— В библиотеке. Там есть все, что нам нужно, — зевнув, заверила Обри. — Обычно нас будят в четыре утра, чтобы мы успели сделать все необходимое до начала занятий.

Прозвенела последняя мелодия, и по всей громадной комнате выключили свет.

— Что происходит? — удивилась я.

— Нам пора спать, — пояснила Обри и улеглась на свою кровать, приготовившись ко сну.

Девчонка настолько устала и так быстро уснула, что я не захотела её будить. В библиотеку я могу попасть и в другой день, сегодня и так произошло слишком много потрясений.

Спустя пару часов комнату заполонила тишина, я прислушалась к умиротворённому посапыванию учениц, но сама же и глазом не моргнула, спать совершенно не хотелось. В голову лезли всякие дурные мысли, я раз за разом прокручивала сегодняшний день от начала до конца и всякий раз останавливалась при мысли о том, что родителей я ещё долго не смогу увидеть.

— Я уже скучаю, — прошептала я еле слышно, прижимая колени к груди и обнимая их двумя руками. — Это нечестно, папа. Ты должен был мне все рассказать.

С этими словами я уснула и проснулась спустя час от того, что кто-то яростно тряс меня за руку.

— Джуди, проснись! — прошептала Обри у моего уха. — Ну же, вставай!

Я недовольно приподнялась со своей кровати и, полусонная, проследовала за девчонкой, что бесшумно преодолела все расстояние от нашей кровати до волшебной двери. Я же, напротив, спотыкалась о каждую попавшую на пути кровать, тем самым едва

ли не разбудила других учениц.

— Преподаватели уснули, пора идти, — пояснила эльфийка и вышла через волшебную дверь наружу.

В коридоре было темно и безлюдно, прохладный ветерок задувал через открытые окна, и только светлячки время от времени летали по коридору.

— Марлен разозлится, если узнает, что они нарушают правила, — говорили они, на что я притянула указательный палец к губам, моля их сохранить все в тайне. — Не к добру это, — бурчали они, но просьбу мою выполнили.

— Поторапливайся, — еле слышно проговорила Обри и быстрым бесшумным шагом преодолела расстояние от коридора до чёрной деревянной двери, которую я едва ли сумела разглядеть.

Позади неё велась длинная, ничем не освещённая, лестница, по которой страшновато было спускаться.

— Следуй за мной и не прикасайся к стене! — молвила Обри и тут же поспешила объясниться: — Поговаривают, в потайных коридорах школы прячутся призраки умерших пленных. Насколько мне известно, во время Лютера Ленца всех эльфов, обвинённых в предательстве, муровали в этих стенах. В то время народ не доверял своему королю и часто устраивал восстания. Это было страшное время, эльфы, словно обезумевшие, начали уничтожать природу. После этого появился род черноборцев.

— Что будет, если прикоснуться к стенам? — поинтересовалась я, не осмелившись двинуться с места. Я даже не могла разглядеть кончик своего собственного носа.

— Ты разбудишь призраков, — прошептала Обри, беря меня за руку.

Наверное, она исследовала этот коридор вдоль и поперёк ещё при свете дня, ибо двигалась весьма уверенно.

— Почему здесь так темно? — спросила я, едва ли не полетев кубарем вниз.

— Осторожно, — шикнула та. — Призраки могут проснуться даже от маленького лучика света.

— И ты мне об этом говоришь только сейчас?

— Если бы я сказала тебе это раньше, ты бы не согласилась пойти со мной к мудрецам. Но этот коридор — единственное место, куда даже сами учителя бояться приходить.

— Здешние призраки так ужасны?

— Нет, — с грустью молвила та, — они несчастны. Они не тронут тебя и не будут убивать, а лишь попросят о помощи. Если быть точнее, то они поднимут на уши весь замок своими криками.

От услышанного я вздрогнула и поёжилась, всем сердцем сопереживая тем эльфам, что застряли в стенах этого замка. Кто только додумался обосновать школу в замке, в чьих стенах замурованы пленники?

— Пойдём скорей, — вернулась она к прежней теме. — У нас осталось не так уж и много времени.

Волей-неволей, но мы преодолели весь путь этого жуткого коридора. Время от времени мне слышались охрипшие голоса, но я всеми силами пыталась убедить себя в том, что все это мне только кажется.

Стоило нам только открыть дверь и выйти наружу в мрачную, слабо освещённую комнату, как послышались женские приглушенные голоса. Один из них принадлежал моей бабушке, Эрме Фейербах, а другой, более суровый и требовательный — директрисе, Марлен Миллер.

