— Брось, девочка, — дёрнул он щекой, — со мной ты можешь не играть в эти игры. На земле всё продаётся и покупается — в конечном итоге, дело сводится только к цене.

— Нельзя купить то, что не выставлено на торги.

— Купить — нет. А вот украсть… — Его взгляд скользнул по ней. — Вполне.

Вэриан подался вперёд и чуть сжал её колено. Астори рефлекторно вздрогнула, цапнула его ладонь и впилась в неё ногтями.

— Руки прочь!

— Война учит осторожности? — криво хмыкнул он.

— Убери руки. Не надо меня касаться.

— А если не уберу?

Астори склонила голову, пристально рассматривая его.

— Ты что, пьян?

— Нисколько, — посерьёзнел он и откинулся назад. — Я не более безумен, чем обычно, если ты это имеешь в виду.

Она расправила складки золотистого платья. Строгие и, как показалось Астори, печальные глаза Вэриана затуманились, и он щёлкнул пальцами.

— Довольно. Пора возвращаться к нашему делу.

С разума будто спала пелена. Дело? Ах да, похищение, Вишние, помощь… Как она могла забыть об этом?

— Твои штучки, да?

— Да. — Он прикрыл глаза. — Итак, я знаю, где находится дочка нашего обожаемого Эзмара, но ни тебе, ни другим Мастерам, ни всем войскам Ада, Пантеи и Эклипса, вместе взятым, туда не добраться и оттуда не выбраться. С этим справлюсь только я.

— Самомнение у тебя, конечно… — покачала головой Астори. — Где Вишние?

— В Ирдим-Хассиме.

Она с глухим стоном хлопнула себя по лбу.

— Ирдим-Хассим… О Духи, это же замок на границе Второго и Третьего колец, там подземные тоннели тянутся до Девятого… В его катакомбах невозможно никого найти.

— Невозможно? Для меня не существует такого слова. — Вэриан вновь закинул ногу на ногу. — И мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Я предлагаю тебе купить мою помощь за цену, которую назначу я.

— Постой-постой, — требовательно остановила его Астори, — одну минутку. С чего мне верить тебе? А если ты лжёшь, и Вишние вовсе не там?

Он пожал плечами и отпил тягучее сливовое вино из бокала.

— Верить или нет — твоё дело. Если тебя это успокоит, я могу поклясться.

— Твои клятвы ничего не стоят.

— А если на Камне?

Астори неосознанно сжала лежащий рядом амулет и сглотнула. Она знала, что магические артефакты лжи не прощают, и если Вэриан готов на такое… Если он не блефует… Доканчивать ей не хотелось. Если только он говорит правду, значит, теперь она в его власти и волей-неволей должна согласиться на любую цену, которую он запросит.

— Хорошо, верю, — нехотя кивнула она. — Чего ты хочешь?

— Тебя.

Сладковато-липкий сок засох на губах, Астори подавилась и отрывисто кашлянула — Вэриан не сводил с неё взгляда. Дышать. Она выпрямила спину, попыталась успокоить беснующееся сердце.

— Несмешная шутка, Вэриан.

— Я никогда не шучу.

Всё, хватит, он окончательно её достал. Астори с размаху поставила бокал на стол, расплескав тёмно-алый вязковатый сок. Вэриан поднялся и шагнул к ней, неслышно, как таящийся в зарослях тигр.

— Знаешь, что? — ядовито выплюнула она, вставая и с вызовом глядя ему в лицо. — Мы обойдёмся и без тебя. Я справлюсь, как всегда справлялась, я Пятый Мастер, забыл? А ты иди, прячься в сумерках, скрывайся в темноте — тебе всегда это прекрасно удавалось. Проблемы мира тебя не касаются, Вэриан.

— Говори яснее, девочка луны, — прошипел он. — Тебя не устраивает моя помощь или плата за неё?

Внутри кольнула острая игла совести, и Астори рухнула в кресло. В висках болезненно пульсировала энергия. Да, он прав, чертовски прав — в конце концов, всё сводится только к цене.

Он всегда был прав, и это её бесило, причём особенно сильно — сейчас, когда она не могла отказаться, пойти на попятную. Слишком высоки ставки в игре.

— Не будь эгоисткой, — тихо усмехнулся он. — Знаю, ты сейчас думаешь о том, какой я мерзавец, но просто вспомни о том, сколько раз я предлагал тебе разделить со мной бессмертье, сколько раз ты говорила «нет» и сколько раз я отвечал: «Я подожду». Девочка моя, я ведь ещё десять лет назад сказал тебе, что лучше всего я умею ждать. Что такое десять, двадцать, тридцать лет для бессмертного? Я подожду. У меня есть время. Вот только есть ли оно у тебя?

