23

✨ Александр

Уже завтра выставка, на которую я повезу Даниэля. А сегодня есть более насущные проблемы, нужно сделать ему зарядку и массаж. Перевернул его на спину и стал сгибать ноги, потом снова принялся массировать его ноги. Когда спустился чуть ниже колена, у него дёрнулась стопа.

— А-а-а, Даниэль! Ты это почувствовал?! У тебя стопа дернулась, сама! Сама, слышишь?! — я кинулся ему на шею, а потом принялся целовать.

— Тише ты, задушишь на радостях. Я ничего не почувствовал, но верю тебе, — счастливо улыбнулся он.

А как был счастлив я не передать словами. Неужели мои усилия не напрасны. Я так старался ради него. Потом я вспомнил, как он старался ради меня, шуруя в аптеку по высокой лестнице. Вот тогда он, наверное, поверил в себя.

Мой поцелуй плавно перетёк в прелюдию к сексу. Мы не уставали ласкать друг друга, прежде чем я позволил ему войти в себя.

Утром Даниэль долго выбирал костюм. В итоге остановился на чёрной классике и белой рубашке. Он даже откопал где-то галстук. Второй такой, бесполезный, по моему мнению, предмет одежды, Даниэль пытался всучить мне.

— Нет, и ещё раз нет. Хватит с меня и того, что ты заставил меня костюм купить. В этом я не медбрат, а личный секретарь олигарха, — возмутился я, одергивая полы светло-серого пиджака.

— Ха, ха, ха. Ты мой самый любимый мужчина на свете. И тебе очень идут костюмы. А галстук ты наденешь вечером на голое тело. Это будет так сексуально, — засмеялся он.

— Ты на меня ещё ошейник от Джаника нацепи, извращенец, — буркнул я, хватаясь, за ручки коляски, — Давай поторопимся, не хочется опаздывать.

Галерею Олега Фролова мы нашли без труда. Навигатор нам в помощь. Приехали даже чуть раньше. Я позвонил и нам открыли. Верхнюю одежду сняли в гардеробе, а потом поехали в зал. Такого великолепия разных стилей живописи я ещё не видел. Может потому, что не ходил на выставки. Тут было красиво. Стены, где висели картины, были белые. Пол устлан бежевым мрамором. Посередине зала стояли маленькие столики с закусками и шампанским. Сегодня открытие выставки. Будут только сливки общества по пригласительным билетам. Олег сказал, что приедет несколько человек из столицы и Питера. Я посмотрел на ценник на ближайшей картине. М-да, нехилая цена.

— Это не окончательный ценник. Такие выставки обычно проходят вместе с акцией благотворительности. На картины будет аукцион. Двадцать процентов от каждой картины отойдёт галерее в качестве процента. А брат перечислит потом всё в помощь больному ребёнку. Сегодня спасаем Мишу. Ему пять лет, требуется пересадка костного мозга. Вон там висит информация, — сказал подошедший к нам Иван.

Мы подошли к плакату, с которого смотрели грустные глаза маленького мальчика. Под плакатом стояла урна, для дополнительного пожертвования. Я достал из кармана тысячу рублей и кинул в урну.

— О, вот и первый благотворитель. Спасибо, Саша. Добрый вечер всем, — к нам спешил Олег.

— Олег, я хотел бы, чтобы всё вырученные мной деньги, ушли на операцию этому малышу, — вдруг сказал Даниэль.

— Ты уверен?

— Я не голодаю, Олег. А ему ещё жить и жить, — решительно ответил Даниэль.

— Твои деньги уйдут по назначению, не сомневайся. Моя жена курирует благотворительный фонд. Спасибо, Даниэль. Идём, я познакомлю с другими участниками выставки.

Нас проводили в просторный кабинет, где в ожидании открытия сидели девять человек разного возраста. Все были одеты так же строго, как и мы с Даниэлем. Так вот почему он заставил меня костюм напялить. Сегодня не просто открытие выставки, а благотворительный вечер. Даниэль, здороваясь за руку, познакомился со всеми. Парни и три девушки улыбались, но было видно, что заметно нервничают.

Через двадцать минут стали прибывать гости. Мужчины в дорогих костюмах, и их спутницы в шикарных платьях и сверкающих драгоценностях. Олег с небольшой трибуны объявил, что как обычно будет аукцион, а пока можно выбрать понравившуюся картину, за которую стоит побороться. Люди ходили по галерее с бокалом шампанского, мы тоже посмотрели всё работы. Даниэль распинался передо мной, это такая техника письма, а эта иная. Я ничего в этом не понимал, но мне было интересно слушать его. Наконец мы добрались до работ Даниэля. И к нам подошёл Олег с каким-то импозантным пожилым мужчиной.

