Они не могли видеть дальше горного хребта, поэтому понятия не имели, насколько близко от них находится армия Андроникуса – при условии, что она вообще выбрала этот путь.

Эрек был воодушевлен. Они опередили Андроникуса здесь. Теперь у них был шанс.

«ВПЕРЕД!» – крикнул Эрек.

Все люди Герцога выкрикнули в ответ и пнули своих коней, после чего галопом помчались вниз с холма, быстро покрывая землю.

Вскоре они достигли основания ущелья.

«Что теперь?» – спросил Герцог Эрека, тяжело дыша, в то время как все они сидели верхом на своих лошадях.

«Мы должны разделить наших людей», – ответил рыцарь. – «И отправить одну половину направо, а вторую – налево. Затем мы снова должны разделить эти группы, половина из них должна занять позиции высоко на вершине горы, а вторая половина пусть останется внизу. Те, кто будет находиться наверху, могут создать обвал по нашему сигналу. Затем, когда сражение станет плотным, они могут присоединиться к нам внизу».

Герцог одобрительно кивнул.

«Мы также должны поставить лучников вдоль всего пути», – добавил он. – «На каждых двадцати футах, на каждом возвышении, чтобы покрыть все стороны».

Эрек кивнул в знак одобрения.

«А также копья и пики внизу», – вмешался Брандт. – «Чтобы создать стену крови».

Герцог выкрикнул приказы, после чего все его люди разошлись, издавая громкие одобрительные возгласы, поскакав галопом и заняв позиции сверху и снизу по горному склону, вдоль всего края ущелья, и внизу, прямо у его основания.

Эрек спешился и воспользовался возможностью перед бурей, чтобы войти в пустое ущелье. К нему присоединились Брандт и Герцог. Эрек медленно вошел внутрь, осматривая стены ущелья, ощупывая его камень. Здесь было темнее, и его шаги эхом отражались от стен. Он вытянул шею, посмотрел вверх на сотню футов и увидел, что их люди начали занимать позиции. Оттуда начиналось крутое падение, и даже небольшой камешек, брошенный с такой высоты, может стать смертельным.

Перед Эреком открывался длинный и узкий туннель, образованный ущельем, и вдали – возможно, в ста ярдах от него – из дальнего конца лился солнечный свет. В данный момент здесь было устрашающе тихо. Эрек не видел никаких признаков людей Андроникуса. Он удивлялся тому, как место может быть таким спокойным, если вскоре оно наполнится кровью.

Очевидно, Брандт и Герцог, которые стояли рядом с ним, чувствовали то же самое.

«Может быть, они не пойдут по этому пути», – предположил Брандт, его голос эхом отражался в тишине.

«Возможно, они выберут другой маршрут», – добавил Герцог.

Но Эрек стоял там, уперев руки в бедра, ощущая в воздухе запах битвы, запах, который он знал с самого детства. Волосы на его руках слегка приподнялись, как происходило перед каждым столкновением. У него было шестое чувство на битвы, с тех пор, как он научился ходить.

Рыцарь медленно покачал головой.

«Нет», – сказал он. – «Если и есть какая-то вещь, в которой я уверен, так это то, что война произойдет здесь».

Ромулус стоял на высоком холме к северу от Неверсинк, в приступе ярости глядя на горизонт. Командир всех сил Империи в отсутствие Андроникуса, второй генерал после самого Андроникуса, Ромулус был известен тем, что не выносил глупцов. Он был чуть ниже Андроникуса, но почти вдвое шире его, у него была широкая челюсть и такие большие плечи, что его шеи почти не было видно. Кроме того, у Ромулуса были широкие, жесткие губы, пылающие черные глаза, огромные уши и рога, чуть уступавшие рогам Андроникуса по размеру. Он не носил ожерелье из высушенных голов, как делал Андроникус. Он в нем не нуждался. Когда Ромулус встречался со своими врагами, он отрывал их головы голыми руками, и славился тем, что поднимал их вверх в воздух и смотрел прямо в глаза трупам достаточно долго для того, чтобы запомнить лицо каждого из них. Таким образом, Ромулус запечатлевал лица своих врагов в своем уме, и никогда не забыл ни одно из них. Он держал в своей голове огромный каталог лиц всех тех людей, которых убил, и иногда, посреди ночи, он лежал без сна в течение нескольких часов, рисуя в своем воображении контуры их лиц, широко улыбаясь. Это дарило ему теплое ощущение, и время от времени это помогало ему уснуть.

