По мере того как развивалась интрига, Миранда начинала читать все медленнее и медленнее. В голове у нее навязчиво вертелась какая-то смутная мысль, заставлявшая ее снова и снова перечитывать один и тот же абзац. Даже не мысль, а ощущение, усиливающее тревогу, какую-то странную неловкость, мучившую ее всякий раз, когда она думала о Люси и Анжеле.

Что-то тут не так! Это же просто бессмыслица! Она была посвящена в план сестер и знала, что они намерены предпринять, но ей было не по себе. Она не понимала смысла их игры! Это желание поменяться местами, хотя бы на несколько часов, — просто дурацкая затея, которая так веселила сестер, так возбуждала их обеих… Подобные шутки к лицу детям, подросткам, томящимся от скуки. Но чтобы взрослые женщины, одна из которых к тому же мать семейства… Это очень странно. Противоестественно, наконец. Но было и еще что-то, чего она не могла понять. Какая-то деталь, которая накладывала отпечаток на всю картину, придавая ей некую двусмысленность. Этого нельзя допустить ни в коем случае! С тех пор как появилась Анжела, Люси перестала быть самой собой. Постоянно присутствующая рядом сестра-двойник, как плохая фотокопия, искажала оригинал. Миранда не любила Анжелу — наконец она себе в этом призналась. И от мысли, что та займет место Люси в ее жизни, пусть даже всего на несколько часов, она испытывала дурноту.

Миранда нервно взглянула на часы. Уже с полчаса ее терзало неистребимое желание позвонить Люси. Она закрыла книгу, поставила на полку и взяла телефон. Через мгновение на другом конце провода ответили.

— Люси, это Миранда. Послушай, может, это и глупо, но мне надо тебе кое-что сказать.

— Я буду у тебя в ресторане через полчаса, — ответила Люси как ни в чем не бывало.

— Да нет, я не об этом. Через полчаса у нас будет пропасть клиентов, и мы не сможем поговорить. Анжела с тобой?

— Да.

— Не делай этого, — заклинала Миранда свою подругу.

— Ты о чем?

— Не надо меняться с Анжелой, не делай этого! — Миранда вздохнула, стараясь собраться с мыслями. — Господи, вам же не пятнадцать лет! Ты собираешься обмануть мужа, детей — это абсурд! Наверняка есть другой способ доехать до этого чертова зала так, чтобы Ив не узнал!

Люси упорно молчала. Миранда слышала ее дыхание, чувствовала ее недоверие и волнение.

— Твои дети станут называть ее мамой, Ив будет целовать ее, ты об этом подумала? Это просто отвратительно! И для них, и для тебя, и даже для Анжелы. Прошу тебя, Люси, это немыслимо, ты не должна этого допустить!

— Скоро увидимся, — пробормотала Люси в трубку.

Миранда потеряла терпение.

— Тогда будет поздно! — закричала она, срываясь. — Ты должна все отменить сейчас. Объясни Анжеле, что не можешь этого сделать, что ты поищешь другой вариант. Я помогу тебе, мы что-нибудь придумаем, Ив ничего не узнает. Только не делай этого!

— Я кладу трубку, Миранда; я буду в ресторане меньше, чем через час, — весело ответила Люси. — Пока!

Раздались короткие гудки.

Миранда окончательно растерялась. Тупое упрямство Люси говорило о том, что она не понимает, во что ввязывается. Через час Анжела отправится за детьми в школу. Может, ей еще удастся отговорить подругу от безумного замысла? Миранда пыталась убедить себя, что еще не все потеряно. Когда она останется с Люси один на один, возможно, ей еще удастся что-то сделать.

— Это Миранда, — объявила Люси, кладя трубку.

— Что сказала? — рассеянно поинтересовалась Анжела.

— Ничего особенного… Хочет со мной поговорить. — И, вернувшись к разговору, спросила: — Как ты себя чувствуешь?

Слегка нервничая, она натягивала голубые джинсы, в то время как Анжела переодевалась в ее одежду.

— Я волнуюсь, — ответила сестра. — Надеюсь, все пройдет, как задумано…

— Не вижу причин для провала, — успокоила ее Люси, даже не догадываясь о том, что происходит в душе сестры. — В крайнем случае, если Ив начнет что-то подозревать, скажешь ему правду, и все… Жаль, конечно, но я не думаю, чтобы он сильно рассердился.

