Собачонка извивается и лает в его руках, стараясь выбраться наружу, однако лидер крепко прижимает ее к груди железной хваткой, практически душа ее.

– Это твоя собака, – говорит он ей глубоким голосом, – или точнее сказать, была твоей. Теперь она – наша собственность.

Пенелопа воет и я вижу досаду на лице Бри.

Вождь поворачивается ко мне и его улыбка сменяется недовольством.

– Ты отвергла меня, – говорит он. – Я еще не встречал тех, кто бы сделал то, что сделала ты. Ты выставила меня дураком перед моими людьми.

Я сглотнула, размышляя, что он приготовил для нас. Надеюсь, больше никаких арен. Мое тело не выдержит еще одного дня.

– Но я отомщу, – продолжает он. – Завтра вас четверых публично казнят на самой высокой горе, там, где вас увидит каждый. Пусть это будет уроком для всех, кто осмелится нарушить наши правила.

Он делает шаг вперед и улыбается мне.

– Однако сегодня ваша последняя ночь и я исполню ваше последнее желание. Выберите одного из вас и я оставлю его в живых. Выбирать будешь ты. Остальные умрут. Можешь выбрать себя, если хочешь.

Он смотрит на меня сверху вниз с дьявольской усмешкой и я понимаю, что это худшее, что он мог сделать. Как я могу выбрать из нас одного? Конечно, я выбрала бы Бри. Но это будет так несправедливо по отношению к Чарли и к Бену. Выбрать одного из нас – значит подписать смертный приговор остальным. А у Бри останется чувство вины. Я ее знаю. Я не могу так поступить с ней. Не могу повесить на ее голову кровь нас всех.

Я быстро раздумываю, ломая голову, когда у меня появляется идея.

– Я выбираю нашу собаку, Пенелопу, – говорю я. – Пусть она останется с нами на последнюю ночь.

Лидер смотрит на меня так, будто я сумасшедшая, широко открытыми от шока глазами. Затем он отклоняется назад и разражается громким, издевательским смехом. Он кидает нам Пенелопу и она летит по воздуху, больно приземлившись на пол.

– Ты глупее, чем я думал, – говорит он. – Буду с особым удовольствием смотреть на твою казнь завтра.

Он поворачивается и выходит из камеры, за ним следуют его люди, захлопнув за собой железную дверь и закрыв ее на ключ. Я слушаю звук их удаляющихся шагов.

Бри прижимает к себе Пенелопу, целуя ее, и Пенелопа поскуливает в ответ.

Ко мне тут же поворачиваются все остальные.

– Почему ты так поступила? – резко спрашивает Бен. – Пенелопа? Ты серьезно? Из нас всех? Ты могла бы оставить жизнь одному из нас. Бри. Или Чарли. Кому угодно. Почему ты так поступила? – спрашивает он со все нарастающим отчаянием в голосе.

– У меня есть план, – говорю я. – Видите, там, у дальней стены?

Все поворачиваются и смотрят. Там, вниз по коридору, в пятнадцати метрах от нас на крючке висят ключи от нашей камеры.

Я поворачиваюсь и смотрю на Пенелопу.

– Она – умнейшая собака на земле. Она – наш билет отсюда.

Я смотрю на Чарли.

– Чарли, ты сказал, что знаешь отсюда путь.

– Знаю! – подтверждает он настороженным тоном.

– Я верю тебе, – говорю я. – Если мы выберемся из этой камеры, ты сможешь вывести нас отсюда?

Чарли энергично кивает головой.

– Я ходил по этим туннелям и знаю, куда они ведут. Здесь есть запасной путь наружу, к реке. Там есть лодки. Мы можем взять одну из них!

Бен качает головой. «Это рискованно,» – говорит он.

– Есть другие идеи? – спрашиваю я.

Он долго и пристально смотрит на меня, затем качает головой: «Будь по-твоему».

Я поворачиваюсь к Бри.

– Бри, поговори с Пенелопой. Она тебя слушается. Скомандуй ей. Скажи ей, что делать. Скажи ей достать нам ключи. Те, которые нам нужны.

Бри подносит Пенелопу к краю клетки и мы все идем следом. Я вглядываюсь в оба конца, но там никого нет.

Бри придвигается поближе к Пенелопе и шепчет ей на ухо.

– Пенелопа, хорошая собачка, нам нужна твоя помощь. Принеси нам вон те ключи.