Но Ромулус был не из тех, кто много спит. Он жил для сражений, для того, чтобы устраивать засады на своих врагов посреди ночи, на их собственной территории, и он заслуженно славился тем, что был, по крайней мере, так же свиреп, как и Андроникус. Многие люди знали, что он был даже более жестоким. Именно это и раздражало Ромулуса – в глубине души он знал, что был величественнее Андроникуса. Так же, как и люди. Во всей Империи не было ни одного человека, перед которым он держал бы ответ – кроме Андроникуса. И если бы не было Андроникуса, он возглавил бы Империю.

Ромулусу была ненавистна вторая роль. Он терпел ее только потому, что дожидался своего часа, потому что время для осуществления переворота еще не пришло. Андроникус был слишком параноидальным и держал слишком много шпионов, проводил слишком много проверок, чтобы обезопасить себя от своих собственных людей.

Но сейчас, когда Андроникус покинул Империю для того, чтобы вторгнуться в Кольцо, Ромулус учуял возможность. По крайней мере, на данный момент он являлся фактическим правителем Империи дома. Сейчас все силы рассчитывали на него, в то время как Андроникус находился далеко, разжигая свою глупую войну, следуя своей страсти подчинить себе Кольцо. Это был глупый и неверный шаг, и Ромулус решил, что заставит Андроникуса дорого заплатить за это.

Ромулус широко улыбнулся – он готовился к перевороту и когда Андроникус вернется, он получит его голову на подносе. Сначала он заставит Андроникуса склонить перед ним колени и признать его превосходство. Он заставит его признаться, чтобы вся Империя услышала то, что из них двоих Ромулус был свирепее.

Хотя в данный момент на уме у Ромулуса были более насущные вопросы. Этот глупый Меч, древний Меч Судьбы, который был бельмом на глазу у Империи на протяжении многих столетий, находился так близко к нему. Он отправил группу людей, чтобы они убили воров из Кольца до того, как те бросят Меч в озеро. Но все пошло не так. Его люди вовремя захватили их, но все они угодили в ловушку, устроенную драконами. Не было ничего, что Ромулус мог с этим поделать на расстоянии, он мог только наблюдать за тем, как отвратительные звери уносили его сокровище, хлопая крыльями, поднимаясь высоко в горизонт, в то время как Меч блестел в их когтях.

Пока Ромулус стоял, обуреваемый яростью, застыв на месте, он наблюдал за тем, как драконы улетают прочь все дальше и дальше на север, и их победоносные крики разрезали воздух. Позади него стояли сотни мужчин, затаив дыхание. Каждый из них знал, что лучше не произносить ни слова, пока их командир не будет готов пошевелиться.

Наблюдая за последней стаей драконов, исчезающей на горизонте, Ромулус сделал глубокий вдох. Им предстоит долгое и сложное путешествие вглубь Земли Драконов, и он потеряет многих воинов в столкновении с этими монстрами. Он может потерять их всех. Прошло много столетий с тех пор, когда Империя в последний раз осмеливалась помериться силами с драконами.

Тем не менее, у него не было выбора. Этот Меч необходим ему для того, чтобы установить свою легитимность, чтобы заставить всю Империю увидеть то, что он, Ромулус, является единственным великим правителем. Он нужен ему для того, чтобы свергнуть Андроникуса. С этим Мечом он, а не Андроникус, сможет стать единственным. Без него Ромулус опасался того, что его люди не сплотятся вокруг него. У него был единственный шанс свергнуть Андроникуса, и он должен этим воспользоваться.

«В ПУТЬ!» – крикнул Ромулус, после чего его люди последовали за ним сообща, без вопросов, отправившись в долгий путь на север в Землю Драконов.

Началось скандирование, симфония брони, оружия, стук сопровождал их в пути вниз с горы, когда они шли единым строем. Ромулус рассматривал горизонт в пути, наблюдая за последним следом драконов в небе. Он найдет тот Меч или все его люди погибнут, пытаясь.