Линда вышла из дома в ночь. Уличный фонарь над крыльцом перегорел неделю назад, но через дорогу, подобно маяку, горел фонарь у дома Сары Холл, поэтому Линда безбоязненно вышла на дорожку. Сама Сара стояла на крыльце, покачиваясь в такт звучащей из гостиной музыке, двор её дома окружали кадки с завядшими цветами. Сара была крупной женщиной с широкой челюстью, узнать её не составляло никакого труда.

Сара заметила шедшую по дорожке Линду и махнула ей рукой. Линде не хотелось, чтобы этой ночью на неё обращали внимание, но если уже ей придётся общаться с кем-то помимо полиции, то пусть это будет Сара. Линде нравилась Сара и она считала, это взаимно. Ей польстило, что она похвалила её чёлку, нравились советы и рекомендации, которые она давала. Иногда, когда Ларри начинал беситься, Линда звонила Саре. «Тебе нужна помощь», — обычно говорила ей Сара. Линда, в свою очередь, соглашалась и говорила, что в этот раз сделает всё, чтобы исправить ситуацию, что в скором времени они с Ларри вместе начнут решать общие проблемы. Но это «скорое время», казалось, равнялось, как минимум, геологической эпохе.

Линда остановилась у пары грушевых деревьев в ожидании такси. Она склонилась над одной грушей и потрогала землю — завтра нужно будет не забыть полить. Эти деревья пять лет назад из медового месяца привёз Ларри. Они были единственным вещественным воспоминанием о том времени.

Ларри удалось удивить её путешествием по островам Карибского бассейна, потому что сама Линда думала, что они поедут в Нью-Йорк. Они провели два дня на Багамах, но Линда отказывалась считать это место посещенным, потому что всё это время не сходила с яхты.

— Ты когда-нибудь была в круизе? — спросил Ларри, когда они вошли в свою каюту.

Вопрос удивил Линду. Конечно, за пять месяцев знакомства они обсуждали круизы. Она задумалась на секунду, но ничего подобного не вспомнила.

— Нет, — ответила она, — это мой первый раз.

— Тогда тебе точно понравится, — сказал Ларри.

Но ей не понравилось. Почти два часа она просидела в туалете.

— Нужно дать себе шанс, — говорил ей Ларри.

— Я попытаюсь.

— Дело в твоём личном отношении.

— Кажется, мне становится лучше, — прошептала она, пытаясь подтвердить его правоту. И тут же её снова вырвало в унитаз.

Весь оставшийся медовый месяц Ларри провёл, гуляя по палубе яхты. Временами, приняв дозу «драмамина», Линда могла выглядывать в окно каюты. Прежде она никогда не видела столько воды. Ларри отказывался сидеть с ней, обедать с ней, разговаривать с ней. Он решил бойкотировать любые действия, связанные с Линдой.

До прибытия такси Линда простояла рядом с грушей. Когда машина подъехала, Сара отложила секатор и перешла через дорогу.

— Сара, я была бы рада поболтать, но мне нужно идти.

— Не спорю, — ответила Сара, открыла пассажирскую дверь такси и прошмыгнула внутрь. Он махнула Линде залезать следом. Та последовала её совету.

— Расскажи мне, милая, — заговорила Сара. — Зачем ты его пристрелила?

— Куда? — спросил таксист.

— В полицейский участок.

Машина поехала по ночной улице.

Линда смотрела в окно на проносящиеся мимо дома Мерри Вэлли. Она почувствовала, как крепкие руки Сары схватили её собственные.

— Не переживай, — сказала Сара. — Ты же не переживаешь?

— Немного, — призналась Линда.

— Не о чем переживать. Правда. Мой двоюродный брат применил красную карточку. По его словам, ничего проще в его жизни ни до, ни после не случалось.

— Против кого он её применил?

— Не помню. Давно было. Лет пять, не меньше.

— Он сказал, что было просто?

— Кажется, он застрелил лихача. Его всегда бесили беспечные водители.

Линда уткнула лицо в пухлую ладонь Сары. Ей хотелось реветь. В «Наставлении» об этом написано: «Сожаление пройдёт. Доверьтесь интуиции, доверьтесь своему решению».

— В молодости я часто ездила с двоюродным братом, — рассказывала Сара. — Он постоянно на всех орал. За то, что ехали слишком быстро, ехали слишком медленно, подрезали. Когда я услышала, что он применил красную карточку, то ни капли не удивилась.

— Это было непросто, — сказала Линда.