Бри показывает на дальнюю сторону, и Пенелопа смотрит туда здоровым глазом.

– Ты меня понимаешь? – спрашивает Бри. – Добудь те ключи и принеси их назад. Давай!

Бри встает на одно колено и проталкивает тощее тельце Пенелопы между прутьев и выталкивает ее в коридор.

Пенелопа делает несколько шагов, затем останавливается и поворачивается снова на Бри.

Бри показывает на дальнюю сторону.

– Давай! – настаивает она.

Пенелопа сомневается, затем неожиданно поворачивается и мчится к дальней стене. Она бежит по туннелю, хватает связку ключей ртом, снимает ее с крючка, и бежит с ней назад. Она подбегает к камере, проскальзывает между прутьев с ключами во рту.

Внутри камеры она опускает их в руки Бри.

Я не могу в это поверить. Это сработало. Мы все взволнованы и радостны. Мое сердце переполняет любовь и признательность к собаке.

Бри передает мне связку – она тяжелая, на ней много ключей. Я быстро перебираю их, просовывая руку сквозь решетку и пробуя каждый из них. Третий поворачивается с громким металлическим лязганьем и дверь в нашу камеру открывается.

Сработало. Действительно сработало.

Мы все выбегаем из камеры. Бри хватает Пенелопу и засовывает ее под куртку.

– Чарли, теперь твоя очередь. Куда идти?

Чарли стоит и осматривает коридор в обоих направлениях, раздумывая. Затем он выбирает правый.

– Сюда, – говорит он, срываясь с места. Мы следуем за ним и вскоре уже бежим вниз по туннелю.

Чарли поворачивает то вправо, то влево, пробегая различными путями под огнями аварийного освещения, поворачивая снова и снова. Я едва поспеваю за ним и не понимаю, как он ориентируется.

Я уже начинаю беспокоиться, что на самом деле он не знает, куда идет, когда через еще несколько поворотов он останавливается перед двумя желтыми огнями. Он подходит к темной части стены и стучит по ней костяшками пальцев. Раздается полый звук.

– Вот дверь, – говорит он, – Я видел, как они заходят сюда. Она ведет наружу. Вы готовы?

Мы все толпимся вокруг него, затем я дергаю за ручку.

Не могу поверить своим глазам. Мы действительно снаружи. Он нашел ее. Чарли был прав.

Мы стоим внутри тюремного комплекса, около чего-то вроде заднего входа. Я счастлива снова оказаться под открытым небом, снова быть свободной.

Сейчас ночь и небо горит тысячами звезд. Стоит холодная зимняя ночь, температура снова упала, и мы открыты всем ветрам. На мне все еще надета униформа, она теплая, но недостаточно, чтобы согреть меня.

Чарли показывает на реку невдалеке. От нее отражается звездный свет и я вижу лодки охотников за головами, покачивающиеся на воде. Уже поздно и кажется, что никого из людей там нет.

Мы бросаемся бежать, пересекая небольшую поляну и направляясь к реке, которая метрах в тридцати от нас. Земля покрыта льдом, который хрустит под нашими ногами. Вокруг нас полно сторожевых башен, но ночь темна и на этой стороне комплекса не видно охранников.

Мы подбегаем к реке и подходим к моторной лодке. Это красивая новая лодка, она стоит без якоря и без охраны. Конечно, зачем она? Ведь мы внутри военного комплекса.

– Идем, – шепчу я.

Мы прыгаем в лодку. Как только мы оказываемся внутри, Бен разрезает веревку, которой она была привязана.

С громко бьющимся сердцем я ищу ключи и нахожу их в замке зажигания. Я убеждаюсь, что все расположились внутри и поворачиваю их, внутренне сжавшись.

Ключ поворачивается. Я завожу лодку, сначала медленно. Я не хочу производить много шума пока мы в окрестностях города.

Мы движемся и я смотрю по сторонам по ходу движения, стараясь увидеть какие-либо признаки погони. Но никого нет. Должно быть сейчас действительно поздно и все спят. Датчик показывает полный бак. Я оглядываюсь и вижу напряженные лица моих попутчиков.

Я хочу разогнаться, но заставляю себя ехать медленно, около 10 км/ч. Справа я замечаю силуэт арены, стадионов, разных площадок для сражений. Вдалеке вижу группу охотников, которые стоят на посту. Но они очень далеко и стоят к нам спинами. Никто не видит, как мы скользим по реке. Или видят, но думают, что мы одни из них.