***

Би зябко поежилась, стоя на практически пустом перроне станции метро. Время приближалось к полуночи, ее занятия закончились позднее, чем обычно, поэтому ее немного мутило от усталости и от кондиционированной прохлады, приправленной едким запахом креозота. К счастью, словно объемное и невесомое облако, женщину грела старая испытанная куртка, которую она обновила по случаю первых осенних холодов. Еще одним поводом для радости была возможность после долгого рабочего дня в офисе, проведенного в оковах "делового стиля одежды", залезть в любимые джинсы и ботинки без каблука. Вяло перебирая в голове перипетии прошедшего дня, Би заметила в глубине тоннеля огни приближающегося поезда. Настроение неуловимо, но ощутимо улучшилось. Через три станции она выйдет, еще минут через десять окажется в своей любимой персональной и весьма комфортабельной норке, выпьет горячего чая на теплой кухне, оклеенной обоями с викторианскими цветами, доползет до кровати, а завтра ... вуаля, будет готова сворачивать горы, заходить в горящие дворцы и останавливать на ходу ... коней? Да чего там стесняться? Драконов!!!

"Эк тебя занесло" - Би мысленно улыбнулась собственному пафосу - "прошу прощения, но _для чего_ все эти подвиги? Или для кого?...". "Молчание было ей ответом" - вздохнула она.

Беатрикс зашла в последний вагон, оказавшийся совсем пустым, села на ближайшее сидение, спрятала лицо в любимом кашемировом палантине и приготовилась бороться с дремотой, чтобы не пропустить свою остановку.

Героически сосчитав все промежуточные станции, Би в полусне выслушала объявление об остановке "....", которое произнес низкий, металлический и весьма невыразительный голос, шагнула из вагона на ярко освещенный перрон. Необычность окружающей обстановки дошла до утомленного сознания на миг позднее отправления поезда, на котором она приехала сюда....

***

Утро не заладилось - вместо будильника Алекса разбудил звонок "младшего друга". Тот, с непосредственностью молодого остолопа, предлагал "вот прямо сейчас" объявить День эгоиста, ("Интересно, кого он имел в виду? Уж, определенно, не меня" - мимоходом мысленно отметил Алекс) "забить" на все обязательства и провести ближайшие сутки, непрерывно занимаясь сногсшибательным сексом.

Конечно, когда тебе 19 лет, после возникновения в твоей жизни "старшего друга" и последовавшей инициации, поневоле все жизненные чаяния сведутся только к удовлетворению желаний молодой и бурлящей плоти. Хотя, справедливости ради, так случается не со всеми. Ведь инициация это ритуал, который совершенно не предполагает ежедневные и многократные повторения. А к чему стремиться, когда ты подошел к тридцати пяти, имеешь прекрасное образование, собственное дело, и не какую-нибудь лавочку или контору, а архитектурное бюро. Также в активе деловая репутация, талант, не вполне стандартная, но очень привлекательная внешность, уже не первый "младший друг", небольшая, но неуклонно растущая армия поклонников (как таланта, так и внешности). В пассиве же, который Алекс предпочитал задвигать на периферию сознания, зрело глухое и неформулируемое недовольство, ощущение незаполненного промежутка, паузы, пустоты в его жизни.

Сначала мужчина долго объяснял юному созданию важность и необходимость обязательств, тем более связанных с профессиональной деятельностью, потом утешал его, обещая провести с ним вечер и ночь, потом судорожно пытался прервать излияния малыша о его разнообразных и прихотливых эротических планах на ближайший вечер. Уф! Если бы было можно ограничивать пределы выполнения своих "общественных" обязанностей, связанных с введением в жизнь таких вот мальчишек или хотя бы втолковать этому энтузиасту, что роль "старшего друга" предполагает нечто большее, чем регулярный секс! Ведь раз от раза они становятся все более инфантильными и неприспособленными к обычной жизни вне сексуальных отношений. Этот, последний, был так называемым "ребенком из пробирки". Он был выношен суррогатной матерью и воспитан в интернате. Отцом его был очень давний знакомый Алекса, который настоял, чтобы именно господина Рейно избрали "старшим другом" его сына, которого папа, впрочем, впервые увидел немногим ранее, чем с мальчиком познакомился его "старший друг". От воспоминаний о давнем знакомом Алекса слегка передернуло.

Одновременно с выматывающим разговором, Алекс попытался приготовить себе завтрак, но эмоциональные "американские горки" не позволил сосредоточиться на процессе, поэтому омлет подгорел, кофе ушел и залил всю поверхность плиты, а тосты превратились в чистый уголь. Потом он впопыхах приводил себя в порядок и одевался, и, как следствие, его предельно функциональный одноэтажный дом, в котором гармонично сочетались черты японского минимализма, лофта и космического корабля, сейчас больше напоминал строение, пережившее торнадо или цунами. "Ну, ничего, путценки (от немецкого "putzen" - чистить) разберутся" пробормотал Алекс, сбрасывая сообщение в клининговый отдел.

Целый день господин Рейно провел в переговорах с заказчиками. Недавно была введена в действие станция метро, внутреннюю отделку которой проектировало его бюро. Замечаний к его работе не было, более того, планировалось использовать разработки, примененные при проектировании и строительстве этой станции, в дальнейшем.

Он удивился себе, когда по окончании этого длинного и трудного дня, он оказался около объекта, бывшего предметом долгих и утомительных обсуждений.

***

Шум уходящего поезда давно стих, а Беатрикс стояла на месте и не могла пошевелить даже пальцем. Интерьер родной станции изменился до неузнаваемости: вместо стилизованных иллюминаторов, фюзеляжей и элеронов, разбавленных портретами знаменитых пилотов и вырезками из старинных газет, ее окружало стальное безмолвие межгалактической станции. Ну, чистая "Звезда смерти"! "Твою-то ж мать ....." - как мантру, бессмысленно повторяла она про себя, пытаясь сориентироваться в происходящем. Кроме того, не оставляло ощущение, что вот прямо сейчас за ней пристально, но несколько отстраненно наблюдает кто-то чужой. Оцепенение прошло только с приходом поезда, идущего в обратном направлении. Биче опрометью перелетела платформу и заскочила в вагон. "Ну вот сейчас я вернусь в точку А, выйду на поверхность и пойду домой пешком, короткими перебежками. Только бы выбраться из этого космического Зазеркалья!"

Усилием воли справившись с волнением и коротким движением пригладив растрепавшиеся темно-русые волосы, она огляделась по сторонам. На этот раз в вагоне было несколько пассажиров. Два молодых человека в щегольских пальто, явно "белые воротнички", сидели, уткнувшись в какие-то гаджеты, несколько неряшливо, но живописно одетый мужчина стоял около противоположной двери, а в дальнем конце вагона расположилась маленькая группа мужичков, по виду и по запаху напомнивших ей механиков из ближайшего автосервиса. Поезд подъехал к следующей станции, название оказалось знакомым, но обстановка была совершенно иной. Чтобы присмотреться, она на минуту выскочила из вагона, потом вернулась назад. Перемещения привлекли к ней внимание других пассажиров. И в этот момент она испугалась по-настоящему - в воздухе повисли отчуждение и враждебность.