— Начать расследование действительно лучше всего оттуда, — сказала она.

Они отправились вдоль коридора, для экономии движений предпочитая лететь, отталкиваясь руками от стен. Чутье безошибочно вело их в нужную сторону. Несколько раз им встречались на пути трупы мужчин и женщин, застывшие в самых неожиданных позах, и похожие на чудовищных водяных или утопленников. Стараясь не смотреть на них, так же, как и на встречавшихся мертвых детей, они наконец попали в радиальный тоннель, который вывел их прямо к осевой шахте. Они направились в сторону носа корабля, отталкиваясь от центрального стержня внутри спирали винтовой лестницы, предусмотренной на случай ускорения при включенных двигателях. Конец тоннеля расширился, там находилось несколько люков, но все они были заперты. Пендин включил свой лазерный нож и вскрыл центральный из них. Они попали прямо в контрольную рубку.

В контрольной рубке также были тела. Три мертвых мужчины и три мертвых женщины, которые находились пристегнутые в своих креслах. Как и остальные, они были уже слишком тронуты разложением.

Гримс пытался игнорировать эти ужасные, багровые распухшие фигуры. Он ничем не мог им помочь. Вернуть их к жизни было невозможно.

Он стал изучать приборные панели, за которыми сидели погибшие члены экипажа. На первый взгляд все было похоже на типичные приборы управления межзвездного корабля — белые деления возле ручек и циферблатов, расчерченные и пронумерованные арабскими цифрами квадраты на экранах, красные, зеленые и белые контрольные лампы, которые, казалось, должны были ожить, стоило пустить ток… На первый взгляд, все было похоже, но с небольшими странными изменениями в местоположениях приборов — нормальному человеку это показалось бы очень неудобным. В одном месте он обнаружил надпись: «МИНСХИНН СИСТИМИ». Но кто, спрашивал он про себя, какая людская раса построила этот корабль, который вполне мог летать в составе Флота Патрульной Службы или Конфедерации Приграничных Планет? Кто заменил все гласные в своем алфавите на эту вездесущую «И»?

— Джон, — услышал он голос Сони, — помоги-ка мне.

Он обернулся. Она пыталась расстегнуть ремень, глубоко вонзившийся в распухшую плоть, на кресле одного из пилотов.

Ему пришлось сдержать подступивший к горлу приступ тошноты. Борясь с отвращением, он достал из сумочки на боку нож и обрезал ремень, осторожно, только бы не дотронуться до этого страшного тела… Что будет, если он ножом случайно проткнет кожу…

Соня осторожно подняла тело, отнесла в сторону и поставила на магнитные подошвы. Затем она указала на кресло.

— Смотри, Джон, что это? — спросила она.

Это была прорезь, шириной чуть больше дюйма и такой же глубины, которая пополам рассекала всю спинку кресла.

Пендин нарушил долгое молчание:

— У них были хвосты.

— Где же у них хвосты? — возразил Гримс. — У всех этих людей нет даже намека на хвост.

— Дорогой мой Джон, — усталым начальственным тоном произнесла Соня, — неужели ты еще не понял, что все эти люди — это не экипаж и не представители существ, построивших корабль? Возможно, они беглецы, беженцы или восставшие рабы. И даже скорее всего это именно восставшие рабы. Ты когда-нибудь видел корабль подобного класса с экипажем без форм и знаков отличия? А дети? Ты видел детей на военном корабле? Я уверена, это беглый корабль.

— Но он не обязательно военный, — защищался Гримс. — Возможно, это вооруженный для защиты торговый корабль.

— С одетым в лохмотья экипажем? И который называется «Эсминец»?

— Но сочетание букв, которое мы видели на борту, вовсе не обязательно должно означать «Эсминец».

— А это сочетание букв, — она указала на приборную панель, которую до того изучал Гримс, — вовсе не обязательно должно обозначать «Мансхенн система»? Держу пари, если ты разберешь этот корабль по частям и проследишь направление кабеля, то прямиком придешь в зал компрессионных гироскопов.

