— С чего бы это?

— Ты вдовец, она вдова. Вам и карты в руки.

— Значит, ты плохо знаешь свою подругу. Она не из тех, кто первого встречного положит в свою постель. Уж очень стеснительная и скромная. Какая-то несовременная.

— Но хороша! Признайся честно.

— Хорошая, не отрицаю. Но меня что-то не очень волнует.

— Ты просто закостенел без женской ласки, вот и не волнует поэтому. Приглядись к ней получше, своди в ресторан, пригласи в театр. Просто погуляй по городу, поговори с ней. Она большая умница, но такая же закостенелая, как и ты. После гибели мужа ни на одного мужика не глянула. Айсберг, а не женщина. Ее еще растопить надо.

— Расскажи поподробнее. Я же ничего о ней не знаю. Такая молчунья, слова о себе не сказала.

— Ага! Заинтересовался? Задело все-таки за живое? Садись. Я чай поставлю. Разговор будет долгим.

И начала Татьяна свой рассказ. Как семь лет назад прямо из ПТУ пришла к ним совсем юная девочка, почти ребенок. Тоненькая, изящная, с белыми кудряшками. Все женщины в их большом коллективе ее полюбили. Ирина не отказывалась ни от какой работы. За все бралась с охотой, все делала играючи. Она оказалась талантливой швеей. Постепенно ей начали доверять более сложные операции, а через два года она стала закройщицей. Заказчицы записывались к ней в очередь, появились постоянные клиенты. А это уже о чем-то говорит. В таком возрасте не каждой под силу.

— Потом мы заметили, что в конце рабочего дня к ателье стал приходить очень красивый парень. Выяснилось, что встречает он нашу Ирочку. — Татьяна налила чай в чашки. — Пей, я только что заварила.

— Говоришь, красивый?

— Да, очень. Хоть картину с него пиши. Я сама ничего подобного не встречала. Но наша Ирочка была ему под стать. Красивая пара. Прохожие вслед оборачивались. Потом всем коллективом сыграли им свадьбу, поскольку оба были сиротами. Через год Ирине дали однокомнатную квартиру. Жили они душа в душу, надышаться друг на друга не могли. Так прошло три года. Все бы ничего, но не было детей. Ирина всех врачей обошла. И все в один голос заявили, что она совершенно здорова, и посоветовали проверить мужа. Вот на этом и закончилось их счастье.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда она сказала об этом мужу, тот не поверил и запил.

— Скорее поверил. Иначе бы не запил, — задумчиво проговорил Сергей. — Он, видимо, прекрасно знал причину своего недуга, но скрыл это от всех, в том числе и от жены. Теперь вообще никто ничего не узнает.

— Может, ты и прав. Кто его разберет. Я над этим не задумывалась. — Татьяна медленно размешивала сахар в чае.

— Что же было дальше? — Сергей налил себе вторую чашку.

— А дальше был несчастный случай. Подробности не хочется рассказывать. Одним словом, Ирина вдова, сердце ее никем не занято. Уж в этом ты можешь мне поверить. Так что не теряй случая. Такого, скорей всего, больше не подвернется. Твоей Татке нужна мать. Ирина на эту роль подходит идеально. Видел, как к ней ринулись мои дети? Вот то-то же. Небось к Юлии никто не подошел.

— Татьяна, ты говорила, что вашего ателье больше не существует. Где же сейчас работает Ирина?

— Как это ни печально, ателье наше действительно закрыли. Я оставалась там до последнего дня. Ирина тоже не уходила. Она и представить не могла, что когда-нибудь бросит свою работу. Еще осталось несколько пожилых женщин предпенсионного возраста. Их просто уже нигде не брали на работу. Пришли новые хозяева здания, в котором располагалось наше ателье, и разрешили нам забрать все, что мы пожелаем, но в кратчайший срок освободить им помещение. Даже машину нам дали и грузчиков. Так не терпелось завладеть всем этим. Мы взяли несколько швейных машин и перевезли их в квартиру к Ирине.

— К Ирине?!

— Да. В ее квартире мы устроили маленькое ателье, где и работаем по сей день.

— Но ты же сказала, что у нее однокомнатная квартира.

— Однокомнатная. И тем не менее мы там ухитряемся работать и зарабатывать. Я у них за начальника. Обеспечиваю всех работой, закупаю ткани, сбываю готовую продукцию. Зарабатываем не ахти как много. Но все же от голода не умираем. Ирина у нас раскраивает ткани, остальные шьют. Еще Ирина готовит на всех обеды. Для этого мы выделяем ей на расходы нужную сумму.