Анжела саркастически улыбнулась. Ярость Ива, которую она наблюдала какие-то полчаса назад, подсказывала ей, что его гнев будет ужасен. Но о том, чтобы сказать Иву правду, и речи быть не может.

Перед тем как выйти, они еще раз осмотрели макияж, прическу и общий вид друг друга, проверили все мелкие детали — серьги, кольца, губную помаду, тушь для ресниц. О них обычно не думаешь, но они-то как раз и могут выдать. На прошлой неделе сестры специально сходили в магазин, чтобы купить себе одинаковую одежду: джинсы, блузки, обувь. Одевшись во все это, они в самом деле стали абсолютно неразличимы: никто сейчас не мог бы сказать, кто из них кто. И даже, как говорится, родная мать. Когда они подошли к зеркалу, у обеих захватило дух: несколько секунд сестры молча смотрели на свое отражение.

— Ладно! — вздохнула наконец Люси. — Думаю, что можно идти. Хотя мне страшновато… Да! Надо не забыть обменяться сумками…

Сестры схватились за свои сумки и разом вытряхнули содержимое на постель. Затем аккуратно наполнили каждая свою.

— У Ива есть привычка копаться у тебя в сумке без твоего ведома?

— Да вроде нет…

— Просто если вдруг сегодня вечером он сунется в ту, что будет у меня, и найдет там мои вещи вместо твоих…

Остановившись, Люси задумалась.

— Как же быть? — нетерпеливо спрашивала Анжела.

— Не знаю. Вообще-то он этого не делает. Только если ему нужна мелочь, но тогда он меня предупреждает, хотя берет ее из моего кошелька сам.

— Тогда мы ничем не рискуем, — решила Анжела, которую более чем устраивало, что вещи сестры останутся у нее. — Мы оставим у себя только собственные кошельки, а все остальное поменяем. Я для надежности оставлю свой кошелек в кармане куртки.

Люси кивнула. Они снова вытряхнули содержимое сумочек на постель и обменялись всем, кроме кошельков. Затем взволнованно поглядели друг на друга.

— Ничего не забыли?

— По-моему, нет.

Люси одернула на сестре блузку, поправила непослушную прядь волос и, оглядев ее, сказала:

— Тебе идет эта кофточка!

— Ты делаешь комплимент сама себе?

Сестры рассмеялись.

— Ну что, повторим еще раз?

— Да нет, я и так все помню наизусть, — вздохнула Анжела.

— Как хочешь, — ответила Люси и, не обращая внимания на подавленный вид сестры, продолжила: — Когда вернешься с детьми домой, они захотят посмотреть по телевизору «Бла-бла-шоу». Это их любимая передача, и она на самом деле неплохая. Идет по второму каналу. В этот момент обязательно дай Максу яблоко: фрукты в него можно впихнуть, только когда он смотрит телевизор.

— Я все знаю: яблоко надо очистить, иначе он не станет его есть. А когда передача окончится, детей надо помыть. Я все помню, Люси, не беспокойся.

— Будь с ними потверже, иначе они сядут тебе на шею. Макс будет нарочно делать все, чтобы разозлить тебя, но ты не поддавайся. Если уж слишком разойдется, значит, очень устал, но ты не должна раздражаться, иначе будет еще хуже. Ив вернется в тот момент, когда дети будут купаться, и поможет приготовить ужин.

Теряя терпение, Анжела подняла глаза к потолку: она не могла дождаться, когда сестра закончит свой бесконечный инструктаж.

— Если Макс устал, то станет отказываться от еды, — продолжала Люси, не замечая раздражения сестры. — В этом случае хорошо срабатывает такая фраза: «Останешься без десерта и немедленно в постель». Обычно помогает. Но ее надо повторять с каждой ложкой. Он может попросить, чтобы ему позволили порисовать после еды, — об этом не может быть и речи! Иначе тебе не удастся заставить его почистить зубы — будут слезы и крики. Самое позднее — в восемь вечера оба должны быть в постелях! Когда ты их уложишь, они будут пытаться задержать тебя: то попить им дай, то сказку расскажи, то поцелуй на ночь, потом еще сказку и еще поцелуй. Отвязаться очень трудно, и ты должна быть непреклонна! И еще! Не забудь посадить Макса на горшок, прежде чем уложить в кровать. Он недавно перестал писать в постель, но лишняя предосторожность не помешает.