Кэйтлин спустилась на три пролета, когда услышала шум. Она обернулась и увидела, что все трое прыгнули на пожарную лестницу. Они начали спускаться невероятно быстро. Гораздо быстрее нее самой. Девушка ускорила свой бег.

Она добралась до первого этажа и увидела, что идти ей было некуда – ей предстояло прыгнуть 15 футов до тротуара. Она повернула голову и увидела, что ее преследователи приближаются. Кэйтлин посмотрела вниз. Выбора нет. Она прыгнула.

Кэйтлин подготовила себя к удару, рассчитывая на худшее. Но, к ее собственному удивлению, она приземлилась мягко, как кошка, не причинив себе ни малейшего вреда. Она бросилась бежать, обретая уверенность в том, что оставит своих преследователей – кем бы они ни были – далеко позади.

Добежав до конца квартала, удивленная собственной скоростью, Кэйтлин оглянулась назад, ожидая увидеть их далеко на горизонте.

Но девушка была поражена, обнаружив, что они находились всего в нескольких футах от нее. Как это возможно?

Не успела она и подумать об этом, как почувствовала на себе их тела. Они уже прижимали ее к земле.

Кэйтлин призвала на помощь всю свою недавно приобретенную силу, чтобы отбиться от нападавших. Она толкала их локтями и даже была приятно удивлена, увидев, как один из них пролетел несколько футов. Вдохновившись, девушка вывернулась и толкнула локтем другого преследователя – и она снова была приятно удивлена тому, что он отлетел в другом направлении.

Лидер приземлился на нее лицом к лицу и начал ее душить. Он был сильнее других. Кэйтлин смотрела прямо в его огромные, угольно-черные глаза – казалось, что она смотрит в глаза акулы. Бездушные. Это был взгляд смерти.

Кэйтлин воспользовалась всей своей силой – до последней капли. Ей удалось откатиться и сбросить его с себя. Девушка прыгнула на ноги, снова бросившись бежать.

Но она не убежала далеко, так как снова почувствовала, как ее преследует лидер. Но как он может быть таким быстрым? Она только что перебросила его через аллею.

Не успела Кэйтлин отреагировать, как к ее носу и рту прижали платок.

Когда она сделала последний глубокий вдох, мир перед ее глазами закружился, покрываясь туманом.

Перед тем, как мир погрузился в кромешную тьму, она могла бы поклясться, что услышала, как мрачный голос прошептал ей на ухо: «А вот теперь ты наша».

Когда Кэйтлин очнулась, пред ней предстала кромешная тьма. Она почувствовала холодную металлическую боль на своих запястьях и лодыжках. Ее конечности ныли от боли. Девушка поняла, что ее приковали цепью. Стоя. Ее руки были вытянуты по сторонам. Когда она попыталась повернуть их, они не сдвинулись с места – так же, как и ее ноги. Кэйтлин услышала грохот и почувствовала, как холодный твердый металл покрепче сжал ее запястья и лодыжки. Где, черт возьми, она находится?

Кэйтлин шире открыла глаза, ее сердце бешено колотилось. Она пыталась понять, где находится. Здесь было холодно. На девушке все еще была одежда, но обувь исчезла – она чувствовала под ногами холодный камень. Кроме того, она ощущала камень и за спиной – она стояла у стены. Кэйтлин была прикована цепью к стене.

Она осмотрела комнату, пытаясь что-то придумать. Но здесь царила кромешная тьма. Кэйтлин замерзла. Ей хотелось пить. Она сглотнула – в горле у нее пересохло.

Кэйтлин изо всех сил натянула цепь, но даже ее не так давно приобретенной силы не хватило на то, чтобы цепь сдвинулась. Ее крепко приковали.

Девушка открыла рот, чтобы закричать о помощи. Первая попытка не удалась – во рту у нее пересохло. Она еще раз сглотнула.

«Помогите!» – крикнула она, ее голос прозвучал скрипучим. – «ПОМОГИТЕ!» – снова закричала Кэйтлин и на этот раз гораздо громче.

Ничего. Она прислушалась и услышала слабый свист где-то вдалеке. Но откуда?

Кэйтлин попыталась вспомнить. Где она была в последний раз?

Она вспомнила, что шла домой. Ее квартира. Она нахмурилась, вспомнив мать. Мертвую. Девушке стало очень жаль ее, словно это была ее вина. Она почувствовала угрызения совести. Кэйтлин хотела бы быть лучшей дочерью, даже если отношение матери к ней оставляло желать лучшего. Даже несмотря на то, что мама выпалила накануне о том, что Кэйтлин на самом деле не была ее дочерью. Неужели это правда? Или эти слова просто были сказаны в приступе гнева?

