- Мне… - она запнулась, качая головой, - мне сложно. Я не понимаю. Но ты говорил, что…

- Я нужен тебе, Тера Сью? Нужен для того, чтобы взаимодействовать с этим миром или для чего-то еще? Ты хоть что-то чувствуешь ко мне? Опиши то, что ты чувствуешь.

- Я не понимаю, что ты хочешь. Мне сложно понимать, что люди думают, Клайв. Такая особенность у болезни. Я иногда даже не понимаю, что ты говоришь. А чувствовать что-то…это безумно трудно.

Я вздохнул. С ней было невыносимо сложно общаться временами. Но я тут же вспоминал те светлые моменты, которые были у нас, и печали отходили на второй план. Я вспоминал, что она – все, что мне нужно.

- Хорошо, - сказал я, - Я был на той вечеринке, но это всего лишь дань уважения моим друзьям. Они попросили прийти. Я пришел. Это все. Я совсем не хотел тебя огорчать. Не хотел, чтобы ты плакала, Тера. Прости меня. И второй вопрос. Я люблю тебя потому что…просто люблю. Ни за что. Или за все. Просто так. Понимаешь?

Тера не понимала. Наверняка она никогда не понимала, что я несу, а я все говорил и говорил. Именно в тот день я понял, что нам не быть вместе. Я очень сильно хотел быть с ней. Но она не могла быть со мной. Потому что не знала, как это делать.

В тот вечер мы почти не говорили. Я рано лег спать и пытался не проснуться до утра, лишь бы не слышать, как она плачет. Я мог бы пожалеть ее, но не стал. Идиотский поступок. Но теперь уже поздно жалеть о нем.

Прошло пару недель. Тера стала отдаляться от меня. Я замечал, как она заговаривается с нашей соседкой о звездах, на которые она любила смотреть через телескоп. Она могла говорить об этом часами. Меня это поначалу раздражало. Ее невозможно было остановить, если она заводила эту тему. Еще одна особенность болезни. Узкий кругозор, зацикленность на одной то и дело повторяющейся теме. Тера Сью любила звезды. Она знала все о них.

А еще через пару недель, я вернулся с очередной тренировки и нашел ее, лежащей на полу в кухне. Она приняла какие-то таблетки. Много таблеток.

- Тера! Нет, пожалуйста, девочка моя, нет, - причитал я, пытаясь реанимировать ее, но она не просыпалась. Я позвонил в скорую, они приехали через пятнадцать минут. Я сидел в гостиной, качаясь из стороны в сторону, как сумасшедший, ожидая, пока врачи вынесут свой вердикт. И они вынесли его. Вместе с бездыханным телом Теры Сью.

Я сморгнул слезы, подступившие к глазам, и увидел, как ее увозят прочь. Врач скорой помощи что-то говорил мне, но я не слушал. Мой мозг был затуманен. Я не мог принять факта, что ее больше нет.

До сих пор не могу.

Не знаю, как и почему она сделала это. Возможно, я был виноват в этом. А может, болезнь сделала это с ней. Я не знал, но все равно винил себя. Если бы я был внимательнее, заботливее…было ли бы все иначе? Спускалась бы она по ступенькам публичной библиотеки в своей дурацкой юбке-клеш? Улыбалась бы мне робкой улыбкой? Болтала бы без умолку о звездах, которые так обожала?

Сейчас я стоял под проливным дождем и не мог сдержать слез отчаяния и горечи.

Моя милая Тера Сью, я так скучаю.

Как бы я хотел, чтобы ты была рядом.

И как жаль, что все закончилось именно так.

_______________________________________________________________________________

ТИШЕ, ТИШЕ – МЕРТВЫЕ УСЛЫШАТ

Hush, hush - the dead will hear

«Беги быстрее, кричи громче –

все равно тебе никто не поможет»

- Джесс, беги!

Дикий вопль, который я слышу, это ничто по сравнению с тем, что творится у меня в голове. Я уношу ноги как можно быстрее от того места, которое еще недавно называла своей работой. Здание супермаркета «Вермарт» напоминает свалку – повсюду мусор и трупы. Но нет, они вовсе не мертвы. Их ноги волочатся по земле, рты кровоточат и воняют, словно дерьмо, а сами они тянут свои полу отрубленные руки ко мне. Некоторые из них чрезвычайно медлительны, а некоторые несутся, словно вихрь, чтобы схватить и сожрать меня, как какой-нибудь бифштекс.