— Думаю, его за это наградили. Использовал карточку почти сразу, как получил. Многим нравится кругооборот карточек. Считается, что таким образом всё больше людей вовлекается в процесс.

— Откуда ты узнала, что я использовала карту?

— По радио услышала. Сообщили в программе Фила Фоллиса. Нет ничего более захватывающего, чем случай использования карточки.

— Наверное, — ответила Линда. Она не видела в произошедшем ничего захватывающего или восхитительного. Ей вообще не хотелось, чтобы ею восхищались.

К тому моменту как Линда и Сара подъехали к полицейскому участку, там уже собралась небольшая толпа. Сара обняла Линду и прижала к себе.

— Ладно, милая, готова?

Линда кивнула.

— Не отходи от меня, — важно сказала она. Линда ещё плотнее прижалась к ней.

По пути в участок, Линда узнала несколько человек из толпы: Джерри Майлса, Фредди Неверса и Энн Дэвидсон. Она часто встречала их в «Счастливом аптекаре» — магазине Джерри, или в «Под завязку», где работали Фредди и Энн. Ещё несколько лиц показались ей смутно знакомыми, она несколько раз видела этих людей в городе.

Фредди Неверс позвал её по имени, а Джерри даже выкрикнул:

— Молодец!

У входа в участок их встретил офицер Уильямс и проводил к стойке дежурного. В какой-то момент, Джерри, воодушевленный хоть каким-то разнообразием в своей скучной жизни, потянулся к Линде, чтобы поздравить, но офицер Уильямс оттёр его в сторону. Линда с благодарностью посмотрела на полицейского. «Где же вы все были, когда мне требовалась помощь?» — подумала при этом она.

Барри Гайлс, звезда «Седьмого канала», протиснулся сквозь толпу с микрофоном в руке, готовясь вести прямой эфир на весь Мерри Вэлли.

— Миссис Джексон, как это произошло? — выкрикнул он.

Линда собралась уже было ответить, но полицейский прервал её тихим, но не допускающим пререканий голосом:

— Все расспросы потом.

У стойки, сделанной из красного дерева их уже ожидал дежурный офицер Хэмилтон. Линда осторожно вынула из сумочки револьвер и положила на стойку. После того как офицер Хэмилтон признал оружие государственной собственностью, окружившая Линду толпа замерла от любопытства. Линда вытащила из сумки красную карточку и положила её туда же, куда и револьвер. Карточка выглядела совсем обычно. Она была небольшой, в два раза меньше обычной почтовой открытки, с закруглёнными уголками и матовой поверхностью. Единственное, что на ней было написано — это штрих-код.

— Вот прохиндей, — сказал Барри.

— Убит библиотекарем с красной карточкой, — заметил Джерри. — Вот, что смущает.

— Я знал, что у неё получится, — услышала Линда незнакомый голос.

— Да уж конечно, — с усмешкой ответили ему.

Офицер Хэмилтон сунул карточку в электронный считыватель и кивнул в знак того, что карточка настоящая.

— Сколько она у вас была? — спросили из толпы.

Офицер Хэмилтон сверился с записями.

— 4 года, — ответил он, восхищаясь терпением Линды. Толпа одобрительно зашумела.

— Господи, — выдохнул Барри. — За это время использовались, наверное, все выданные карточки. Причём не по разу.

— Верно, — согласился офицер Хэмилтон.

— А какой предыдущий рекорд? — спросил Барри.

— Пара штук продержалась год и одна около девяти месяцев. Ещё насчёт двух я не уверен. Нужно посмотреть.

— Кажется, ещё одна наконец возвращается в дело, — заметил кто-то. Толпа загудела от волнения.

Офицер Хэмилтон увёл Линду от посторонних глаз. Линда обернулась и посмотрела на Сару, которая жестами давала понять, что будет сидеть в комнате ожидания, ничем не примечательном помещении с серыми перегородками. Там было четыре стула, свисавший с потолка телевизор и две пепельницы. «Спасибо», — беззвучно, одними губами произнесла Линда.

Они зашли в небольшой допросный кабинет, в дальнем углу участка. Линда села на деревянный стул за покосившимся столом. В углу стояла кофемашина, в которой после трудного дня оставалось всего несколько капель кофе.

Офицер Хэмилтон взял пластиковый стаканчик.

— Кофе хотите? Кажется, тут ещё наберется на один стакан.

— Нет, спасибо, — ответила Линда. Она бы, конечно, выпила сейчас кофе, но не из этой машины.