На лице Бенедикта отразилось облегчение. Элеонора едва не захихикала, настолько ей были явны мысли княжича — он определенно думал, что женщинам свойственно переживать из-за всяких глупостей.

— Это легко исправить, — с улыбкой сказал Бенедикт. — Уверен, вскоре вы узнаете Беатрису получше и полюбите ее. Ее просто невозможно не любить.

— Расскажите мне о ней, — попросила Элеонора. — Я хочу знать о том, чем увлекается моя будущая сестра.

— Увлекается? — Бенедикт задумался. — Она, как и все юные девушки, любит танцы. Вышивает очень красивые картины. Составляет букеты. Даже не знаю, что еще я могу сказать.

— Беатриса, несомненно, весьма образованная девушка, — предприняла еще одну попытку принцесса.

— Разумеется.

— Есть ли какая-то наука, тягу к которой она ощущала? Например, математика? Или история?

— Нет, подобного за ней замечено не было. Вот петь моя сестра любит, да и голосом обладает приятным. А из всех наук она особо выделяла стихосложение — и добилась в нем определенных успехов.

— Да, это я успела заметить, — подтвердила Элеонора.

Что же, определенные сведения она получила. Историей будущая невестка не увлекалась, значит, случайно наткнуться в библиотеке на те самые старинные свитки, о которых упоминалось в разговоре с Эдмиром, Беатриса никак не могла. Следовательно, кто-то ей рассказал о «кровожадном чудовище». Но кто? И с какой целью?

Я никак не могла оторваться от чтения. Мне было понятно, что княжеская семейка замышляет какую-то подлость — и, судя по тому, что Эдмир так и не стал королем, задуманное им все-таки удалось осуществить, пусть и не в полном объеме. Расспросы Беатрисы о Драконе наводили меня на мысль, что эта давно уже умершая девушка оказалась виновна и в части моих проблем, ведь, судя по всему, именно из-за нее на браки членов королевской семьи с иностранками был наложен запрет. Мне очень хотелось перелистнуть страницы и посмотреть, что же именно произошло, но я сдерживалась. Уже стемнело, когда вернувшийся Эдвин отнял у меня дневник Элеоноры.

— Завтра рано вставать, — произнес он. — Давай поужинаем вдвоем?

Я потерлась щекой о его ладонь.

— Давай. Знаешь, — тут же пожаловалась я, — после приезда в Северное Королевство я вижу тебя так редко.

— Я и сам надеялся, что дома мы больше времени сможем проводить вместе, — вздохнул супруг. — Все вопросы, связанные с посольской миссией, давно уже улажены, зато возникли проблемы с алмазными шахтами, будь они неладны. Если ничего не удастся выяснить, придется ехать туда самому.

— А меня ты с собой возьмешь?

Муж покачал головой.

— Северные шахты — место, для женщин совсем неподходящее, Амина.

— А кто там работает? — заинтересовалась я. — Ссыльные преступники?

— Ну уж нет, преступников к радужным алмазам и близко не подпустят, — усмехнулся Эдвин. — А работают там вольнонаемные, в основном молодые неженатые парни. Труд тяжелый, но и оплата хорошая, да и берут туда далеко не всех подряд, так что не только замечательный заработок, но и зависть всех соседей по возвращению домой трудягам обеспечены. Попасть на северную шахту трудно, очередь желающих расписана едва ли не на годы вперед.

— И там совсем-совсем нет женщин? — не успокаивалась я. — Ни жен, ни дочерей? Ладно, работники — молодые и неженатые, но ведь управляющего вы не можете часто менять?

— Не можем, — подтвердил Эдвин. — Но дело вот в чем: до недавнего времени управляющим был старый лорд Говард, вдовец и бирюк. После потери жены — а произошло это еще до моего рождения — он так горевал, что не только не желал вступать в новый брак, но даже стал чураться общества. На старости лет он частенько говаривал, что шахта — самое для него место. Но вот уж три года, как он умер. И с тех пор дела пошли наперекосяк. Разумеется, был назначен новый управляющий. Первое время мы с Эдгаром полагали, что Кронону — так его зовут — просто надо освоиться и все вернется на круги своя. Однако же прошло уже три года, а толку чуть.