— Ну ладно, — сказал Гримс. Я согласен. Можно допустить, что мы находимся на борту судна, построенного человекоподобной расой, делавшей надписи на исковерканном английском языке…

— Человекоподобной расой с хвостами, — добавил Пендин.

— Пусть будут с хвостами, — согласилась Соня. — Но что это за раса? Посмотрите на эту выемку. Если она сделана для хвоста, то для хвоста одинаково тонкого как в конце так и у основания. А из хвостатых, единственные известные нам существа, сравнимые с нами по степени эволюции, имеют толстые короткие хвосты, и к тому же свою собственную письменность. Только представьте себе, как наш ящероподобный друг садится в спешке в это кресло… Если он и втиснет сюда свой хвост, то вряд ли потом вытащит.

— И что еще нам поведает офицер разведки?

— Я не только офицер разведки. У меня степень доктора по ксенологии. И уверяю тебя, Джон, то, что мы нашли в этом корабле, не похоже ни на что известное людям.

— Это действительно ни на что не похоже, — согласился Гримс. — С самого момента появления на экранах радара третьей орбитальной станции это ни на что не похоже…

— Это так, — сказал Пендин. — И мне это совершенно не нравится.

— Почему же? — спросил Гримс и потом сообразил, что не может ведь нравиться набитый трупами корабль.

— Не нравится… потому что здесь все не так… Посмотрите на это размещение приборов управления… А левосторонняя резьба? И все шкалы проградуированы справа налево, — задумчиво сказал Гримс. — Но это еще страннее… Почему же тогда надписи сделаны слева направо?

— А может, их и следует читать наоборот? — сказала Соня. — Но нет, это невозможно. Похоже, единственная разница между нашим письменным языком и их заключается в том, что у них сохранена только одна гласная «И», которая заменяет все остальные. — Она обходила контрольную рубку. — Черт возьми, они должны были оставить какие-то записи. Надеюсь, они не все запихали в свой компьютер.

— Сомневаюсь, чтобы они записывали свои мысли в тетрадку, — сказал Гримс.

— Но все-таки, хоть что-нибудь… Так, это явно регистрационный компьютер. Стандартные накопители… Но где же судовой журнал? Можно предположить, как это было… Корабль стоял в порту, накопитель с судовым журналом вынесли для перерегистрации, и в этот момент его захватили эти несчастные… Здесь остались лишь технические данные по кораблю… Картографический справочник… А это… — она вынула из стеллажа электронных накопителей продолговатую черную коробку с разъемами с одной стороны. — «СИГНИЛНИ ЖИРНИЛ»? «Сигнальный журнал»? Может, он нам поможет чем-нибудь? Предлагаю взять это с собой…

Соня положила черную коробку к себе в сумочку.

— Возвращаемся на «Мамелют», — сказал Гримс. Это прозвучало, как приказ, но никто и не думал возражать.

Командор последний вышел из контрольной рубки, пропустив вперед себя Пендина и Соню. Отчасти, несмотря на усталость, ему хотелось, чтобы у них в запасе было больше воздуха и они могли продолжить осмотр других помещений, а с другой стороны, он был рад, что они наконец возвращались. На сегодня он уже достаточно насмотрелся трупов, а Сигнальный журнал мог им рассказать больше, чем разложившиеся тела.

Он чувствовал себя значительно лучше, когда они втроем снова стояли под колпаком, и почти счастливым, когда они летели к ярким огням их родного «Мамелюта». Тесные и узкие переходы казались ему комфортными, и он чувствовал себя как, дома. Если уж толкаться в коридорах, то лучше среди живых, чем среди мертвых.

В радиорубке «Мамелюта» было тихо и спокойно. Гримс и Соня стояли за спиной маленького круглолицего Беннета, который за своим столом возился с Сигнальным журналом, подсоединяя его к своему компьютеру.

— Это действительно Сигнальный журнал, — говорил он, — причем очень хорошо экранированный. У нас есть шанс, что информация в нем не стерта излучением. Во всяком случае, сейчас мы это увидим.

— Вы уверены, вы его не спалите? — внезапно забеспокоился Гримс.