А потом… те три человека. Одетые в черное. Такие бледные. Подходят к ней. Затем… Полиция. Пуля. Как они остановили пулю? Кем были эти люди? Почему они использовали слово «человек»? Она могла бы посчитать их плодом своего воображения, если бы не видела своими собственными глазами, как они остановили пулю в воздухе.

Затем… переулок. Преследование.

А потом… Мрак. Внезапно Кэйтлин услышала скрип металлической двери. Она прищурилась, когда вдалеке появился свет. Это был факел. Кто-то шел к ней, неся в руках факел.

Когда он подошел ближе, в комнате стало светло. Она находилась в огромной какофонической комнате, полностью высеченной из камня. Помещение казалось древним.

Когда человек приблизился, Кэйтлин смогла увидеть его черты. Они поднес факел к лицу и пристально посмотрел на нее так, словно она была насекомым.

Этот человек был гротескным. Его лицо было искажено, из-за чего он был похож на старого изможденного колдуна. Он осклабился и обнажил ряд мелких оранжевых зубов. Изо рта у него разило. Он стоял в нескольких дюймах от девушки и пристально смотрел на нее, после поднес руку к ее лицу, и Кэйтлин увидела его длинные изогнутые желтые ногти – они напоминали когти. Он медленно провел ими по ее щеке – не достаточно для того, чтобы расцарапать ее до крови, но этого хватило, чтобы она отдернулась. Его улыбка стала еще шире.

«Кто ты?» – в ужасе спросила Кэйтлин. – «Где я?»

Он продолжал улыбаться, словно изучая свою добычу. Он уставился на ее шею и облизнулся.

И тогда Кэйтлин услышала звук другой открывающейся металлической двери и увидела, что приближаются несколько факелов.

«Оставь ее!» – прозвучал голос издалека. Человек, стоявший перед Кэйтлин, быстро отступил на несколько футов назад. Он предупреждено склонил голову.

Приблизилась целая группа факелов и, когда они подошли ближе, девушка увидела их лидера – человека, который преследовал ее в переулке.

Он пристально смотрел на нее, предлагая улыбку с теплотой льда. Это был красивый человек – молодой, но внушающий страх. Злой. Его огромные угольные глаза пронзали ее.

Его окружали пять человек, каждый из которых был одет в черное, как и он, но никто не был таким же красивым или огромным, как их лидер. В этой группе было две женщины, которые смотрели на Кэйтлин с тем же холодом.

«Ты должна простить нашего слугу», – сухо произнес человек глубоким, холодным голосом.

«Кто вы?» – спросила Кэйтлин. – «И где я?»

«Прощу прощения за это суровые условия», – сказал человек, пробежав рукой по толстой металлической цепи, которая приковывала ее к стене. – «Мы были бы счастливы отпустить тебя», – добавил он. – «Только если ты ответишь на несколько вопросов».

Кэйтлин посмотрела на него, не зная, что сказать.

«Я начну. Меня зовут Кайл. Я – заместитель лидера клана Блэктайд», – он помедлил. – «Твоя очередь».

«Я не знаю, чего вы от меня хотите», – ответила Кэйтлин.

«Для начала расскажи о своем клане. Кому ты принадлежишь?»

Кэйтлин ломала голову, пытаясь понять, не сошла ли она с ума. Может быть, это все является плодом ее воображения? Она подумала, что, должно быть, застряла в каком-то нездоровом сне. Но девушка ощущала холодный металл на своих запястьях и лодыжках, понимая, что это не сон. Она понятия не имела, что сказать этому человеку. О чем он говорит? Клан? Как… вампир?

«Я никому не принадлежу», – произнесла она.

Он долго смотрел на нее, после чего медленно покачал головой.

«Как хочешь. Мы и раньше имели дело с вампирами-бродягами. Это всегда одно и то же – они приходят проверить нас, желая посмотреть, насколько безопасна наша территория. После этого прибывают больше вампиров. Вот так и начинаются перемещения территории. Но, как видишь, им никогда это не сходит с рук. Наш клан является самым древним и самым сильным в этих землях. Никто никого не убивает здесь, не поплатившись за это. Поэтому я снова спрашиваю тебя – кто тебя прислал? Когда они планируют напасть?»