— Знакомитесь, Матвей Вадимович, это и есть Даниэль Лазарев, — сказал он.

✨ Даниэль.

Все работы на выставке были великолепны. Мне даже казалось, что они лучше, чем мои. Разглядывая собственные картины, я погрустнел, но вдруг, Олег подвёл ко мне знакомиться некоего Матвея Вадимовича. Это оказался предприниматель из Питера, который имел там свою картинную галерею.

— Ваши работы великолепны, господин Лазарев. Я имел честь любоваться одной из них, у моего друга, профессора Игнатова Аркадия Павловича. Приехал в надежде увидеть вас тут и не ошибся. Вот эта картина, «Осенний листопад», нравиться мне больше всего. Пожалуй, поборюсь за неё. А вообще, хотелось обсудить с вами персональную выставку в Петербурге. Но не сегодня. Завтра вы могли бы со мной встретиться. Я приметил ещё пару талантов. Но ваши выставки будут в разное время.

Разумеется, я согласился. Это же Питер! Моя персональная выставка! Никому не известного художника самоучки Даниэля Лазарева! Только полный идиот не ухватился бы за такой шанс. Мы с Матвеем поговорили ещё немного, а потом начался аукцион. Сначала Олег нас представил всем, а потом позволил разойтись. Я отъехал к стене и затаил дыхание. Нервничал так, что даже руки вспотели. Саша протянул мне стакан сока.

— Не нервничай, всё хорошо, — шепнул он мне.

Олег, стоя на трибуне, называл фамилию художника, а потом по очереди продавал его картины.

— Наконец-то последние работы. Художники: Ирина Мраченко, Арам Гаспарян и Даниэль Лазарев. Спишите купить их шедевры. Уже на следующий год господин Волков организует их выставки в своей галерее в Петербурге. Как вы понимаете, такой цены на них никогда уже не будет. И ещё одно замечание. Сегодня картины могут забрать только гости нашего города. Остальные купленные шедевры, должны провисеть в галерее все новогодние каникулы. Итак, Ирина Мрачеко «Лебединая любовь».

Разумеется, я видел этих двух прекрасных лебедей, белого и чёрного. Это была работа наполненная любовью и светом. Я стал слушать Олега, вспоминая каждую картину, которую он предлагал сейчас купить.

В голове уже звенело от стука молоточка, когда начали продавать мои картины. Я удивился, но они ушли с молотка дороже всех. Матвей купил-таки мой «Осенний листопад», и со счастливой улыбкой подошёл к нам.

— Фух, наконец-то она моя. Не забудьте, Даниэль, завтра в пять в ресторане гостиницы.

— Я обязательно приеду, — заверил я его.

Потом обернулся и не увидел Сашу.

— Ищете помощника. Вон он, пытается отбиться от какой-то дамочки, — усмехнулся Матвей.

Это ещё что за новости?! В моих глазах потемнело. Дамочка напропалую флиртовала с ним, а он улыбался.

— Саша, я хочу припудрить носик! Вези меня быстрее! — тихо, но гневно сказал я, подъехав к ним, — Простите, мадам, я украду у вас моего медбрата, — ехидно улыбнулся я даме.

Саша завёз меня в отдельную просторную уборную, а потом закрыл дверь на задвижку.

— Ты что меня ревнуешь, Даниэль?! — удивился он.

— А ты как думаешь?! Стоит там и лыбится чужой тётке! — рявкнул я.

— Скажи спасибо, что не чужому дядьке! Ты не забыл кто я, любовь моя! И потом, я не знаю, как отшивать назойливых дамочек! — обиженно крикнул он.

— Так, всё, мы сейчас тут с тобой проблемы наорем. Хорошо, что музыка в зале играет. Давай, помоги мне сделать дела, а потом поедем домой. Поздно уже.

Домой в тот вечер мы так и не попали. Иван с семьёй оставался ночевать у брата, и они с Олегом пригласили нас. Дом был просторный, места хватило всем. Приглашение оказалось кстати. Я перенервничал и устал. Не знаю, как пережил бы обратный путь. А ещё сюда бы завтра тащиться пришлось. Ночью я лежал в объятиях моего любимого Золушки, размышляя. Ещё совсем недавно я думал, что моя жизнь рухнула, но благодаря ему, я как будто воскрес. Он вздохнул в меня жизнь и веру в себя. Я самый счастливый человек в мире рядом с ним и, надеюсь, он чувствует то же самое.