, я представил себе ее расположение относительно замка. Судя по всему, она прилегала к северной внешней стене, той самой, которая переходит в отвесную скалу.

Обстановка комнаты была скудной. Треть помещения занимала лежанка — пятнадцать, а то и двадцать шкур медведей и зубров, подушки с гусиными перьями и шерстяные одеяла. Рядом находился камин с вытяжкой, пол был украшен козьими шкурами и присыпан соломой. Виднелись тут и кроличьи шкурки. На стене висело два факела. В конце комнаты располагался небольшой стол и два табурета.

На столе стояли три лампады, кувшин с остатками пива, две глиняных кружки, валялся небрежно брошенный заржавевший шлем. А еще там обнаружилась большая деревянная шкатулка грубой работы. В шкатулке лежали письма…

Наконец-то, наконец-то я продвинулся в своем расследовании. Я чувствовал это, я знал это наверняка. Не прочитав и строчки из этих посланий, я понял, что наткнулся на что-то очень важное для моей работы. Эта комната будет иметь решающее значение.

Я повернулся к Элисии, чтобы поблагодарить ее, и только тогда заметил, что она осела на пол, ловя губами воздух.

— Господи Всемогущий! — воскликнул я. — Что с тобой, Элисия?

— Я не знаю… Просто… У меня вдруг потемнело в глазах, и я начала задыхаться…

— Все дело в этом узком коридоре и странной комнате. Тут мы будто в склепе, верно? Давай я помогу тебе встать. Как ты чувствуешь себя сейчас? Тебе уже лучше?

— Да, немного лучше. Но я хотела бы присесть на лежанку.

Некоторое время мы просто сидели там молча. Я держал Элисию за руку.

— Хочешь, я выведу тебя отсюда?

— Нет. Я хочу, чтобы ты наконец занялся своей работой, а не сидел рядом со мной, будто побитый пес. Все со мной в порядке.

— Когда ты так говоришь, я замечаю, что воспитывала тебя не твоя утонченная матушка, а грубоватая кормилица, — улыбнулся я.

— Ох, не говори со мной о моей матери, это же просто невыносимо!

Итак, я оставил Элисию в покое и, вернувшись к столу, принялся читать письма. Всего их было семь.

Прочитав все до последней строчки, я, не поднимая голову, спросил у Элисии, откуда она знает об этой тайной комнате.

— Собственно, нельзя сказать, что мне было о ней известно, — задумчиво ответила моя возлюбленная. — Воспоминание о ней вдруг вспыхнуло во мне, и я вначале даже не поняла, что это воспоминание, а не выдумка. Но эти образы всплывали в моей памяти, и наконец… Воспоминания очень смутные, но все же… Я была тогда совсем маленькой девочкой, должно быть, лет четырех-пяти. Я спряталась в папиной комнате. Он вошел в свои покои и, не останавливаясь, прошел в предбанник, а я украдкой проскользнула за ним и увидела, что он опускается в сундук. Должно быть, тогда это поразило меня до глубины души. Представляешь, папа опускается в маленький сундук и не выходит оттуда! А главное, когда я заглянула туда, его там не было. Наверное, я догадалась, что в сундуке скрыт потайной проход. Дальше я помню, что вошла в эту комнату, и папа испугался. Затем он рассмеялся, поднял меня на руки, сказал, мол, я его любопытная дерзкая малышка. Я помню, что сидела у него на коленях, он щекотал меня, а я от восторга била кулачками по белому меху. Мне кажется, что, прежде чем мы вышли оттуда, папа взял с меня слово никому и никогда не говорить об этой потайной комнате. Я совершенно забыла о ней, но сегодня, когда я просыпалась и еще не перешла грань между сном и явью, эти воспоминания вернулись ко мне. Странное совпадение, что я вспомнила об этом именно сейчас, когда это может помочь тебе, верно?

Я не стал спорить с нею, хотя и не верил в то, что это совпадение. Нет, конечно же, я не думал, что Элисия лжет мне, ни в коем случае. Но возможно ли, что она вспомнила о потайной комнате тогда, когда я зашел в тупик в моем расследовании? Как такое может быть случайностью? А главное, то, что эта комната существует, бросает тень в первую очередь на графиню и ее нового супруга, Эстульфа. Ибо потайной ход позволяет ответить на важнейший вопрос — как кто-то кроме венгерской девушки мог совершить убийство, ведь слуга Раймунд сказал, что ни в графских покоях, ни в предбаннике, ни в купальне, ни в комнате с котлом никого не было. Это было бы невозможно, разве что я стал бы подозревать Раймунда в причастности к убийству, а для этого у меня нет никаких причин.

Эта тайная комната все меняла.

— Я думаю так, — сказала Элисия. — Убийца некоторое время прятался в этой комнате или в коридоре, пока не пришли мой отец и Раймунд. Ты говорил мне, что Раймунд, раздев моего отца и усадив его в бассейн, закрыл дверь между предбанником и купальней. Венгерку еще не привели. Услышав, что в купальне тихо, убийца понял, что настал подходящий момент. Он поднялся по лестнице, выбрался из сундука, прошел в купальню, застав моего отца врасплох, убил его и вновь скрылся в потайной комнате, где и оставался до тех пор, пока не услышал мои крики. Вероятно, именно тогда он и покинул свое укрытие, потому что я в этот момент привлекла всеобщее внимание. Так у него появилась возможность сбежать, переодеться в сухое и тому подобное.

— Он не мог знать, что ты войдешь в купальню.

— Любой, кто обнаружил бы моего отца мертвым, побежал бы во двор и поднял бы тревогу. Тем вечером стража не несла караул, весь замок праздновал возвращение графа. У убийцы были все возможности для того, чтобы улизнуть.

— Но откуда убийца узнал, что твой отец собирается в купальню?