И снова с нескрываемым удовольствием он наблюдал, как Биче выражает свой восторг веселым и немножечко буйным танцем.

Перед выходом из дома Алекс замотал Беатриче в белую парусину и попросил идти след в след. Они вышли, снег укутал их белой почти непроницаемой пеленой. Беатриче блаженствовала, вдыхая холодный, свежий, почти пьянящий воздух. С непривычки, у нее сильно кружилась голова, поэтому она тихонько ухватилась за куртку Алекса и не отпускала ее до самого конца прогулки. Алекс и Беатриче избегали открытых пространств. По счастью, прямо рядом с домом Алекса располагалась небольшая смешанная роща с хорошим подлеском, в которой Алекс проложил несколько тропинок и расставил скамейки для того, чтобы можно было присесть и отдохнуть во время прогулки. Они немного покружили по покрытому снегом лесочку, когда Алекс почувствовал сильную слабость и, едва добравшись до ближайшей скамейки, рухнул на нее, немного смахнув нападавший снег. Беатриче пристроилась рядом. Она болезненно поморщилась, увидев, как Алекс пытается поудобнее устроить голову на шероховатой и подмерзшей поверхности лавки. Недолго думая, Биче перекинула ногу через доску, на которой расположился мужчина, и аккуратно подложила руки под его голову, как бы укачивая Алекса. А он ощутил непривычное для него чувство физической защищенности, будто он на миг вернулся в глубокое детство и ощутил прикосновение любящих рук матери. Белоснежная парусина светлым ореолом парила над головой Беатриче, и вправду делая ее похожей на ангела, но лукавая улыбка и тепло ее рук, близость ее тела, наводили на другие, отнюдь не столь возвышенные мысли. Проклиная свою слабость, Алекс напрягся, поднял руку и отвел с лица Беатриче мокрую от растаявшего снега прядь волос.

- С Новым Годом! - прошептал он.

Они оба смутно помнили, как добрались до дома. Неизвестно, сколько времени Алекс и Беатриче провели в лесу, но к крыльцу они подошли уже в полной темноте. Уставшие и порядком замерзшие сначала они расположились на кухне, но вскоре Алекс понял, что ему лучше было бы прилечь. Биче помогла ему добраться до гостиной, после чего вернулась на кухню, чтобы поставить в духовку заготовку для ужина и сделать что-нибудь согревающее. Ничто не согревает душу и тело быстрее, чем стакан глинтвейна! У Беатриче был некоторый навык в приготовлении этого напитка, поэтому вскоре она вернулась к Алексу, держа в руках два толстостенных бокала с дымящейся рубиновой жидкостью, пахнувшей праздником.

Алекс и Биче расположились на диване в гостиной, где им уже случалось беседовать один раз. Но насколько же их сегодняшний разговор отличался от того, одного из первых, когда он рассказывал ей об особенностях устройства его общества. Тогда они не слышали друг друга, будучи почти врагами. Их разделяла стена взаимного незнания и недоверия. Как же могло случиться, что эта стена исчезла за каких-то два-три месяца, не оставив после себя даже воспоминания! Сейчас им не надо было говорить, чтобы понять друг друга. Молчание было не менее приятным и согревающим, чем тысяча слов.

Алексу безумно хотелось привлечь женщину к себе и наконец-то заполучить ее. Но поскольку среди снадобий, оставленных доброхотом-Полем, было снотворное, Алекс нырнул в сонное забытье, даже не дождавшись ужина. Биче ничего не оставалось, кроме как потеплее укрыть его, поцеловать. Она хотела было расположиться на диване рядом с ним, но ультрасовременный дизайн этого предмета обстановки не предполагал возможности удобно расположиться на нем для сна, тем более вдвоем. Огорченная и донельзя уставшая Биче побрела к своей кладовке.

Проснувшись необычайно рано, Би выглянула из комнаты и едва не споткнулась об Алекса, дремавшего у входа. "У человека развился лунатизм?" - с улыбкой подумала Биче, ласково теребя Алекса.