Она бессильно закрыла лицо руками. У неё времени нет.

— Часы тикают, девочка луны. В политике один день может равняться веку, тебе ли об этом не знать? — Вэриан флегматично опрокинул бокал, допивая остатки вина. — Я просто знаю, что мне нужно, и добиваюсь этого. А последние десять лет мне нужна только ты. Ну, что скажешь?

Астори молчала: не хотела ничего отвечать, просто не могла. Сознание собственной беспомощности, которое она ненавидела больше всего, давило на разум. Вэриан с минуту смотрел на неё, потом внезапно опустился на колени, заглянув ей в лицо и стиснув ручки кресла.

— Астори… — выдохнул он хрипло, и она вздрогнула — так редко он звал её по имени. — Посмотри мне в глаза… Что ты там видишь?

Астори посмотрела, не в силах противиться, и впервые за много лет увидела в них не солоновато-холодную пустоту, не тёмный блеск металла и не циничную насмешку.

— Что ты видишь? — со мучительной настойчивостью повторил он.

Она увидела своё отражение.

Вэриан сжал её бесчувственные мертвенные ладони в своих — крепких и смуглых — и приник к ним губами. Астори застыла. Тело била крупная противная дрожь; его мелкие ледяные поцелуи расползались по коже колючими мурашками. Ощущение, что она предаёт кого-то или что-то — себя, Джея, двойняшек, веру в ничто и лживые идеалы — не проходило. Запястья стыли от прикосновений его губ.

Он, сидящий на коленях у её ног, поднял голову и посмотрел на Астори снизу вверх.

— Довольно. Я так не могу.

Она моргнула — вопрос комком встал в горле. Вэриан приподнялся и наклонился к ней.

— Прошу, Астори… Один раз… Поцелуй меня… Сама. И скажи эти слова…

— Какие слова, Вэриан? — выдавила она.

— Ты знаешь.

«Я люблю тебя», — прочла Астори по его губам. В голосе Вэриана, не то требующем, не то молящем, что-то звякнуло и оборвалось.

— Скажи их, будто ты на самом деле… Будто тебе не всё равно… Это будет ценой за мою помощь.

Она не понимала, что с ней происходит, и не хотела понимать. Мир остекленел и треснул. На одно-единственное мгновение Астори поверила, что они могли бы быть счастливы вместе, что она могла бы прямо сейчас уйти с ним, что она могла его полюбить.

— Мне никогда не было всё равно, Вэриан, — глухо ответила она. — Я люблю тебя.

Она опёрся на ручки кресла, привстал — их губы соприкоснулись. Астори вцепилась ему в локоть, не осознавая, кому собирается сделать больно, кому и за что хочет отомстить — ему или себе, за унижение или слабость. Их энергии, сплетаясь, разлетелись по комнате. Ртуть мешалась с расплавленным золотом, могильный холод — с теплом, смерть — с жизнью, жёсткие чёрные волосы — с мягкими каштановыми.

Вэриан отстранился и встал, поправляя брюки и закатывая рукава рубашки. В его глазах вновь тускло сверкнул гагат.

— Девчонку ждите завтра утром. — Он распахнул дверь на балкон — в комнату ворвался бесшабашный, пронизывающий до костей поток воздуха — и запрыгнул на перила. Легонько кивнул в сторону сложенного на диване камзола:

— Будешь выходить — накинь. Ночи в Аду холодные.

И исчез в пряном сумраке полуночи.

========== Отпуск с вампирами ==========

Астори не знала, любит она отпуск или нет — просто у неё его никогда ещё не было. Как-то само собой, по умолчанию подразумевалось, что у Пятого Мастера нет ни выходных, ни больничных, ни отгулов — вообще ничего, только сплошная работа двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Астори не жаловалась. За двенадцать лет она успела втянуться в этот напряжённый стиль жизни, когда постоянно надо держать ухо востро, слушать, думать и наблюдать.

Отдых для неё — краткий перерыв на чай между просмотром, составлением и подписанием документов, или ноющие ноги в конце дня, или светлые глаза двойняшек в такие редкие в последнее время свободные минуты. Астори не умела отдыхать подолгу. Отвыкла.

Но Джей, проявив неожиданное упорство, оказался непреклонен: ей необходимо побыть в тишине и покое. Астори возражала, но тщетно. Всё решили без неё.

— Я в полном порядке, честно.