— А что именно происходит? Добыча алмазов сократилась?

Эдвин поморщился.

— Нет, пожалуй. Разве что в первый год, но это никого не удивило и не насторожило.

— Тогда в чем же дело? — недоумевала я.

— В странностях, Амина. Не будь их так много, им и не придавали бы особого значения. Во-первых, дело в качестве самих камней. За эти три года не попалось ни одного особого камня — ты понимаешь, о чем я говорю?

Я кивнула и указала на свое кольцо.

— Вот об этом.

— Именно. Ни одного камня с искрой в сокровищнице не появилось. А ведь это не просто побрякушки или обереги для членов королевской семьи. В этих камнях заключена огромная мощь. К примеру, небольшой камешек, вмурованный в камин изнутри, позволяет в любой момент разжечь огонь без дров. И это только лишь малая часть того, на что они способны.

Я припомнила пояснения Изольды.

— Скажи, а подобные камины есть только в королевском дворце?

Мне даже показалось, что Эдвин обиделся.

— Нет, разумеется, — возмущенно ответил он. — Подобные камины стоят в городских лазаретах, в школах, да много где еще!

— А можно эти камни как-то оттуда вытащить? — не унималась я.

— Можно, — супруг удивился. — Только зачем? Он ведь потеряет разом все свои свойства и станет простым алмазом. Это как с нашими кольцами — они служат только нам.

— Понятно, — пробормотала я. — Значит, поступления особых алмазов прекратились. Но ты упомянул целую череду случайностей. Что еще произошло?

Эдвин помрачнел.

— Увольнения. Массовые, но оформлено все так, что и не придерешься. И в довершение всего — несчастный случай.

— Серьезный?

— Более чем. Обвал, при котором погибло трое человек. Эдгар направил на шахту дознавателей, они уже приступили к работе. Вот только никаких результатов пока нет.

— Возможно, им просто требуется время? — предположила я.

— Быть может, — не стал отрицать Эдвин. — Но есть кое-что настораживает: один из погибших был старым приятелем лорда Говарда.

— Вот как, — протянула я. — И теперь вы полагаете, что обвал произошел неспроста?

— У нас есть подозрения, но они бездоказательны. Хотя, опять-таки, столько столетий никаких обвалов не было, а здесь…

И мой муж махнул рукой.

— Погоди! — осенило вдруг меня. — А как же Страж?

— Страж? — удивился Эдвин. — А он здесь причем?

— Ну он ведь может просто посмотреть на этого Кронона и понять, преступник он или нет.

Но, к моему огорчению, супруг только покачал головой.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, Амина. Да, Страж видит в человеке доброе и злое — но, признаться, никто из нас не состоит из одних достоинств и тьмы хватает в душе любого, пусть даже и сам человек не подозревает о ее существовании. Зачастую тьма только ждет удобного случая, чтобы проснуться в сердцах, и лишь от нас зависит, сможем ли мы ей воспротивиться. Единственное, в чем Дракон уверен — напрямую против Эдгара Кронон не злоумышляет. Все.

— Так вы разговаривали уже со Стражем?

— Разумеется. Сразу же, как только возникли первые подозрения.

— А мне он ничего не сказал, — опрометчиво брякнула я.

Эдвин посмотрел на меня удивленно.

— А с чего бы ему сообщать тебе о случае на шахте?

Мне показалось, будто в голове у меня прозвучал ехидный смешок.

— Ладно, — я сжала ладонь мужа. — Все равно сейчас мы не придем ни к каким выводам. Давай ложиться спать, завтра рано вставать.

Утренний воздух был свеж и даже не просто прохладен, а откровенно холоден, но довольно быстрая скачка разгорячила мою кровь. Лес вокруг наполнялся звуками: выкриками, лаем собак, смехом. Я поймала себя на мысли, что прежде мне и в лесу-то бывать не доводилось, приличными местами для прогулок считались парки и сады. Изольда подъехала ко мне.

— Мы можем прогуляться с тобой до реки. Или ты предпочтешь охоту?

Я поморщилась.

— Нет, не хочу. Все-таки загонять несчастного зверя толпой кажется мне несколько жестоким развлечением.