Он подбежал к мальчику, схватил его за руку и снял с него шарф. Лицо открылось. Это был не Генри. По щекам Эрика потекли слезы, а мужчина с ребенком поспешили уйти.

Боль и чувство вины усилились, и стало невыносимо.

Он обнял свою жену, и они вмести стояли в обнимку около часа. Просто стояли.

Москва, СССР

19 августа 1939 года.

Анатолий Павлович Мамонтов сидит на очередном собрании ЦК ВКП (б).

И, конечно на этом собрании выступил Иосиф Сталин:

“Вопрос мира или войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать “модус вивенди” с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа будет подвергнута серьезным волнениям и беспорядкам. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну.

Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы сделаем свой выбор, и он ясен. Мы должны принять немецкое предложение и вежливо отослать обратно англо-французскую миссию. Первым преимуществом, которое мы извлечем, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию.

Германия предоставляет нам полную свободу действий в прибалтийских странах и не возражает по поводу возвращения Бессарабии СССР. Она готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Остается открытым вопрос, связанный с Югославией... В то же время мы должны предвидеть последствия, которые будут вытекать как из поражения, так и из победы Германии. В случае ее поражения неизбежно произойдет советизация Германии и будет создано коммунистическое правительство. Мы не должны забывать, что советизированная Германия окажется перед большой опасностью, если эта советизация явится последствием поражения Германии в скоротечной войне. Англия и Франция будут еще достаточно сильны, чтобы захватить Берлин и уничтожить советскую Германию. А мы не будем в состоянии прийти на помощь нашим большевистским товарищам в Германии.

Таким образом, наша задача заключается в том, чтобы Германия смогла вести войну какможно дольше, с целью, чтобы уставшие и до такой степени изнуренные Англия и Франция были бы не в состоянии разгромить советизированную Германию. Придерживаясь позиции нейтралитета и ожидая своего часа, СССР будет оказывать помощь нынешней Германии, снабжая ее сырьем и продовольственными товарами. Но само собой разумеется, наша помощь не должна превышать определенных размеров для того, чтобы не подрывать нашу экономику и не ослаблять мощь нашей армии.

В то же самое время мы должны вести активную коммунистическую пропаганду, особенно в англо-французском блоке и преимущественно во Франции. Мы должны быть готовы к тому, что в этой стране в военное время партия будет вынуждена отказаться от легальной деятельности и уйти в подполье. Мы знаем, что эта работа потребует многих жертв, но наши французские товарищи не будут сомневаться. Их задачами в первую очередь будут разложение и деморализация армии и полиции. Если эта подготовительная работа будет выполнена в надлежащей форме, безопасность советской Германии будет обеспечена, а это будет способствовать советизации Франции.

Рассмотрим теперь второе предположение, т.е. победу Германии. Некоторые придерживаются мнения, что эта возможность представляет для нас серьезную опасность. Доля правды в этом утверждении есть, но было бы ошибочно думать, что эта опасность будет так близка и так велика, как некоторые ее представляют. Если Германия одержит победу, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы начать вооруженный конфликт с СССР по крайней мере в течение десяти лет.

Ее основной заботой будет наблюдение за побежденными Англией и Францией с целью помешать их восстановлению. С другой стороны, победоносная Германия будет располагать огромными территориями, и в течение многих десятилетий она будет занята их “эксплуатацией” и установлением там германских порядков. Очевидно, что Германия будет очень занята в другом месте, чтобы повернуться против нас. Есть и еще одна вещь, которая послужит укреплению нашей безопасности. В побежденной Франции компартия всегда будет очень сильной. Коммунистическая революция неизбежно произойдет, и мы сможем использовать это обстоятельство для того, чтобы прийти на помощь Франции и сделать ее нашим союзником. Позже все народы, попавшие под “защиту” победоносной Германии, также станут нашими союзниками. У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции.

Товарищи! В интересах СССР - Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного Германией, и работать над тем, чтобы эта война, объявленная однажды, продлилась максимальное количество времени. Надо будет усилить пропагандистскую работу в воюющих странах для того, чтобы быть готовыми к тому времени, когда война закончится... ”

         Потом были еще многочисленные выступления. Но сразу после речи Сталина к Анатолию Павловичу подошел Сергей Сергеевич Вафин и тихо спросил:

         — Мамонтов, как продвигаются дела с препаратом?

         — Нормально.

         — Поторопи ее. Он нужен нам, срочно.

         — А в чем дело?

         — Уже в начале ноября планируется нападение на Финляндию.

         — Хорошо. Я с ней поговорю.

         Собрание закончилось, и Анатолий Павлович с удовольствием вернулся в свой кабинет. Домой он даже не заходил. Зачем?

Берлин, Германия

         Через неделю, немного разобравшись с бумагами, Анатолий Павлович все же решился полететь, а Германию. Паспорт и документы, разумеется, были на имя какого-то гражданина Германии. Он даже имя не смотрел.

Благодаря информаторам, он уже знал адрес, где проживает Вера. И сразу, на такси, он поехал туда.

Берлин встретил его пасмурной погодой и сильным ветром. Было слегка холодно.

Дом, в котором жила Вера был красивым, не потрепанным. В этом жоме жили только богатые и состоятельные люди.

Он поднялся по узкой лестнице и постучал в нужную дверь. Никто не открывал. Он постучал еще, на этот раз сильнее. За дверью послышался шорох.

— Вера! Я знаю, что вы в квартире! Откройте, мне нужно с вами поговорить! — говорил Мамонтов.

Вдруг дверь начала открываться.

— Ой, Вера, мне нужно с вами...

Дверь открылась сама, так как она и не была заперта.

Он настороженно прошел в прихожую. Осмотрелся. Все было полностью белым. Из мебели практически ничего не было.

Вдруг в глубине квартиры послышался шум.

— Вера! Вера, это вы?!

Он пошел в ту сторону, откуда доносился шум. Это было в зале. Там был старый диван, окно было раскрыто нараспашку, шторы развивались на ветру, стол, большой, овальный, стоял в самом центре. На столе стояла герань, почти полностью засохшая. Листья были почти все пожелтевшие. Вдоль стен стояли книжные стеллажи. Но при этом книг на них не было.