— Невеселая история. Но почему ты все-таки осталась с ними? Я ведь обеспечил вас на многие годы. Разве тебе этого мало?

— Мало, Сережа. Мне нужен коллектив. И он у меня есть. Мне нужно заботиться о ком-то. А тебе огромное спасибо. Ты нас просто озолотил в прямом и переносном смысле. Хватит и нам, и дети не будут знать нужды.

— Только поосторожнее с реализацией.

— Это я все знаю. Но пока на жизнь хватает, и мы золото не трогаем. Пусть лежит, оно ведь не портится. Дети подрастут, им квартиры покупать надо будет.

— Детям ничего не говорите о золоте. А то еще проболтаются нечаянно где-нибудь. Похвастаться ребятишкам могут. Так и до беды недалеко. «Светиться» нельзя ни в коем случае. Сейчас опасное время.

— Не волнуйся. Не подведем. Ну а ты что собираешься делать? Будешь продолжать знакомство с Ириной?

— Что сейчас загадывать? Время покажет. Я пошел спать. Уже поздно. Спокойной ночи! А ты считаешь, у меня есть шанс завоевать Ирину.

— Трудно сказать. Я бы сама этого очень хотела. Не зря же пригласила ее на обед. Мечтала вас познакомить. А ты почему об этом спросил?

— Ты же сама сказала, что у нее муж был красавец. А я к таковым не отношусь. Она, глядя на меня, будет все время сравнивать. И я окажусь в явном проигрыше.

— Ты бери ее не красотой, а заботой, уважением, лаской и вниманием. Она сейчас холодная. Надо растопить лед в ее душе, отогреть как следует, а уж потом предпринимать более решительные шаги. Я имею в виду объяснение в любви.

— До этого еще далеко. — Он тяжело вздохнул. — И у меня на покорение ее сердца совершенно нет времени. Может, завтра пригласить ее в ресторан?

— Ни в коем случае! Ей совершенно нечего надеть. Видел, в чем она пришла? Это ее лучший наряд. После похорон мужа долго выплачивала долги. Ведь он пропил все, что у них было. Постельное белье, посуду. Даже ее наряды. Она просто откажется пойти с тобой. И с ее настроением по ресторанам не ходят. Я постараюсь ее приодеть. Ну, выдам ей премию, что ли. Я бы своими нарядами с ней поделилась, но у нас разные размеры. А вообще, идея! Куплю хорошее платье ее размера, а ей скажу, что в магазине ошиблись, а назад не берут. Надеюсь, не откажется принять от меня.

— Она будет чувствовать себя перед тобой в долгу и обязательно постарается вернуть деньгами. Пока не торопись. Смотри, не обидь ее этим. Потом что-нибудь придумаем.

— Ты когда улетаешь?

— Через два дня.

— А когда приедешь?

— Недели через две, может, через месяц. Поработаю еще немного на своей шахте, намою золотишка и приеду. Надо купить квартиру, лучше две. Ты присмотри мне дом, где продаются квартиры, и чтобы гараж был поблизости. Вот тогда и вернемся к этому разговору. А сейчас надо спать. — Он посмотрел на часы. — Уже четыре часа. Хорошо, что сегодня воскресенье, можно выспаться.

Впечатление от разговора с сестрой было настолько велико, что Сергей так и не смог уснуть. С рассветом он поднялся, оделся и вышел на улицу. Город освещали первые лучи солнца. Редкие прохожие спешили по своим делам.

При свете дня все выглядело совсем иначе, чем вечером. Сергей закрыл глаза, мысленно стараясь воспроизвести маршрут вчерашней прогулки с Ириной. Вот и трамвайная остановка. Здесь они немного постояли в ожидании трамвая. Теперь ясно, куда идти. Он вспомнил, как взял женщину под руку, как напряглось ее тело, протестуя против его прикосновения. Но она пересилила себя и не отняла руку, не оттолкнула его. Может, это и есть начало? Но выводы делать слишком рано.

А вот и мост уже виден. Он вновь остановился и стал ждать поезда. Вскоре показался товарный состав. Длинной змеей он медленно полз по стальным рельсам, вагон за вагоном. Тридцать восемь, тридцать девять, сорок. Монотонный перестук колес на стыках отзывался в мощном теле моста едва уловимой дрожью. Вагоны послушно катились за локомотивом. Сорок семь, сорок восемь и еще два. Показалась шустрая электричка, остановилась, поглотив немногочисленных пассажиров. А вот и скорый. Стук, стук, перестук, и все стихло вдали в утренней дымке рассвета.