— А как насчет тех камней, что потом изымались из сокровищницы? Например, тех, что помещались в кольца? Что с ними происходит после смерти владельца?

— То же, что и в случае кражи — бриллиант умирает.

— А с камнями в каминах? Если их каким-то образом извлечь оттуда?

— Это маловероятно, — ответил Эдвин. — Алмазы закладываются, как правило, в фундамент здания. Исключением является только королевский дворец.

— Здесь в каждом камине по алмазу?

— Нет, это было бы расточительством. Но во многих каминах камни есть — небольшого размера, конечно, так и обогревать они должны только одну комнату, а не целое здание.

— И незаметно извлечь их вряд ли получится, — продолжала размышлять вслух я. — В королевском дворце пропажу обнаружат сразу, а прочие строения надо разбирать до фундамента. Кстати, а не происходило ли каких-нибудь несчастных случаев с такими зданиями? Скажем, школа сгорела или больницу ураганом разрушило?

— За время правления Эдгара — нет. А вот во времена нашего деда одну из школ действительно пришлось отстраивать заново после наводнения. Я не знаю точно, использовали тогда новый камень или нет.

— Проверь, если это возможно, хотя времени прошло слишком много, скорее всего, это ложный след. И вот еще: в домах придворных тоже имеются драконьи алмазы?

— Нет. Ими распоряжается только королевская семья. Школы, больницы и дворец — вот и все. Да, еще северные шахты.

— Шахты? — тут же настороженно переспросила я. — Их несколько?

— Да, и не все они принадлежат нашей семье, но почти во всех мы имеем свою долю. Но эти камни проверяются раз в год в обязательном порядке.

— Кстати, а что еще они могут, кроме как обогревать и обнаруживать яд?

— Откуда тебе известно про яд? — спросил Эдвин.

— Прочла в дневнике Элеоноры. Так какие у них есть еще свойства?

— Вообще-то обнаруживать яд и открывать потайные двери способны только камни в кольцах, — пояснил мой муж. — Остальные дают свет и тепло.

— Когда-то ты говорил мне, что камни способны на большее, нежели огонь в камине, — припомнила я.

— Правильно, — согласился супруг. — Слишком яркий свет ослепляет, а огонь, разбушевавшись, может уничтожить все на своем пути. Если использовать силу всех алмазов королевской сокровищницы одновременно, можно уничтожить даже небольшую вражескую армию.

— Знаешь, — задумчиво сказала я, — было бы понятно, если бы кто-нибудь попытался похитить уже наполненные огнем бриллианты из сокровищницы. Тогда у нас было бы множество версий и догадок. А так я могу только предположить, что на шахте просто воруют алмазы из-за их редкости и, соответственно, высокой цены. А лорда Говарда убили, чтобы освободить место для своего человека. Тогда получается, что либо новый управляющий сам в сговоре с преступниками, либо он недостаточно дальновиден и не замечает, что на шахте творится что-то неладное. А вот старый приятель Говарда что-то заподозрил — потому и случился обвал.

— Достаточно правдоподобная версия, мы с Эдгаром уже рассматривали ее. Дознаватели, помимо прочего, пытаются выявить причину трагедии — ведь обвалы на шахте случаются крайне редко, а уж чтобы со смертельным исходом — такого и вовсе не припомню. Но ничего необычного пока обнаружить не удалось. И в любом случае, ты ведь понимаешь, что на севере, скорее всего, работают простые исполнители. Тот, кто задумал эту аферу, находится здесь, в столице. Более того, во дворце.

Я невольно поежилась. Второй раз в жизни я ощутила ужас из-за того, что где-то рядом был преступник, способный на убийство — смерть лорда Говарда я все-таки склонна была считать убийством, а уж в искусственном происхождении обвала и сомневаться не приходилось. Но, как и в Наргази, я вовсе не была намерена позволить убийце ускользнуть от правосудия, тем более, что на сей раз он намеревался покуситься и на мою жизнь.

Утром Изольда уговорила меня прогуляться.

— Скоро вовсю зарядят дожди, — убеждала она меня. — И вот тогда нам останется только сидеть у камина, потягивать горячие напитки и болтать обо всяких пустяках. Видишь, листья уже начали желтеть? Скоро они опадут и парк будет темным и безрадостным до первых снегов.

