В какой-то момент я, по-видимому, заснула. Это так глупо. Мне нельзя было спать, нужно было стоять на страже. Но я смотрю вокруг и вижу, что все тоже спят. Должно быть, мы слишком устали.

А теперь поезд остановился. Я не знаю, почему. И где. Я выглядываю, но вокруг снова одна лишь пустошь.

Мое сердце бешено стучит и я размышляю, куда мы прибыли. Нужно ли разбудить всех? Нужно ли нам спрыгнуть сейчас?

Прежде чем я успеваю решить, я слышу шум. Сначала он слабый, затем становится более отчетливым. Это звук приближающихся к нам шагов. Хруст снега и льда под ботинками становится все громче. У меня сжимается все внутри, я гадаю, кто это может быть. Я предчувствую, что кто бы то ни был, намерения его отнюдь не добрые.

Я смотрю на остальных и первый мой инстинкт – защитить их. Я нащупываю нож на талии и кладу на него руку, приготовившись использовать в любую минуту.

– Бен, – прошипела я.

Но он не проснулся.

– Бен, – снова шепчу я.

Наконец, он открывает глаза и несколько раз моргает, не понимая, где находится.

– У нас гости.

Бен садится, приходя в боевую готовность. Логан тоже просыпается, он кладет пистолет на пол и толкает его к Бену; тот берет его в руки.

Неожиданно дверь открывается и вагон заполняется светом. Свет ослепляет, и несколько мгновений я не вижу, что происходит. Я на коленях подползаю к стене, уходя из поля зрения. К счастью, Бен, Логан и Бри тоже около стены. Мы прячемся в темных углах так, что никто не сможет нас заметить, не приглядываясь. Мое сердце громко стучит, я гадаю, кто это может быть.

Я слышу приглушенные крики и стоны и в следующее мгновение через порог перебрасывают тела нескольких человек. Одно за другим тела падают на пол вагона рядом с нами. Их рты заткнуты кляпами, они связаны по рукам и ногам. Они тяжело ударяются о пол и лежат там, извиваясь. Я осознаю, что кто-то, должно быть, закидывает их внутрь.

Они пленники. Но чьи? И почему? И куда их везут?

Я готовлюсь к тому, что если кто-то зайдет вслед за ними, мне придется драться.

Но дверь вагона с грохотом закрывается и тут я слышу новый звук, от которого стынет сердце: звук железного засова, который задвигают снаружи. И тут я понимаю: нас заперли.

Поезд снова трогается с места.

Меня переполняют противоречивые эмоции. С одной стороны, я хочу немедленно выбраться, мое первое желание – просто выломать дверь. Я ненавижу быть запертой где-либо, а сейчас я чувствую себя заключенной.

С другой стороны, я стараюсь спокойно обдумать все, что произошло. И ждать. В любом случае, снаружи нас тоже не ждет ничего хорошего.

Бен опускает пистолет, а я убираю руку с ножа. Все вчетвером мы обмениваемся обеспокоенными взглядами: мы думаем о наших новых попутчиках.

– Брук? – взволнованно зовет Бри.

– Все хорошо, Бри, – отвечаю я через вагон.

Шестеро пленников поворачиваются на звук наших голосов. Они начинают извиваться, стараясь посмотреть в мою сторону. В щели проникает достаточно света, чтобы я могла разглядеть их. Они наши ровесники. Подростки. Истощенные, уставшие, они выглядят больными и замерзшими. Они похожи на живых мертвецов. Они смотрят на меня отчаянными, пустыми глазами. Одной из них, девушке с грязными каштановыми волосами, прилипшими к лицу, удается выплюнуть кляп.

– Пожалуйста, помогите мне, – шепчет она мне хриплым голосом. – Пожалуйста, развяжите меня. Умоляю.

Я оглядываюсь на Бена, он кивает мне.

– Не делай этого, – слышу я вдруг.

Логан сидит, держась за ногу: «Не развязывай их».

– Почему?

– Ты их не знаешь. Ты не знаешь, как они отреагируют.

– Я не принесу вам вреда, – прошептала девушка Логану.

– Я знаю, что они не навредят нам, – говорит он, – но они могут привлечь к нам лишнее внимание.

Я смотрю на них обоих в сомнении. Логан очень циничен, я не разделяю его взглядов. И я не могу не сочувствовать ей.

Я подбегаю к девушке и ножом разрезаю веревку на ее запястьях. Затем разрезаю веревку на ногах. Она немедленно наклоняется и трет свои запястья и щиколотки, тяжело дыша, вытаскивает кляп.

