Тор ощутил, как земля под ними задрожала, и понял, что больше не может ждать. Он потянулся назад, поставил свой светящийся камень в пращу и метнул его как можно дальше. Камень пролетел в воздухе, бросая полосу света, освещая туннель. Наконец, в пятидесяти ярдах от себя они увидели, как к ним что-то приближается.

Тор пожалел о том, что что-то увидел.

Перед ними стоял огромный зверь, напоминающий льва, только он был в три раза выше и шире, у него был хобот, который свисал подобно хоботу слона, с клыками с обеих сторон, и рог на лбу. Зверь был покрыт желтым мехом и стоял на двух ногах – двух огромных мускулистых ногах с двумя лапами для пальцев. Он откинулся назад, поднимая свои огромные бицепсы, отчего все его мускулистое начало переливаться, и снова зарычал, подняв свой хобот с клыками.

«Пещерник!» – со страхом в голосе прошептала Индра.

«Бьюсь об заклад, что он недружелюбный», – сказал О’Коннор.

Индра покачала головой.

«Не очень», – ответила она.

Пещерник снова заревел, после чего вдруг атаковал их. Грохот был такой, словно на них несется стадо слонов.

Все молодые люди стояли, застыв на месте от страха, не зная, что делать, когда Конвен внезапно бросился вперед и атаковал зверя. Конвен побежал прямо на него, словно хотел умереть.

Когда Конвен поднял свой меч, пещерник, двигаясь с обманчивой скоростью, потянулся вперед и ударил молодого человека с такой силой, что тот пролетел по пещере и врезался в стену. Конвен безвольно упал на пол.

Зверь подбежал к нему и поднял лапу для того, чтобы покончить с ним, но в эту минуту к действию приступил Тор. Он знал, что у него не хватит времени на то, чтобы добраться до Конвена, поэтому он быстро думал над тем, как поступить. Он сделал шаг вперед, поднял свой меч и бросил его. Тот пролетел в воздухе через пещеру, кувыркаясь, и вонзился в лапу зверя.

Пещерник истошно закричал, после чего развернулся и обратил свое внимание на Тора. Он бросился на молодого человека, прыгнув в воздух, целясь ему в горло.

Когда зверь приблизился к нему, Тор поднял свою ладонь, призывая всю свою энергию. Из его ладони выстрелил желтый свет, и Тор собирался остановить зверя на полпути, прямо перед собой. Но Тор не был достаточно сильным для того, чтобы предотвратить удар. Зверь потянулся вперед и ударил его по ребрам, отчего Тор пролетел через пещеру и врезался в другую стену.

Крон бросился на зверя и вонзил свои клыки ему в стопу. Пещерник закричал, после чего поднял Крона высоко в воздух и открыл пасть для того, чтобы съесть его.

О’Коннор прицелился и выпустил несколько стрел прямо в открытую пасть монстра, заставив его выронить Крона. Элден поднял свой топор, бросился вперед и отрубил одну из лап зверя. Тот закричал от ярости, схватил О’Коннора одной лапой, сжал его и высоко поднял молодого человека. О’Коннор висел в воздухе, размахивая ногами, глядя прямо в лицо своей смерти.

Рис взял свой цеп, высоко размахнулся им и ударил монстра по голове, благодаря чему тот выронил О’Коннора. Пещерник пронзительно закричал и сконцентрировался на Рисе. Он широко открыл челюсти, обнажая свои торчащие клыки и опустил их на Риса. Тор увидел, что его другу грозит смертельная опасность.

Тор стряхнул огромную боль в своей голове и сосредоточился. Он должен призвать свою силу. Он велел себе стать еще сильнее, чем был. Молодой человек увидел лицо Аргона, лицо своей матери, после чего увидел и лицо Гвендолин. Он почувствовал, что через его тело проходит ее энергия, поддерживая его.

Тор стоял с поднятыми двумя ладонями, желая, чтобы все сработало.

Из его ладоней исходил голубой свет, освещающий пещеру, и он ударил зверя прямо в грудь. Тот остановился и закричал. Тор поднял свои руки, поразившись, увидев, что ему на самом деле удалось поднять монстра в воздух.

Пещерник закричал, размахивая в воздухе руками и ногами. Но его оторвали от земли, и он ничего не мог с этим поделать.

Прикладывая последние усилия, Тор взмахнул руками, после чего зверь покачнулся в воздухе. Молодой человек отвел руки назад и вывел их вперед, отчего монстр пролетел через пещеру подобно метеору. Он летел кувырком и кричал, пока, наконец, не врезался в стену и не рухнул на пол. Вниз скатился валун, который приземлился прямо на зверя, раздавив его.

