— Тогда перестань осуждать меня! — закричала она. — Я делаю здесь всё зависящее от меня!

Я села обратно, и мы смотрели друг на друга в течение долгого времени, пока она не сделала несколько глубоких вдохов.

— Джордан Кейн — не тот, с кем ты должна связываться.

— Мам, да ладно! Связываться? Что это означает? Я не должна с ним разговаривать? Не должна делать ему кофе? Что?

— Я действительно думаю, что тебе следует взять во внимание мои слова о том, что он неподходящий человек.

Я не могла с собой ничего поделать и драматично вздохнула.

— Так ты не собираешься мне рассказать, за что он сидел в тюрьме?

Мама выглядела так, как будто вела внутреннюю борьбу, но осталась в решительном молчании.

— Ладно. Не говори мне. Я спрошу у него сама.

— Торри, — сказала она, скривившись. — Можешь ты мне просто поверить, когда я говорю, что у него есть история, связанная с жестокостью? Я просто пытаюсь защитить свою дочь.

Ух ты! Я действительно не ожидала этого.

— После помещения в колонию для несовершеннолетних, его содержали под стражей на протяжении двух лет, а потом он был переведён в тюрьму для взрослых на дополнительные шесть. Конечно, это говорит тебе о чём-то. Ты обучалась праву, ты знаешь, что это значит. Сейчас он отбывает наказание, и я пытаюсь всячески ему помочь, но он опасен. Я не хочу, чтобы тебе сделали больно.

Я не могла понять. Милый, скромный парень, которого я встретила два раза, не подходил к образу жестокого преступника, которого описывала мама. Я имею в виду, я видела, что он большой, сильный парень с прессом как стиральная доска, но он просто не выглядел как агрессивный тип. Единственные флюиды, которые я почувствовала от него, это то, что он был одинок.

— Его родители сказали мне, — продолжила она, — что плохое поведение Джордана началось ещё далеко до этого. Казалось, что Джордан всегда был безумным, всегда имел проблемы: выпивка, наркотики, драки, девушки…

Мама взглянула на меня. Она доносила до меня сообщение, но всё, о чём я могла думать, так это то, что Джордан был обычным шестнадцатилетним парнем.

— Да, выпивка, наркотики, драки, девушки. Поняла. Что ещё?

Мама вздохнула и покачала головой, раздражённая, что я не понимала этого.

— Его старший брат Майкл был совершенно другим. Он был круглым отличником, усердно работал. Он держался подальше от крепких спиртных напитков, у него была порядочная девушка, на которой он планировал жениться. Майк был хорошим парнем.

— Да, и?

Мама вздохнула и отвернулась.

— Майкл…умер, и это разрушило семью. Это было как раз в то время, когда Джордана…забрали.

— Оу, это…ужасно! Бедные родители.

— Да, я знаю. Ужасная история. Мне жаль, что Глория и Пол потеряли обоих детей таким образом.

— Подожди, что? Что ты имеешь в виду под «потеряли обоих детей»? Джордан жив!

Мама печально покачала головой.

— Они на самом деле потеряли двоих. Ужасно. Майкл умер, а Джордан был в тюрьме.

— Да, конечно, но сейчас он дома. Он сказал мне, что ты уговорила его родителей принять его обратно.

Она выглядела озадаченной.

— Он сказал тебе это? Вы ведь разговаривали всего несколько минут!

— Думаю, у меня дружелюбное лицо, — сказала я спокойно.

— Да, это правда. Я действительно уговорила его родителей принять его. Они не хотели иметь с ним ничего общего. И они не видели его на протяжении семи лет, так что…

— Ты имеешь в виду, что они не навещали его в тюрьме? Вообще? Ни разу?

— Ну да. Когда ему исполнилось восемнадцать, и его перевели в тюрьму для взрослых, они почувствовали, что на нём можно ставить крест и решили горевать по обоим сыновьям.

— Ты издеваешься? — я почти закричала на неё. — Они вот так просто бросили его? Какое хорошее поведение для Христиан!

— Ты не знаешь, что такое горе от потери ребёнка, — резко ответила мама.

Я наклонилась вперёд:

— Ты не теряла меня, мам. Ты оставила меня. Для тебя твоё призвание было важнее, чем твоя семья. Но, знаешь что, ты сделала свой выбор, который был хорош для тебя. В конце концов, ты не ходила рядом, делая всех несчастными из-за того, что решала, чего тебе хочется.