Она исследует вагон. Она выглядит безумной, ее глаза широко раскрыты.

– Вам нужно выбираться, пока вы еще можете, – говорит она быстро, возбужденно. – Вы не понимаете. Вы не понимаете, что они с вами сделают.

Она оглядывается, как сумасшедшая, как будто пытаясь придумать способ выбраться.

– Кто – они? – спрашиваю я. – Кто вы? Куда они везут вас?

– Мне нужно выбраться, – говорит она, вскакивая на ноги. – Я не позволю им просто увезти себя.

– Увезти куда? – спрашиваю я, моя тревога непрерывно растет. Она резко крутит головой, затем неожиданно бежит через весь вагон.

– Стой! – кричу я, обеспокоенная тем, что она собирается сделать, переживая, что она привлечет к нам внимание. Логан был прав – не нужно было развязывать ее.

Но уже слишком поздно. Девушка проносится по вагону и подбегает к маленькой двери, что ведет в другой вагон. Она старается распахнуть ее, но та не поддается.

Она отступает назад и пинает дерево своей босой ногой. Она пинает снова и снова, несмотря на то, что из ее ноги уже бежит кровь. Она бросается на дерево всем телом и оно, наконец, разламывается. Внутрь врывается порыв свежего ветра.

– Остановись! – кричу я снова, подбегая к ней.

Но я не успеваю. Она прыгает в пространство между вагонами, затем вниз, на землю, приземляясь босиком на снег и лед.

Но ей похоже все равно. Я смотрю на нее: она бежит прочь от поезда, так быстро, как только может.

Неожиданно поезд резко останавливается, из-за чего я лечу по вагону и ударяюсь головой об стену.

Я смотрю в щель и вижу, что девушка несется по полю. Затем я вижу охотника. Он достает пистолет и стреляет.

– Нет! – кричит Бри, которая стоит позади меня и тоже смотрит.

Пуля попадает ей в спину и она замертво падает лицом на землю.

Охотник поворачивается и смотрит на вагон. Мне кажется, что он смотрит прямо на меня.

– Прости, – говорит Бри. – Не надо было мне кричать.

У меня обрывается сердце, когда охотник идет к нашему вагону.

– Нам нужно выбираться, – говорю я взволнованно.

– Они подходят! – кричит Бри, она все еще смотрит в щель. Я тоже смотрю туда и вижу охотников. Их очень много. Они идут прямо к вагону. Нам конец.

Какая же я глупая. Не нужно было освобождать девчонку.

– Нам нужно сдаться, – говорит Бен. – Они убьют нас.

– Нет! – кричу я, отчаянно не желая снова попадать в плен. – Мы не можем сдаться. Стреляй, когда они откроют дверь.

Я держу нож, готовая метнуть его.

Вдруг гремит замок, дверь начинает открываться.

Как только Бен их видит, он начинает стрелять. Он делает отличный выстрел и попадает первому охотнику в грудь. Тот падает лицом вперед в вагон.

От этого из его рук вылетает пистолет. Он проезжает по полу ко мне, я хватаю его.

Я встаю на колено, прижавшись спиной к стене, и начинаю стрелять. Я убиваю одного за другим, Бен сам приканчивает немало охотников. Тела сваливаются в кучу. Трудно поверить, но мы действительно причиняем им значительный ущерб.

Я задумываюсь о том, сколько патронов у нас осталось, когда вдруг сзади меня открывается дверь. Я и не думала, что со второй стороны тоже есть дверь, и теперь я понимаю, что прижалась спиной как раз к ней. Она открывается сзади меня и я чувствую, что меня хватают и тащат назад.

Все кружится вокруг меня, когда я лечу по воздуху и приземляюсь в снег. Я сильно ударяюсь головой и спиной о лед, у меня перехватывает дыхание.

Я лежу в шоке на спине и смотрю в голубое небо, на плывущие по нему облака, смотрю на охотников, столпившихся вокруг меня, на то, как они скалятся сквозь свои маски. Прежде чем я успеваю отреагировать, один из них поднимает ногу.

Последнее, что я вижу, это толстая, прорезиненная подошва его ботинка, опускающаяся прямо мне на лицо.

Затем мир погружается во тьму.

Я просыпаюсь от того, что у меня раскалывается голова. Правая половина моего лица распухла, я чувствую огромную шишку на затылке. Боль настолько сильна, что на какое-то мгновение я забываю о голоде, о холоде. Это похоже на смесь самого жесткого похмелья и сильного удара по лицу.