Мы спрятались за высокой деревянной стойкой и, периодически выглядывая из-под

неё, стали прислушиваться к их разговору.

— Этого не может быть! — кричала Марлен. — Я вам не верю!

— Но все сводится именно к этому, — спокойно молвила бабушка. — Думаю, все было запланировано заранее.

— Полагаете, наследник жив?! — женщина нахмурила брови то ли от возмущения, то ли от негодования.

— Природа никогда не ошибается, — прошептала еле слышно незнакомая для меня эльфийка, задумчиво перемешивая свой сахар в чае. — Дитя живёт в Эльфериуме, об этом знает каждый мудрец.

— Уэсли Эберт убил наследника! — выкрикнула Марлен, на что Эрма тут же воскликнула:

— Мой сын никого не убивал! Сколько раз я должна вам повторить, чтобы вы наконец-то это поняли? Мудрецы чувствуют изменения в природе, они ощущают силу, которая исходит из колдовского цветка. Все это указывает на то, что наследник престола жив!

— Тогда покажите мне его, — выдала директриса. — Пусть этот мальчишка появится перед народом и наденет на свою голову корону, возьмёт в руки меч Лютера Ленца и подымет его перед Святым деревом. И лишь когда все три колдовских орудия засияют золотым светом, я поверю вашим словам и признаю свою ошибку. Хотите доказать невинность своего сына — предоставьте факты!

С этими словами она развернулась и быстрым раздражённым шагом вышла из комнаты. Повисла гробовая тишина, но и она длилась недолго.

— С каждым разом становится все сложнее, — устало прошептала бабушка. — Даже если бы я ей рассказала правду, она бы мне не поверила.

— Её можно понять, — уверяла старая эльфийка с морщинистой кожей. — Марвин ничего не рассказал ей о своих планах, не сказал, что принимает другую сторону. Наверняка он знал, что Марлен все это не одобрит.

Бабушка вновь устало вздохнула и присела напротив своей собеседницы.

— Эрма, дай ей время, вот увидишь, вскоре она сама поймёт, что произошло на самом деле, — молила старушка. — Просто сейчас она все ещё носит траур и не видит всей правды.

— Наверное, ты права.

— А разве когда-то было иначе?

Бабушка, мило улыбаясь, поднялась со стула, который, как показалось мне, готов был развалиться в эту же секунду, и заявила:

— Думаю, мне тоже уже пора идти. Время позднее, а мы и так здесь слишком задержались.

— Ты ведь знаешь, что я всегда буду тебе здесь рада, — голубоглазая дама сверкнула своими глазами и посмотрев на дверь, прошептала: — Природа и в самом деле никогда не ошибается — наследник в Эльфериуме.

— Ты его чувствуешь? На что это похоже?

— На возрождение, — улыбнулась та. — В этот раз магия вдвое сильнее, чем обычно. Не могу пока сказать с полной уверенностью, но, думаю, Эльфериуму грозят перемены.

— Какие именно?

— Все зависит от наследника, — пожала та плечами и поставила опустошённую чашку на стол.

Эрма, понимая, что эльфийка устала не меньше её, вежливо поклонилась и вышла из библиотеки, пообещав напоследок вновь прийти сюда.

Как только дверь закрылась, старая дама развернулась в сторону нашего укрытия и заявила хриплым, но все же добрым голосом:

— Что это вы там делаете в столь поздний час? Родители вам не говорили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— Простите, — Обри, показавшись перед эльфийкой, виновато наклонила голову и уставилась на свою обувь. — Мы не знали, что сегодня к вам кто-то придёт.

— Само собой, — выдала она и переключила внимание на меня. — Полагаю, ты и есть Джуди Эберт.

Я еле заметно кивнула и осмотрела её с ног до головы. Женщина была разодета в бежевое длинное одеяние, больше похожее на мантию или длинный-предлинный халат. Её седые пышные волосы были небрежно собраны в пучок, на носу красовались очки, а на шее сияла эльфийская отметина — лилия.

— Меня зовут Ия Лагранж, — представилась она, рукой приказывая мне подойти ближе. Я неуверенно направилась в её сторону, нервно покусывая нижнюю губу. Стоило мне только приблизиться к ней максимально близко, как она тут же положила на мои плечи свои худощавые руки и, внимательно заглянув в глаза, заявила: — Я рада познакомиться с тобой, Джуди. Когда твой отец был того же возраста, что и ты сейчас, он всегда твердил мне о том, что будет прилежным учеником и станет служить народу. Надеюсь, ты последуешь его примеру и быстро догонишь остальных учениц.