- Да, я только ради Светы и согласился на то, чтоб пойти... И ради тебя, конечно... Но я не уберёг её... Если бы я её не выронил, она была бы жива.

- Не казни себя, - успокаивал Рому я. - Не каждый в твоём возрасте будет носить на руках девушку...

Я вспомнил о магии крови. Из-за неё я влюбился в Марину или это случилось независимо? Думаю, что второй вариант.

- Ты знаешь, я вновь задумался о волшебстве, которое несёт в себе то, что я стал донором Марины, - произнёс я, желая отвлечь друга. Он заинтересовался. - Я влюблён в неё. Но нам никогда не быть вместе. Она скорее выберет его, - я указал на Дмитрия, - чем меня.

Естественно, ведь она скорее будет с тем, кто всегда дружил с ней, чем с тем, кто постоянно дерзит ей и уже начал обижаться в ответ на её колкости. Раньше я не обижался. Когда она была мне безразлична. Или я думал, что безразлична. Да и не всё ли мне равно?! Ведь неизвестно, выживет ли она, я или Дмитрий к концу приключений...

Нет, мне не всё равно. Я страдал. И не вынес бы её смерти.

- Что?! - переспросил Рома. - Так, значит, это и вправду случилось? А мы-то с Костей прикалывались... Хотя мы вполне допускали такой вариант.

- Вы были правы, - признался я. - Мне очень хочется подойти к ней, утешить, но я не сделаю этого.

- Почему?

- Не хочу докучать ей своим сочувствием.

Мы ведь всегда только язвили друг другу. А сейчас - она потеряла близких подруг, и тут - я со своим сочувствием. Сомневаюсь, что оно бы её утешило. Она только б ответила дерзко мне, и от этого, я знаю, ей стало бы только больнее. Нет, я не хочу ничего усугублять.

- Понимаю, - произнёс Рома и вновь прильнул к моему плечу. - Однако у меня-то уже всё закончено, но у тебя-то ещё впереди всё может быть. Тем более, раз уж вы связаны кровью.

Это вселяет надежду. Тем более, мне изначально хотелось верить: что-то получится. Наши отношения с Мариной - они словно наэлектризованы электрическим током. То он в меня попадает, то в неё. А на самом деле, он есть в нас обоих. Только Марина ещё этого не осознаёт, не желает до конца понять. Но у неё есть друг, который тоже влюбился в неё. А от меня она слышит сплошные колкости, хотя я говорю теперь их только тогда, когда мне за что-то обидно. Но я верю и буду верить... До последнего. Ведь мало ли, вдруг... "В конце концов, один козырь у меня есть - шевелюра, - мысленно усмехнулся я. - А он-то ею не обладает." Однако сдержал усмешку - ибо не та сейчас ситуация, чтобы смеяться.

- Возможно, она тоже к тебе что-то испытывает, - продолжил Роман мои мысли. - Просто этого не понимает. Ты ведь тоже её частенько подкалывал. Я понимаю, как ему самому тяжело - у него умерла любимая девушка, а я ему тут жалуюсь на свои проблемы. Я его немножко отвлёк ими. А он меня подбодрил. Вот что я ценю в мужской дружбе. Способность подбадривать. Даже в самые плохие времена.

Глава 10. В вампирском склепе.

Повествование от лица Марины.

Вскоре мы разожгли костёр (а он отпугивает вургалэндов) и улеглись спать. Мы с Лизой были заплаканные. Она легла в объятия Кости Денисова, а я устроилась на груди Мити. И не замечала, как чуть поодаль от меня на нас с грустью смотрит Медведь. Рома глядел с грустью на Костю и Лизу. Он понимал, насколько повезло его другу, что хотя бы его возлюбленная осталась жива. Из девушек мы с Лизой остались только одни.

Настало утро. Я проснулась и грустно вспомнила о Свете... И Эвелин... Их больше нет. Слёзы потекли по щекам. Почувствовав, что я плачу (ибо я делала это беззвучно), Митя вытер их с моего лица.

- Эвелин, - прошептала я. Теперь нам не придётся тащиться на окраину Медденлэнда, чтобы добыть ей лекарство. Тоже мне, утешение! Лучше бы она осталась живой! Митя вновь вытер у меня слезинку. - Спасибо, - сказала я.

- Не за что, - шепнул он и поцеловал меня в губы. Я не ответила на поцелуй. Не до любви мне сейчас, совсем не до любви! Я слишком сильно переживаю из-за смерти подруг, чтобы думать тут об амурных делах.

