- В этом ты прав, - заявила я Роме, хлопнув по плечу Мишу. - Нам многое с ним предстоит выяснить.

- А как ты планируешь поступать дальше? - спрашивая Рому, перевёл тему разговора Медведь. - Что будешь делать? Куда пойдёшь?

- Я побегу сразу к скалам. Думаю, Кайла меня заметит и приютит. Если встречусь с какими-нибудь чудовищами - убью их или она это сделает за меня. Может, позже попробую вновь попасть в Институт. Если Кайла подскажет, как это сделать.

Да, вопрос возвращения - это большая проблема. Дело в том, что никто не помнит того момента, когда родители туда их приводили - это стирается из памяти, чтобы никто не сумел сбежать. Но раз уж Филипп - он был другом директора нашего Института - то он подскажет, как нам вернуться и сам тоже явится туда. Чтоб справедливость по поводу смерти Артёма Филимоновича была восстановлена. Теперь осталось миновать лабиринт, и пройдёт два-три дня - мы с Мишей доберёмся до Филиппа.

- Ну ладно, давай, удачи, - Медведь улыбнулся Роме. Конечно же, как одного из спасителей своих детей, Кайла примет его, только вот на какое время? И я не думаю, что она слишком обрадовалась бы тому, что он нас с Медведем покинул. Но... по крайней мере, я думаю, что она сумеет понять Романа.

Я тоже обняла его на прощание, хотя мы, несмотря на товарищество, не очень-то сильно и сблизились. Затем мы с Медведем отошли и встали перед порогом тропы, ведущей в недры скалистой границы. Минотавр. Он обещал дать нам какие-то наставления. Я и Миша оглянулись к нему, готовые слушать и, выслушав, отправляться дальше.

- Я вижу, вы уже готовы, - начал он. - Мои указания будут просты и, надеюсь, что вам несложно будет им следовать. Весь первый день внутри границы не будет ничего сверхъестественного, и до полуночи вы вольны делать всё, что угодно - за это вам ничего не грозит. Но именно к этому времени вы должны быть уже выспавшимися - ибо в начале следующих суток из каменных стен будут появляться призрачные зомби - это души погибших людей, участвовавших в давней войне между Визардлэндом и Мидденлэндом до возникновения этой самой границы, - эту войну мы на "Истории волшебства" ещё не проходили... Интересно, почему? Для того, чтоб никто из учеников, когда вырастет, не устроил мятеж против соседней страны? Но никто и не сможет - ведь мятежнику не ответить на один и единственный вопрос минотавра так, чтоб остаться живым. Кто знает, может, я больше б любила "Историю волшебства" - если б узнала на этом уроке о том, что рассказывает Минотавр. - Именно она прекратила войну, после чего воевавшие умерли под её стенами, заживо погребённые под землёй, а их души остались неупокоенными - и обитают там в виде призраков. Но в то же время они и зомби - ведь перед тем, как война началась, обе армии были "зомбированны" - подчинены чужой воле, порабощённые злой магией противодействующих злых волшебников, которые хотели уничтожить вражескую страну. Однако и здесь, и там, были светлые маги, они объединились между собой, но понимали, что колдовство Порабощения им не снять, ибо пока они снимают его с нескольких воинов, остальные - уничтожают друг друга и со временем доберутся до мирного населения. И добрые волшебники с двух территорий воздвигли вот эту самую границу - настолько огромную, что под нею погребены все войска без остатка. После этого между странами был заключён мир, а тёмным волшебникам пришлось признать своё поражение. Но, чтобы в ту и в эту страну не могли проникнуть нечестивые, а лабиринта в каждой стороне есть страж. Впрочем, так как вы прошли мою проверку - вы его с той стороны не увидите в любом случае. Вы показали, что чистые сердцем и сильные духом - повторного подтверждения не потребуется. А души тех воинов найдут свой покой лишь тогда, когда они обнаружат незадачливых путников. Если вы будете идти шагом, пусть даже и разговаривая, они не заметят вас, а ваш говор для них не слышен. Но нельзя будет останавливаться дольше пяти минут или же переходить на бег. Так они вас увидят. И вам ни за что не справиться с ними: они ведь не просто призраки или зомби, против которых вас обучали обороняться в Институте. Они -и то и другое одновременно и будут сновать перед вами все вторые сутки и не надейтесь от них спастись, коль они вас увидят - ведь их будет множество. Запомните это. В следующую полночь они исчезнут, и на те сутки опасностей не предвидится, - уфф, хоть какие-то хорошие новости. А то ото всех предостережений прямо кровь в жилах стынет! - Но на четвёртый день... - Блин, а я уже обрадовалась! Бесят те ситуации, в которых есть какое-то "но". - Из стен лабиринта вы увидите призраков тех умерших, которых вы знали и тех, что жили до вас, - Света... Эвелин... Митя... Неужели я снова увижу их лица? - Но эти призраки будут не настоящими. За них будут выдавать себя те самые Неупокоённые, о которых я только что вам рассказывал. Они любым способом будут стараться затащить вас в мир мёртвых, чтоб наконец обрести для себя покой, заманить в толщу стен лабиринта, которая на тот день станет проницаемой. Они будут говорить вам то, что вы захотите услышать, манить за собой, но не слушайте их или просто умрёте и уже только в загробном мире осознаете, что потеряли шанс выжить, ведь обратно вам уже не вернуться, а дух, что завёл вас туда - примет свой истинный облик, и вы разочаруетесь тем, что это вовсе не тот, с кем вы готовы были отправиться вместе. Не думаю, что ваши погибшие близкие действительно бы хотели, чтобы вы умерли. Так что сохраняйте бдительность до последнего момента. Пока не перестанете видеть духов. Тогда вы уже сможете вздохнуть спокойно: все опасности, связанные с границей - уже позади. И вы будете уже близко к выходу из неё.

