— Это будет страшный бой, — сказал Левашев. — И командир полка прав, что ты не должен быть на передовой.

На следующий день на рассвете начался такой грохот, что, казалось, сама земля разваливается на части.

Вовка выбежал из землянки. Грохот заглушал все. Стреляли пушки, пулеметы, сотрясали воздух своим гулом гвардейские минометы «катюши», ревели самолеты.

На военном языке это называется артиллерийской и авиационной подготовкой атаки. Наступали по всему фронту.

Вовка взобрался на высоту, хотел посмотреть вокруг, но высотка оказалась уже занятой. Там в неглубоком окопчике стояли генерал и несколько офицеров.

— Рядовой Валахов, разведчик роты из полка Лепешкина, — доложил мальчишка и вытянулся в струнку.

Генерал строго посмотрел на маленького солдата и, обращаясь к одному из офицеров, спросил:

— Что тут Лепешкин детский сад развел, что ли?

Офицер что-то шепнул генералу, и лицо того сразу подобрело.

— Слышал, слышал о таком, — заговорил он. — Хорошую карту раздобыл, но воевать ему все-таки рановато…

— Товарищ генерал, разрешите в стереотрубу посмотреть, — вдруг попросил Вовка.

— Посмотри, — разрешил генерал.

Прильнув к трубе, Вовка увидел идущие в бой танки. Из сада, сверкая клинками, неслись конники. Артиллеристы толкали вперед пушки, останавливались, стреляли и снова толкали. Вовка искал своих. Он водил стереотрубу то вправо, во влево, но знакомых разведчиков так и не увидел. Все пехотинцы казались одинаковыми. Бежали, падали и снова бежали.

— Насмотрелся? — спросил генерал. Он окинул Володю внимательным взглядом и, почему-то тяжело вздыхая, сказал: — А эту записку передай своему командиру полка.

— Есть! — ответил маленький сержант.

Мальчишке хотелось быть там, где идет бой, самому сразиться с врагами и казалось, что это совсем просто: стреляй, догоняй удирающих фашистов…

— Где ты болтаешься? — напустился на Вовку Фома, когда тот вернулся в землянку. — Полк в наступление пошел, а меня нянькой к тебе приставили… Разве это дело?

— А я тебя не держу, — буркнул Вовка. — Без разрешения я не пойду туда. Нельзя, значит, так надо.

— Тогда я пойду, а ты около кухни побудь, — заторопился Фома и, взяв автомат, выскочил из землянки.

На окраине Мелитополя стоял несмолкаемый гул. Стреляли орудия, громыхали танки, пикировали из-за облаков самолеты… Поодиночке и группами шли в тыл раненые. У кого обмотана голова бинтами, у кого рука, нога… То там, то здесь прямо возле хат рвутся снаряды. Огрызаются гитлеровцы.

Розовощекий повар то и дело поглядывал туда, откуда доносился грохот боя, ругался:

— Каша давно готова, а куда ее подавать, черт знает! Солдаты, наверное, проголодались.

Вовка молчал. Какое ему дело до какой-то каши, когда его товарищи сражаются с врагом, когда такое творится…

— Может быть, ты сбегаешь и узнаешь у командира, куда кашу подавать? — не унимался повар. — Вот черти. Гляди, к вечеру не затихнет…

Вовке только того и нужно было. Перепрыгнув через траншею, он, не сгибаясь, побежал в сторону грохота.

— Ты куда? — окликнул его из окопчика солдат.

— Командира ищу! — второпях ответил Вовка и побежал дальше. Над головой просвистел снаряд. Мальчишка скатился в воронку и, к своему удивлению, увидел там Левашева.

— Ты как сюда попал?

— Капитана ищу. Спросить надо, куда обед подавать…

— Да разве до обеда сейчас? — проворчал ефрейтор. Он сказал еще что-то, но Вовка не расслышал его слов. Со стороны противника ударили сразу несколько орудий и пулеметов. Левашев чуть пригнулся, а потом, выглянув из воронки, начал строчить из автомата.

— Сиди тут! — крикнул он Вовке и куда-то побежал.

Терпкий запах пороховой гари ударил в нос. Мальчишка тоже выглянул из воронки. Совсем рядом лежали два убитых немца. А чуть подальше — перевернутый вверх колесами пулемет. И еще увидел Вовка, как с автоматом наперевес бежит его командир — разведчик Петя. Неожиданно он взмахнул руками и, выронив автомат, упал.

— Петю убили! — не своим голосом закричал Вовка. — Убили!

Вдруг, откуда ни возьмись, рядом появился капитан.

