«Вскоре я стал делать лучшие луки в городе, луки, которые не мог делать даже сам плотник. Оказалось, что у меня есть талант. Он давал мне стрелы, и я самостоятельно учился. Я практиковался каждую ночь при лунном свете, пока не стал лучшим стрелком в нашем городке – а вскоре и в нашем регионе».

Штеффен снова вздохнул.

«Конечно, моя семья ничего об этом не знала. Я не мог им рассказать. Они стали бы смеяться надо мной или отобрали бы у меня все это, потому что они никогда в меня не верили. Но однажды они нашли мой лук».

Штеффен замолчал, нахмурившись, опустив глаза вниз, и Гвен видела, что эта история причиняет ему боль. Он продолжал идти в тишине, которую нарушал только хруст льда под их сапогами, и Гвен не знала, продолжил ли он.

Наконец, Штеффен поднял подбородок и посмотрел на лед стеклянными глазами, словно всматривался в свое прошлое.

«Лук находился под моей кроватью», – продолжал Штеффен. – «И каким-то образом один из моих братьев нашел его. Он поднял его вверх и спросил всех, кому принадлежит этот лук, и они все посмотрели на меня. Они обвинили меня в том, что я украл его. Моя мать потащила меня в местный замок, чтобы меня посадили в колодки, пока об этом не услышал плотник и не объяснил им, что этот лук сделал я сам. Моя семья отнеслась к этому скептически. Они никогда и подумать не могли о том, что я способен что-либо сделать».

«Мои братья отобрали у меня лук и потребовали от меня доказательства того, что я умею пользоваться им. Я был рад подчиниться, но мои братья выхватили у меня лук и настояли на том, что они хотят попытаться первыми. Они все неуклюже стреляли по мишеням, ни разу не попав. Когда они устали от этого, то пришла моя очередь. Одним ударом вдвое дальше, чем это делали они, я сделал идеальный выстрел в мишень, что не удалось им».

«Мой отец, вместо того чтобы аплодировать, рассвирепел. Он вышел вперед, взял лук и сломал его о свое колено. Я до сих пор помню тот треск, как-будто треснуло мое сердце. Это разбило мне сердце и сломало мой дух».

Штеффен вздохнул и повернулся к Гвен.

«С тех пор мой дух сломлен, миледи. Он был сломлен, пока я не встретил Вас, пока Вы не дали мне второй шанс в жизни. Тогда я почувствовал, что мой дух восстановлен. Пока я не встретил Вас, я больше никогда не брал в руки лук».

На Гвендолин нахлынули чувства, когда она слушала историю Штеффена, она забыла о холоде, об усталости, обо всем. Она сгорала от сострадания по отношению к нему, и вместе с тем испытывала гордость. Каким-то странным образом эта история роднила ее со Штеффеном – по крайней мере, с его страданиями. Девушка подумала о своем собственном страдании от руки МакКлауда, о том, как она проявила упорство, о том, что дух может выстоять. Они не смогут сломать тебя, если ты не позволишь им. Гвен осознала, что если ты сможешь продержаться достаточно долго, то однажды встретишь кого-то – даже если это будет всего лишь другой человек – кто увидит тебя таким, какой ты есть, кто возродит твою веру в человечество и восстановит твой дух».

«Спасибо», – поблагодарила Гвендолин Штеффена.

Они продолжили свой путь, пробираясь все дальше в этот странный мир, проходя мимо ледяных курганов, когда Гвен вдруг заметила движение. Она остановилась, краем глаза увидев внезапное движение – что-то скользило по льду.

«Вы это видели?» – спросила она остальных.

Ее спутники остановились рядом с ней и все посмотрели на ландшафт, всматриваясь между курганами.

«Я ничего не видела», – ответила Алистер.

Но внезапно Крон начал рычать, ощетинившись, осторожно выходя вперед, по одному шагу за раз, и Гвен поняла, что она права – она что-то видела. Это было нечто длинное и белое, и оно скользнуло между курганами. Девушка оглянулась и впервые с момента своего нахождения здесь, внизу, она почувствовала страх.

«Может быть, Вам показалось…», – добавил Абертоль, но не договорил, поскольку появилось другое создание, скользнув между курганами, направляясь прямо к ним. Это была огромная белая змея с тремя головами на трех телах. Третья голова находилась посредине. Змея U-образной форму скользила странным образом.