Все затихло. Пещерник был мертв.

Остальные молодые люди повернулись и посмотрели на Тора с новым уважением и удивлением.

Тор упал на колени, ослабев от усилий. Он чувствовал, что становится сильнее. Кроме того, он лучше контролировал свою силу. Но, тем не менее, у него по-прежнему не было необходимой ему выносливости. Эта встреча истощила его. Если прямо сейчас появится другой монстр, Тор будет беспомощен. Ему нужно стать еще сильнее.

Рис и О’Коннор подбежали к нему и подняли Тора, закинув его руки себе на плечи. Они помогли ему идти.

Все они были ранены и истерзаны. Группа молодых людей продолжала медленно продвигаться по пещере, в темноту, в опасность, которая ожидала их впереди.

Наступила холодная и черная ночь. Кендрик висел на кресте, то теряя сознание, то приходя в себя, мучимый беспокойными снами. Он видел своего отца, короля МакГила, окруженного белым светом, который улыбался ему; видел свою сестру Гвендолин, которую куда-то уводили; видел своего младшего брата Риса на небольшой лодке, уплывающей в море; видел королевский двор, объятый пламенем.

Кендрик медленно открыл глаза, морщась от боли и усталости. Он был дезориентирован и не мог сказать, спит он или бодрствует. Он моргнул и увидел перед собой освященный редкими факелами внутренний двор Силесии, которая когда-то была сияющим, гордым городом, а теперь представляла собой груду развалин, усеянных трупами, чьи жители стали рабами. Учитывая то, что большинство людей спали, двор не был так оживлен, как в дневное время, тем не менее, Кендрик по-прежнему слышал отдаленные звуки своих людей, которых хлестали люди Андроникуса. Некоторые жители Силесии вынуждены были работать даже поздно ночью.

Воины Империи сидели во дворе в узких кругах вокруг костров, которые прерывали темноту ночи. Они наклонились, потирая руки, делились вином и смеялись друг с другом, пытаясь согреться. Они были облачены в дорогие меха – меха, которые они украли у силесианцев. В то время как Кендрик висел на кресте, собираясь с силами, когда на него налетал очередной порыв холодного ветра, он понимал, что на нем всего лишь легкая рубашка и штаны. С него, так же, как и с остальных, сняли его лучшую броню и меха, оставив рыцаря замерзать до смерти, если боль не покончит с ним первой. Его зубы стучали, а руки приобрели синий цвет, но теперь ничто из этого не имело значения. Достаточно скоро он будет мертв.

Кендрик призвал на помощь достаточно энергии для того, чтобы повернуться. Он увидел рядом с собой одеревеневшую фигуру Колька, который теперь был мертв. Его глаза были открыты в предсмертной агонии, а из тела все еще торчало копье. Кендрика охватила ярость. Это был постыдный поступок врага без чести. Им следовало бы проявить порядочность и, сняв его тело, обеспечить ему надлежащее захоронение. Вместо этого они оставили Колька, этого прекрасного воина, висеть здесь, как обычного преступника, на всеобщее обозрение. Кендрик знал, что завтра станет следующим, но это его не волновало. Рыцаря больше заботили другие его друзья, которые висели рядом с ним, особенно Атмэ, находившийся всего в нескольких футах, не в силах что-либо сделать. Кендрик посмотрел на них, но в тусклом свете не смог понять, живы ли они еще или уже мертвы.

Кендрик закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы заставить боль отступить. Но боль ему не подчинялась. Иногда она то приходила, то уходила, так что он на несколько мгновений забывал, как сильно болят его конечности. Но, в основном, она была сильной и вездесущей. Иногда Кендрик на несколько минут проваливался во сны, но боль не отступала даже там. Закрыв глаза, он попытался заставить себя снова заснуть, забыть ужасы этого мира, заглушить боль, хотя бы на некоторое время. Когда Кендрик закрыл глаза, в его голове замелькали изображения. Он видел себя ребенком вместе со своим лучшим другом Атмэ, их совместные тренировки в Легионе; видел себя вместе с девушкой, которую любил, но имя которой больше не помнил, на лодке, когда был моложе; видел свое первое сражение, свою первую победу, собственное удивление своим умениям; видел себя за столом со своим отцом, королем МакГилом, Гвендолин, Годфри, Рисом и даже Гаретом – все они были юны и счастливы. Он увидел королевский двор сияющим, величественным, неприступным.