- Хей! Доброе утро! Ты не нашел для сна места поудобнее? - спросила Биче, заглянув ему в лицо.

- М-м-м-м? Чертов диван! Я упал с него три раза за ночь! В постель возвращаться я не захотел по понятным причинам - сонным голосом почти бормотал Алекс - Мне не осталось ничего другого, как прикорнуть в первом попавшемся уголке.

Биче недоуменно оглянулась, отыскивая поблизости хоть какой-нибудь объект, отдаленно напоминающий уголок, но не нашла.

- Ну, что же наконец-то я смогу побыть радушной хозяйкой, и предлагаю тебе воспользоваться моим скромным ложем. Надо только белье поменять, наверное - шутя, предложила она.

- Отлично! Ничего менять не надо! Я знал, что ты спасешь меня от недосыпания - приободрился Алекс - Ты даже не представляешь, каким противным я становлюсь от недостатка сна.

Он воспользовался тем, что Биче впала в легкий ступор от удивления, и проник в кладовку.

- Спокойного утра! - только и сумела вымолвить она.

***

Блаженствуя под теплыми струями в душевой кабине, Беатриче перебирала в памяти все произошедшее за последние два дня. Исподволь к ней пришла даже не мысль, а ощущение, что все чудесное, волнующее и ужасное, что произошло с ними за эти дни, было прелюдией к их самому близкому знакомству. И если оно случится, то, пожалуй, изменит их жизни раз и навсегда, а если не случится, то их могут постигнуть беды, по сравнению с которыми, надругательство над Алексом было легкой разминкой. "Эк, куда тебя занесло! У нормальных людей, это называется просто секс, обыденная вещь, которая не влечет никаких метафизических сдвигов" - попыталась урезонить сама себя Беатриче. Но это выступление рациональной Беатрикс вышло совсем неубедительным, и Би продолжила любовно перебирать приметы его головокружительной близости. "Но первый шаг должен сделать именно он" - задумчиво произнесла она.

Решительно перетянув свою любимую рубашку Алекса стареньким галстуком, Биче направилась к своей каморке. Она заглянула внутрь и с удивлением увидела, что Алекс вовсе не спит, а сидит на ее немудрящей постели и сосредоточенно о чем-то размышляет. Он поднял глаза, несмело улыбнулся и качнул головой, предлагая присесть рядом. Би машинально отметила для себя, что он переоделся в джинсы и застиранную зеленую футболку. Пару минут они просидели в молчании, которое сейчас не расслабляло, а напротив, усиливало напряжение. Наконец, Биче не выдержала и легонько провела рукой по спине Алекса. В тот же миг комната крутанулась у нее перед глазами. Она оказалась лежащей под натянутым, как струна телом мужчины, а ее рот был переполнен поцелуем, от которого душа устремилась в неведомые заоблачные дали, увлекая за собой и ее саму, и Александра, которому она ответила на поцелуй.

Находясь в какой-то странной горячке, Алекс действовал, повинуясь наитию. Он подхватил ее, словно птицу, готовую взлететь от малейшего неосторожного движения, накрыл всем телом и запечатал губы поцелуем, о котором мечтал последние месяцы. Как же он боялся! Он боялся по незнанию обидеть ее, боялся, что не понравиться ей, боялся, что вся его прошлая жизнь возьмет свое, и он сам оттолкнет ее, поэтому Алекс очень торопился и действовал так, как было привычно для него. Дрожащими руками он освободил ее от рубашки и сорвал с себя футболку. Алекс впервые увидел ее практически обнаженной, но не дал себе времени, чтобы разглядеть ее тело, отгоняя от себя воспоминания о других виденных им обнаженных женских телах. Он поторопился развернуть ее и прижался к ее спине. Дальнейшее он проделал почти автоматически, очнувшись только, когда отступили волны наслаждения, и он, прикоснувшись к ее лицу, почувствовал влагу на своих пальцах. Она плакала! "Идиот! Я все испортил! Она плачет!" - Алекс готов был умереть от стыда и отчаяния - "Что же я сделал не так?".

- Би? - хрипло сказало он вслух.