— Хочу увидеть снег, — мечтательно заявила я. — Я столько раз пыталась представить себе ваши снегопады: огромные сугробы, которые лежат и не тают до самой весны.

— А в Империи снегопадов не бывает? — тут же спросила увязавшаяся за нами Ровенна.

— В горных провинциях иногда идет снег, — пояснила я. — Только на самом деле это редкие снежинки, которые не успевают толком даже коснуться земли.

— Зато теперь ты сможешь увидеть метели и бураны, — улыбнулась Изольда. — Они еще успеют тебе надоесть. Слушай, — она понизила голос, — я вчера решила, что надо бы немного поднять Эдгару настроение. Вот и станцевала ему тот танец, что ты меня научила.

— И ему понравилось?

Королева залилась румянцем.

— Полагаю, что да. Во всяком случае, поднялось у него не только настроение.

— Что за танец? — тут же заинтересовалась Ровенна.

— Вот как выйдешь замуж — научим, — пообещала ей Изольда. — Ой, смотри, это не твой брат?

Ровенна сделала несколько шагов вперед и присмотрелась.

— Точно, — пораженно выдохнула она. — И Ирма!

Нас молодые люди не заметили. Один из близнецов — я так и не смогла определить, кто именно из них — страстно целовал леди Ирму, прижав ее спиной к дереву. Девушка крепко его обнимала и, похоже, наслаждалась происходящим. Во всяком случае, вырывающиеся у нее стоны свидетельствовали об этом.

— Да как он… — задохнулась от возмущения Ровенна и рванулась вперед.

Изольда ухватила ее за руку.

— Стой! — шепотом приказала королева. — Ты что, хочешь их смутить?

Парочка между тем перешла к довольно откровенным действиям. Брайан — или все-таки Браун? — задрал подол платья девушки и гладил обнажившееся бедро, целуя Ирму в шею. С губ леди срывались невнятные восклицания.

— Смутить? — зло переспросило Ровенна. — Да эта… легкодоступная особа ведет себя просто вызывающе! Подумать только, среди бела дня! Да еще прямо в парке!

— В глубине парка, — уточнила Изольда, делая шаг назад и не выпуская руки Ровенны.

Девушка вынуждена была отходить вместе с королевой.

— И все равно, — бушевала она, — я ему скажу! Как он мог? Я-то полагала, что все уже в прошлом, а он… Еще и женится на этой змее, с него станется!

Услышав последние слова Ровенны, я задумалась. Значит, у Ирмы был роман с одним из близнецов? Вероятно, он прекратился из-за того самого розыгрыша братьев, о котором Ровенна обмолвилась на балу. Но тогда получается, что Ирма вовсе не пыталась в свое время соблазнить Эдвина? Хотя ко мне она все-таки отнеслась с неприязнью. Впрочем, кому, как не мне, знать, что любовь вовсе не является обязательным условием для брака. Да, договорные браки в Северном Королевстве заключались редко, замуж идти никого не неволили, однако же честолюбивая девушка могла бы выбрать для себя нелюбимого супруга и сама. Титул принцессы Ирма вполне могла поставить выше любви. Или же рассчитывала иметь любовника. Насколько я успела узнать, супружеская измена в Северном Королевстве порицалась и даже являлась поводом бросить неверную жену, но казни для изменниц не предусматривалось. В Империи законы относительно женщин были куда как более суровы.

— Ну полно, успокойся, — уговаривала тем временем Ровенну королева. — Я понимаю, что Ирма тебе неприятна — признаться, и сама ее недолюбливаю — но ведь необязательно же она станет твоей невесткой. Вполне возможно, что ее отношения с твоим братом зашли не так уж и далеко и ограничиваются только поцелуями, пусть и весьма страстными.

Но успокоить подругу Изольде так и не удалось. Ровенна хмурилась, пребывала в раздраженном расположении духа, что пыталась скрыть весьма неумело, и мы вынуждены были вернуться во дворец. А после обеда я вновь достала дневник давно покойной принцессы, раскрыла его и погрузилась в чтение.