Я бегу, задыхаясь, со всех ног. Позади меня вопит Карла, моя теперь уже мертвая подруга. Я не пыталась спасти ее, это бесполезно. Вообще все, что творится сейчас вокруг – сплошной кошмар. Как будто плохой сон, который совсем не спешит заканчиваться. Хочется рыдать в голос, но этим заниматься некогда.

У меня в руках дробовик. Не знаю его точного названия, не знаю, что за калибр. Мне все равно – главное, что он стреляет. Бегу через старый парк, недалеко от супермаркета. Там я обедала, когда мир еще не сошел с ума. Понятия не имею, когда это произошло. Просто в один прекрасный день нам сообщили, что нужно срочно эвакуироваться из города. А что тому виной? Может, какой-то вирус? Или эпидемия? Не знаю. В любом случае сейчас это не поможет.

Дышать тяжело. Последние минуты я практически не могу это делать, но все же, каким-то образом, все еще жива. Слышу крики, дикие вопли, ругань, стрельбу. Ничего не помогает. Их слишком много. Они повсюду.

Мне страшно, что я не успею добежать до нашего убежища. Сердце волнительно скрипит, шум раздается в ушах, я не слышу ничего, кроме этого шума. Боль в ноге притупляется под выбросом адреналина, однако это не слишком помогает. Все равно я ощущаю себя слабее. Нога подведет меня.

Останавливаюсь, озираюсь по сторонам. Я на территории заброшенного склада. Поблизости никого. Здесь чисто. Но ненадолго. Я уверена, что скоро появятся мертвецы. Они чуют, как работает мой мозг, в панике пытающийся придумать, каким путем бежать дальше. Где их меньше? Смогу ли я пробраться сквозь ораву дохлых трупов?

Пытаюсь отдышаться и в этот самый момент слышу шорохи. Возню. Как будто кто-то неторопливо тащится ко мне. Оглядываюсь по сторонам, но не вижу трупа. Может, у меня галлюцинации? Может, я заражена?

Нет. Я здорова.

Потому что из-за угла склада на меня идет зомби. Он один, его тело до сих пор не разложилось до конца. Он слегка похож на человека. Но это только видимость. Прищуриваюсь, прицеливаюсь. Сейчас я нажму на курок, и его мозги разлетятся по асфальту. Но что-то останавливает меня в самый ответственный момент.

Нет…это Гэри. Боже, это он.

Мой любимый идет на меня, глядя невидящим взглядом, протягивая руки. Наконец, он падает на колени, хрипя что-то, шепча. Он больше не смотрит на меня, однако это не придает уверенности. Он зомби, мертвец, мерзкая тварь. Они добрались до него.

Руки трясутся, мне нужно выстрелить. Но я не могу заставить себя снести голову человеку, которого люблю больше жизни. Он стоит на коленях, и я слышу тихий шепот.

- Дже…ссссика...

Неужели он меня узнает? Может, еще не все потеряно? Я дрожу всем телом, по щекам скатываются горячие слезы. Все еще стою на месте. Не могу подойти к нему! Это неправильно. Я просто должна его застрелить. Пока он не начал есть других.

Но моя любовь к нему побеждает.

Делаю осторожный шаг навстречу Гэри. Останавливаюсь в нескольких сантиметрах от него, замираю всем телом. Боже, как же страшно. Дробовик перезаряжен. Готов к использованию. Ну же, Джессика, черт тебя дери! Просто нажми на курок!

Гэри поднимает голову и смотрит на меня, как живой. Его лицо все такое же, за исключением нескольких царапин и полосок крови. Но глаза пусты. Они серые, мутные. Вот-вот он станет тем, кого я должна буду убить.

Его рука поднимается, он мычит что-то несвязное. Вот сейчас, Джессика. Пока не поздно. Убей его. Освободи его.

Но я не успеваю.

Сзади на меня кто-то набрасывается и резко кусает в шею. Я воплю, пытаюсь увернуться, отделаться от монстра, но он не отпускает. Гэри молча наблюдает, а я...

Я воплю. Кровь брызгает из шеи, стекает по телу вниз.

Наконец, освобождаюсь от мертвяка на спине, сбрасывая его на землю. Затем стреляю и разношу его голову в куски мяса и мозгов. Конечности трупа еще дергаются, но это лишь посмертные судороги. Даже у зомби они, оказывается, бывают.