Ну, хоть концовка обнадёживает. Как говорится, "предупреждён - значит, вооружён". Я и Медведь теперь знаем, чего нам ждать по пути. Хотя встреча с духами заранее пугала.

- А сколько всего дорог будет в лабиринте? - спросила я.

- Дорога всего одна, - Ого. Одна?! Ничего себе. Это заметно всё упрощает! - Видите ли, до той самой войны между странами можно было бы проходить беспрепятственно. Уже после неё возможность пройти через границу стало нужно заслужить. Но если вы за счёт своего ума и своей доблести смогли это сделать - то ни к чему что-то усложнять, чтобы вы не затерялись во многочисленных поворотах или ж не умерли с голоду. Главное - пройти мимо препятствий, и это приведёт вас к выходу.

Это обнадёживает: так мы хотя бы не потеряемся. Хотя... на случай, если б мы могли прийти туда, где были раньше, можно было бы оставить особые знаки, пометки... Если бы магия лабиринта нас не покарала. Так что с одной тропой даже лучше - не будем стоять перед выбором, куда поворачивать при ходьбе.

Поняв, что речь Минотавра закончена, мы с Медведем оглянулись на Ромку. Тот обеспокоенно всё глядел на нас.

- Подождите! - вдруг выступил он. Видимо, его впечатлила речь Минотавра. - Я имею право одуматься? Я не соврал, когда сказал, что знаю отгадку. Это ведь - "красота". Красота, верно?

Страж границы повернулся к нему, глядя своим проницательным взором.

- Да, вы верно угадали. Но вас пропустить я уже не могу. За время пребывания здесь вы одумались не впервые - это уже второй раз. Первый раз - это когда вы решили свернуть назад. Такое непостоянство в выборе я не поддерживаю, хотя понимаю, насколько он труден.

Медведь... Миша... я понимаю, каково ему терять друга... Что он будет вспоминать о Ромке... и решила вступиться, хотя что-то внутри меня претило этому:

- А, может быть, вы... - "А, может быть, вы всё же разрешите Роме пойти с нами? - хотела спросить я. - Загадку он отгадал." Но Минотавр прервал меня:

- Нет. Как бы кому трудно ни было - я не делаю исключений из правил. Одуматься можно только единожды.

- Ладно, - немного сердито сказал Медведь и поддел рукой меня за локоть. - Пошли.

Что ж, попрощаться с Ромкой мы успели, пожелали ему удачи. Сейчас он пожелал нам её в ответ. Винить его было не за что - не каждый захочет заглянуть в глаза смерти - но он ведь одумался и в последний момент захотел отправиться с нами... Чёртов Минотавр и его правила. Нет, я, конечно же, благодарна ему за все советы и предостережения, но... Он дал запрет Роме. Хотя... в этом случае мы с Медведем окажемся наедине, чего все мы втроём изначально хотели. Этому я даже рада.