Штеффен вынул свой лук, а Гвен достала кинжал, когда змея направилась к ним. Крон зарычал и бросился в атаку.

Змея ускользнула прочь так же быстро, как и появилась, исчезая из вида в другом направлении.

«Что это было?» – спросила Гвен.

«Понятия не имею», – ответил Абертоль.

«Что бы это ни было», – сказал Штеффен. – «Оно не кажется дружелюбным».

Внезапно появилась другая змея. Потом еще одна.

Несколько змей скользнули к ним, после чего они все отвернулись и в последний момент уползли в другом направлении. От звука их чешуи, скользящей по льду, Гвен бросило в дрожь.

«Они нас не атакуют», – заметила Алистер.

«Кажется, они нас боятся», – сказал Штеффен.

«Или они убегают от чего-то еще», – добавил Абертоль.

«От чего?» – спросила Гвен.

Она оступилась, когда внезапно под ее ногами затряслась земля. Сначала девушка была уверена в том, что это землетрясение.

Но вдруг огромный ледяной курган перед ней раскололся, и оттуда выскочил огромный монстр пятидесяти футов в высоту и в ширину, абсолютно белый, сделанный, как показалось, изо льда. В передней части его тела находился позвоночник, и в каждом позвонке был светящийся красный глаз. Кроме того, вверх и вниз по его рукам бегали глаза, а на конце каждого пальца находился острый, как бритва, зуб. Десять ртов, открываясь и закрываясь, щелкали зубами, когда к ним приближались пальцы.

Монстр сделал шаг ближе и земля затряслась. Гвен оступилась, когда он опустил свои зубы прямо на нее, приближаясь слишком быстро. Она понимала, что через секунду будет мертва.

Рис поддерживал плечо Крога с одной стороны, О'Коннор – с другой, они оба помогали ему идти, пока их группа продвигалась все дальше в неизвестные дебри этого экзотического мира у основания Каньона. Солнечный свет слабо струился через бирюзовые и оранжевые листья странных деревьев, растущих здесь. Рис изогнул шею и поднял глаза вверх. Через кружащиеся туманы он увидел безмерность стен Каньона, поднимающихся в небо на невероятную высоту. Это место казалось волшебным. Рис с трудом верил в то, что им удалось добраться так далеко, спуститься так глубоко, и он задавался вопросом, смогут ли они когда-нибудь вернуться.

Что самое важное, осматривая окружающую обстановку, Рис задавал себе вопрос, смогут ли они когда-нибудь найти Меч. Здесь нет никаких следов или указателя – ничего, за чем они могли бы последовать. Меч может находиться где угодно. Он шел по субстанции, напоминающей грязь, которая липла к его сапогам. Это место было наполнено звуками странных созданий. Рис никогда себе и представить не мог, что здесь, внизу, может находиться целый мир, растительная и животная жизнь, своя собственная местность, нечто вроде целой отдельной вселенной, находящейся между двумя сторонам Кольца. Молодой человек не переставал спрашивать себя, какие создания могут жить здесь, в глубинах земли. Он задавался вопросом, живут ли здесь так же и люди.

«И что теперь?» – О'Коннор задал вслух вопрос, который звучал в голове у каждого, рассматривая экзотический ландшафт в поисках каких-либо признаков Меча.

«Мы не можем просто бродить здесь целую вечность», – сказал Серна. – «Мы понятия не имеем о том, куда подевался Меч».

«Подумайте об этом», – ответил Рис. – «Он не может быть далеко. Мы стояли возле стены Каньона прямо у основания моста, а валун упал вниз прямо под мостом. Поскольку мы держались близко к этой территории, мы должны ее придерживаться. Все, что нам нужно делать, так это пройти Каньон от одной стороны к другой».

«Но я даже не вижу мост отсюда, а вы?» – спросил Элден.

Рис поднял глаза вверх, как и все остальные, но сквозь кружащиеся туманы не было видно никаких признаков моста.

«Ты предполагаешь, что мы спустились прямо вниз», – сказала Индра Рису. – «Но это не так. Мы спустились беспорядочно, следуя за точками опоры. Мы вообще можем находиться не под мостом».