— Левашев! — крикнул капитан. — Возьми группу солдат, ударь с тыла!

— Куда кашу нести? — спросил Вовка, но командир роты не расслышал его. Кругом стояла оглушительная трескотня. Наши бойцы залегли. С серого курганчика продолжал громко стучать вражеский пулемет.

Он строчил без передышки, не давая поднять головы советским солдатам. Капитан, пригнувшись, побежал по траншее и откуда-то издалека послышался его голос: «Уходи! Немедленно!»

Справа к домам подходили танки. Большим пламенем пылала крыша. А пулемет все стрелял и стрелял. Рядом в окопе стонал раненый пожилой солдат.

— Да нешто на него управы нету! — ворчал он. — Подползти незаметно и…

Вовка посмотрел вокруг. На глаза попалась тяжелая противотанковая граната, видимо, кем-то забытая в окопе. Мальчишка несказанно обрадовался находке. Такой штукой не только пулемет, а самую большую пушку можно заставить замолчать.

Не сознавая смертельной опасности, он выбрался из окопчика и пополз к курганчику, с которого строчил вражеский пулемет. Пули свистели над головой. За ворот гимнастерки сыпалась сухая картофельная ботва. На зубах хрустел песок. Курганчик все ближе и ближе.

Вовка решил зайти в тыл фашистским пулеметчикам. Обогнув курганчик, он начал потихоньку карабкаться по его противоположному склону. Вот уже до пулеметного гнезда рукой подать.

— Ага! Попались! — закричал Вовка и, взмахнув гранатой, застыл над фашистскими вояками. Немцы оторопели. Пулемет сразу замолчал.

Могли бы фашисты убить Володьку, но в руках у него противотанковая граната. Упади маленький солдат, скошенный вражеской пулей, граната мгновенно взорвется со страшной силой и тогда всем «капут».

Воспользовавшись замешательством противника, наши бойцы ринулись в атаку.

— Руки вверх! — услышал Вовка за своей спиной знакомый голос и, повернувшись, увидел капитана.

В его руке поблескивал автомат.

Подоспевшие разведчики разворачивали захваченный пулемет в сторону врага.

Немцы, задрав руки, злобно смотрели на маленького советского солдата, который заставил их сложить оружие.

— Отвести пленных в тыл! — приказал капитан и кивнул на противотанковую гранату в руках Володи: — Ты знаешь, что этой штукой танк разбить можно? Схватил… После боя я тебе устрою «баню».

— А я что, дурак? — простодушно ответил Вовка. — Я же вытащил из нее запал.

Стоявшие рядом солдаты засмеялись.

Капитан сначала улыбнулся, потом насупил брови.

— Ладно, веди их Левашеву. А это тебе. — Командир подарил маленькому разведчику новенький парабеллум, отнятый у немецкого офицера.

…Через пять дней, когда уже был освобожден Мелитополь, Лепешкин навестил Вовку.

— Приехал пороть тебя за непослушание, — шутил он. — Вот в записке, которую ты передал мне, командующий так и пишет: «пороть». Не тебя, а меня хочет генерал «пороть».

«Я больше не буду», — хотел сказать мальчишка, но промолчал.

А подполковник, вынув из кармана медаль «За отвагу», уже серьезным голосом произнес:

— От имени Президиума Верховного Совета СССР вручаю награду.

Потом, прикрепляя медаль к гимнастерке маленького солдата, добавил:

— Кроме того, тебе присвоено звание сержанта.

— Служу Советскому Союзу! — отчеканил Вовка.

Командир был весел. Полк отлично выполнил боевую задачу. Многие гвардейцы и сам командир были награждены боевыми орденами.

В тот же день полк двинулся вперед. Маленький сержант ехал на вороном коне рядом с подполковником Лепешкиным. Медаль он прикрепил на борт шинели. Через плечо на ремне висел немецкий пистолет.

Когда полк проходил по улицам Мелитополя, Володя вдруг увидел Толю. Мальчишка стоял с лопатой возле дома и смотрел на солдат-освободителей.

— Толька! — крикнул Володя и помахал рукой.

Толя узнал приятеля, но нисколько не удивился, увидев его на коне и в военной форме.

— Уходишь? — спросил он.

— Победим гитлеризм, приеду! А что ты делаешь?

— Закапываю воронки. Приезжай, Вовка!

Володя повернулся к приятелю так, чтобы тот увидел медаль на отвороте шинели. Но Толя медали не заметил. Он помахал над головой старой шапкой и крикнул вдогонку:

— А еще потребуется что-нибудь, приходи!