Она знала, что я имею в виду годы ещё до того, как она ушла, когда она молилась каждую ночь, чтобы Бог ей сказал, что Он хотел от неё. Она была вполне сильна духом, чтобы сделать нелёгкий выбор. Это было одной из нескольких черт, которыми я восхищалась в ней, хотя это и было довольно-таки дерьмово для меня и папы.

— Ты не понимаешь, — сказала она тихо.

— Всё равно. Но ты говоришь, что семья Джордана не общалась с ним всё это время?

— Да.

— Так какого чёрта он живёт с ними сейчас, если они до сих пор ненавидят его?

Мама вздохнула.

— Я думала, что это поможет им восстановиться. Снова собрать семью вместе. Я уверена, что через некоторое время так и будет.

Даже когда она произносила эти слова, они звучали совсем неубедительно. И принимая во внимание то, что сказал Джордан, я не думаю, что время что-то сильно изменит.

— Он тоже ранен и уязвим, теперь ты видишь, почему я не хочу, чтобы ты связывалась с ним.

Я резко подняла голову при этих словах.

— Эм, не очень. Всё, что ты мне сказала, так это то, что Штат заявляет, что он больше не является угрозой для общества, но все здесь обращаются с ним, как с прокаженным.

— Я знаю, — признала мама. — Это очень трудно…для всех. Майкла все любили и уважали, а возвращение Джордана, ну…раскрыло много ран, пробудило много плохих воспоминаний. — Она покачала головой. — Я понимаю, Майкл был школьным квотербеком, и у него впереди был колледж со стипендией. Он собирался прославить этот город. Ты знаешь, как Техас относится к футболу. И много людей потеряли друга в тот день, когда он умер. Это нанесло ущерб всему обществу. Некоторые люди до сих пор скорбят.

— О да? Но те «добрые люди» обращаются с его братом, как с дерьмом.

— Ты не понимаешь.

— Это потому что ты мне не рассказываешь всей истории целиком!

Она медленно кивнула:

— Я все ещё продолжаю надеяться, что так будет легче для всех.

— Так, как так получилось, что он работает на тебя?

— Ему нужна была работа, чтобы выполнить требования условно-досрочного освобождения…

— И дай мне догадаться: никто здесь не брал его на работу?

Она снова вздохнула:

— Нет. Боюсь, что нет. Хотя, я всё ещё продолжаю надеяться. Я даю ему работу то здесь, то там. Он разбирается в машинах. Я уверена, что хорошая автомастерская могла бы взять такого человека, как он. Я не сдаюсь. Ну а пока, я подумала, что он мог бы поработать на моём заднем дворе. А то там творится какая-то дикость.

— Я думаю, что ты ведёшь проигрышную борьбу, пытаясь устроить его на работу, мам. Я знаю, что все люди у тебя попадают под презумпцию невиновности, и я считаю, что это вроде как круто, но большинство людей любят смотреть сверху вниз, и, обслуживая их, Джордан никак не помогает себе.

Она улыбнулась:

— Ты похожа на меня больше, чем хочешь это признавать.

— Что?

— Ты тоже любишь оправдывать людей.

Неохотная улыбка подкралась к моему лицу.

— Да, тут ты уделала меня.

Это был по-настоящему первый раз, когда мы общались, с тех пор как я приехала в приходской дом. Но это быстро закончилось.

— Тебе лучше пойти и принять душ, — сказала она, её лицо было довольным на этот раз. —Я надеюсь, сегодня ты будешь искать работу.

— Да, и я надеюсь, что люди там не будут такими чертовски злобными.

— Не суди их слишком строго, Торри.

— Я думаю, что именно им ты должна это говорить, мам.

Я вышла из комнаты и пошла в душ. Она взвалила весь груз этой информации на меня, и мне понадобится некоторое время, чтобы обработать её. Мне было действительно жаль Джордана. В конце концов, быть в колонии, когда тебе шестнадцать, дерьмово. Он был описан, как преступник, но для меня это звучало так, что он был просто ребёнком, который допустил несколько глупых ошибок. Работая в юридической фирме, я встречалась со многими делами, где одно глупое решение разрушало жизни. Это случается чаще, чем мы можем подумать: измена, мошенничество, воровство, алкоголь, наркотики. Ты думаешь, что ты на одной дорожке, а потом внезапно ты сваливаешься на какую-то грязную дорогу, думая, какого чёрта произошло с моей жизнью. Поверьте мне, я была там.