22

✨ Александр

Даниэль сидел у камина в гостиной и кутался в плед.

— Чего так холодно-то, Сань? — простонал он.

— Ты бы ещё больше вчера на ветру простоял? Дома бы эту картину закончил, так нет, попёрся на этот утёс. Давай сюда градусник, чудо моё художественное, — сказал я, вставая с соседнего кресла.

— Зато я картину, наконец, дописал, — шмыгнул носом он.

— Зато у тебя температура тридцать восемь и пять. Я вызываю врача на дом. Пусть лекарства выписывает. Через две недели выставка, нужно лечиться. Сейчас принесу аспирин, — буркнул я.

Наконец-то Даниэль написал эти четыре шедевра. Но какой ценой. Умудрился заболеть. А ещё, все нервы вымотал мне за эти месяцы. Сначала не мог выбрать место для пейзажей. Ему нравилось всё, что показала Валентина. Потом подолгу уходил в творчество, не слушая меня совсем. «Отстань, ты мне мешаешь. Саша, я не хочу есть. Саша, отвяжись со своим супом, принеси мне кофе», — говорил он. В общем, он с головой окунулся в творчество, а я снова стал для него Золушкой. Подай, принеси, сготовь. Иногда даже бывало так. Я приготовлю то, что он просил, а он говорит: «Отвяжись, я не хочу».

Только ночью Даниэль вспоминал, что любит меня. Что я не робот, предназначенный для уборки того хаоса, который он оставлял после своих творческих метаний. О, ещё как вспоминал. Эти ночи были такими жаркими, что я прощал ему всё.

Вернулся со стаканом воды и аспирином.

— Вот, пей. Врач будет в течение дня. Так, что давай в коечку, родной. У тебя должен быть постельный режим.

— Тогда и ты ложись со мной. Согреешь меня, — захныкал он.

— Я на почту поеду. Нужно посылки с мандаринами домой послать. Блин, ты же сам врача не встретишь. Окей, идем, согрею.

Я не боялся от него заразиться. В октябре по привычке сделал прививку от гриппа, а вот Даниэль категорически от неё отказался. Поэтому я лег рядом с ним в постель, а потом прижал к себе дрожащее тело.

Пожилая доктор пришла на удивление быстро. Уже через час после моего звонка, она слушала лёгкие Даниэля.

— Ну-с, молодые люди, ничего страшного. Обычная простуда. Выпишу вам рецепт. И ещё, в поликлинику ходить не нужно. Учитывая положение больного, забегу сама через три дня.

— Спасибо, огромное, — поблагодарил я.

После того как проводил врача, помчался за лекарством. Когда вернулся, Даниэль уже спал, открыв рот. Ну, и славно. Пойду куриного супчика сварганю. Самое то при простуде. А ещё я медку купил. Только сейчас у меня стойкое желание, съесть этот мёд в одну харю. Как тот Винни-Пух из старого советского мультика. Зашёл на кухню и стал выкладывать продукты из пакетов. Повертел в руках маленькую семьдесят граммовую баночку. Нет, это для любимого. Ну, от одной ложечки же не убудет, правда? Опомнился, когда от банки, осталась ровно половина.

— Саша, воды принеси! — раздался крик.

Я взял таблетки и стакан воды, а потом поспешил в спальню. Присев на край кровати, стал выдавливать лекарства из блистеров на ладонь.

— Что ты такое ел, у тебя губы блестят? — спросил Даниэль.

— Эм, мёд, — смутился я.

— Ага, я тут от жажды изнываю, а он там медком балуется. Мой маленький, сладенький, медвежонок. Хочу мёд с твоих губ, — улыбнулся он.

— Но-но, целоваться я с тобой не буду, товарищ больной. Я тебе мёд в банке оставил, — решительно заявил я.

— Тогда ладно. Давай сюда эти горькие пилюли. Я их съем, а потом буду запивать горе водой. Кстати, при простуде, говорят, водка с перцем помогает, — скривил он рожицу.

— Только если вместо клизмы применить. Могу устроить, — я сунул ему кулак под нос.

✨ Даниэль

Надо же было простудиться, но зато я закончил работы для выставки. Саша ворчал недовольно целый день. Но, тем не менее, бегал вокруг меня, как курица наседка. Вечером он дал мне отдохнуть и сказал, что пока не оклемаюсь, зарядки не будет. Но вместо этого будут горчичники. Ненавижу эту хрень с детства, но ещё больше ненавижу «банки». Ладно, хоть до них ещё не додумался. Поощрительным бонусом стали пару чайных ложек мёда. Я не такой сладкоежка, как Саша, но мёд всегда любил.

Через три дня я вовсю шёл на поправку, зато заболел Саша. Видимо заразился от меня. Мой любимый оказался слаб по части простуды. Она подкосила его так, что он с трудом доходил до уборной. Вовремя пришедшая ко мне доктор, выписала ему лекарства, но не такие, как у меня. Я влез в скелет и поковылял в аптеку. Хорошо, что Саша научил меня, самому надевать его и снимать. Дошёл до торгового центра и с трудом, но стойко преодолел лестницу на второй этаж. Вот теперь-то я в полной мере оценил подарок Александра. Не представляю, чтобы сейчас делал. Разве что Ивана с женой на помощь позвали бы. Фармацевт в аптеке, не скрываясь, пялилась на меня. Но я уже привык к любопытным взглядам людей. Сейчас для меня было самым главным дойти домой. Повесил маленький пакетик с лекарствами на ручку костыля, а затем снова подошёл к лестнице. Было довольно высоко и страшно. По такой лестнице я ходил впервые. Мы с Сашей тренировались, но на крыльце дома Фроловых, а там всего пять широких ступеней. Закрыл глаза и сказал себе мысленно: «Мне не страшно. Я спущусь. Я верю, что всё будет хорошо. Я должен верить в себя, и я верю. Вперёд, Даниэль, там тебя любимый ждёт». Медленно, но я спустился на первый этаж, и даже прикупил ещё баночку мёда в специализированном магазинчике. На душе так стало тепло. Я смог! Я преодолел такую большую лестницу. Сам, один, без чьей-то помощи.

Когда Саша узнал о моём подвиге, то верещал сиплым голосом.

— Даниэльчик, ты знаешь, как я тебя люблю?! Очень, очень!

Потом Саша стойко ел мою стряпню, нахваливая. Я знал, что это можно есть только с большой голодухи, но он ел и улыбался.

— Мне нельзя простужаться. Я потом три дня валяюсь, как мешок с картошкой. Даже голову поднять тяжело, — сказал он.

— Да уж, это точно. Тебя в этот раз даже хвалёная прививка не спасла, — хмыкнул я.

— Ага, а ты вообще как зараза, Даниэль. Пробрался ко мне в мозг, в сердце, вот теперь в кровь. Только нужно выздоравливать. Скоро твоя выставка. Пока тебя не было, звонил Олег. Завтра приедет за картинами, — улыбнулся он.

— Замечательно, — я забрал у него тарелку и, поставив её на тумбочку, залез к нему в кровать, — Хочу тебя до помутнения в мозгах.

— А ты не думаешь, что я не в том состоянии, — сказал он и закашлял.

— Думаю. Поэтому приставать не буду, — улыбнулся я, обнимая его.