- Не надо, - отозвалась ему я, давая понять, что я ещё не готова к чему-то подобному. - Но спасибо за утешение.

Утешение. Вот что значат для меня его ласки и поцелуй. Они утешают меня, и я чувствую себя чуть полегче.

Ни у кого аппетита нет, поэтому мы, не мешкая, собрались в путь. По дороге Медведь подошёл ко мне.

- Марина... - он мягко взял меня за запястье, я остановилась, и мы начали отставать от других. Я заметила, как все стали оборачиваться на нас. Медведь смотрел на меня так, как никогда раньше. В глазах его была боль, сочувствие и... что-то ещё. Важное. Чего я не могла или не хотела понять. И говорит он со мной необычно тихим голосом. Именно что необычно. - Я хотел сказать... что мне очень жаль, - я кивнула. Что можно было на это ответить? - И я... я... не хочу, чтобы мы больше ссорились и дерзили друг другу.

Я снова кивнула. Хорошо. А интересно, как он отнёсся к нашему поцелую с Митей? Видел ли он его? Но я не стала об этом спрашивать. Вдруг он на самом деле видел, и он ревнует меня? И мне не хочется напоминать Медведю о поцелуе, тем более, что я совсем ещё не разобралась в своих чувствах, тем более, что... Я не хочу задевать его чувства.

Сегодняшний день прошёл на удивление спокойно. Никаких чудовищ поблизости не было. Видимо, наше местоположение теперь далековато от обиталищ для монстров. Это весьма утешает.

До конца леса оставалось буквально дней десять, а это уже радовало - из под тени деревьев мы выберемся на свет. Но моя депрессия из-за смерти Эвелин и Светы была по-прежнему сильна. И постоянно я чувствовала на себе грустный взгляд Медведя. Он сопереживает мне, и это было понятно. Есть ли за этим его взглядом что-то ещё? Мне кажется, что да, есть. И мимолётные прикосновения наших рук говорят об этом. Когда мы однажды случайно друг к другу прикоснулись, между нами как будто прошёл электрический ток, но в то же время будто ничего и не случилось, и мы, переглянувшись, просто продолжали идти дальше. Но именно после смерти Светы я стала больше думать о том: что, если Медведь и Митя меня любят? Или, по крайней мере, я нравлюсь им? К кому моё сердце лежит? По логике, к Мите. Он - мой лучший друг, который за все годы не раз обнимал меня, надёжный союзник, подаривший мне первый поцелуй. Но я на него не ответила, огорчена была смертями подруг. Но только ли по этой причине? Ведь я, когда представила себя и Медведя парой - мне показалось это заманчивой идеей. Я не могу разобраться в своих чувствах. Не хочу делать больно парням, однако в отношении Медведя получается всё иначе. А я знаю, что Света хотела б, чтоб я была счастлива. Или по крайней мере, разобралась в своих чувствах.

И я каждый день спала на груди Мити, проверяя, не зазвенят ли в душе колокольчики и не залетают ли бабочки в животе? Нет. Я чувствовала только умиротворение. Спокойствие. Покой. Защиту. Всё это было временное и ненастоящее, в любой момент могло бы нагрянуть какое-нибудь чудовище и разрушить весь этот покой. Защиту... Любую нашу защиту можно пробить... Но мы - Негласный Отряд - просто так не сдадимся! За исключением тех случаев, когда другого выхода не будет...

А случай нам, к сожалению, предстал...

В один из следующих вечеров мы всё продолжали идти по лесу, как увидели идущего навстречу нам по опушке бледнолицего... вампира! Он оскалился, показав нам свои белые клыки. Негласный Отряд кинулся бежать во все стороны, вот только вампир оказался быстрей и проворнее, и нам невозможно ускользнуть от него. Жаль, но занятия по обращению вурдалаков в человека у нас по расписанию только в следующем полугодии. А нам бы сейчас такой навык пригодился.

Тут Рома изловчился и заклинанием превратил вурдалака в кота. Только у него ещё оставались клыки (в кого бы ни превратили вампира, они всё равно останутся), и он умел лазать по деревьям, которые мы уже себе выбрали, чтобы на них взобраться.

Ближе всех к "коту" оказалась Лиза, и тот, не теряя времени, цапнул её за правую ногу, которую ей оставалось поднять, чтоб целиком оказаться на дереве. Лиза пронзительно закричала. По-видимому, ногу её пронзила ужасная боль. А тем временем довольный результатом "кот" пошёл за следующими жертвами.