Его не достать. Он, кажется, быстрее меня в разы, и безусловно сильнее, и хоть я и не солгала ни словом, что дерусь лучше всех девчонок на нашей забытой прогрессом планете, я не говорила, что справлюсь с мужчиной, явно прошедшим спецподготовку… Он побеждает довольно быстро. Заламывает руку за спину, не до боли, но на грани, я послушно утыкаюсь носом в стену.

— Я впечатлён, — почти мурлыкает он. — И ещё больше очарован…

С ужасом чувствую его руку — она ползёт вверх по моему бедру, и то, что он и в самом деле «очарован» — то есть не против повторить, я тоже прекрасно ощущаю, и ненавижу себя за моментальный отклик. Что за чёрт? Я уже не пьяна. И белый день на дворе. И кабинет декана. И вообще, я не сплю, с кем попало. Собственно, я уже давно вообще ни с кем не сплю — как Игорь уехал…

— Отпусти! — требую, задыхаясь.

Но спасает меня не этот жалкий полустон, в который я сама не верю, а крайне своевременно раздавшийся стук в дверь. Красный меня отпускает, и я, отойдя на пару шагов и стараясь на него не смотреть, оправляю одежду. Перевязываю растрепавшуюся косу в хвост. Он медлит, словно и в самом деле даёт время привести себя в порядок. И только потом говорит «открыть».

Понимание, что этот лебезящий перед красным и не решающийся войти без стука в свой собственный кабинет человек — наш декан, меня просто вымораживает.

— Разрешите идти? — с трудом спрашиваю я.

— Ваше дело будет рассмотрено, — сухо роняет красный. То ли для декана старается, то ли на меня за что-то зол. — Вам сообщат.

За дверьми — прицелы любопытных взглядов, но я настолько потрясена и дезориентирована, что даже не догадываюсь спросить, что за тип этот красный, что он тут вообще делает, и как его зовут.

— Состоите ли вы в близких отношениях?

— Нет, ваша честь.

Красный не соврал. Решение и правда пришло, и всего через два часа. Меня зачислили в Академию, дополнительно, сверх выделенной на планету квоты, и вот билет, и вот программа занятий, и что надо взять с собой, и обязательство отслужить два года, которое надо подписать. Всё, всё, всё…

Я собиралась как в тумане. Зара — теперь мне было на неё плевать — расспрашивала и расспрашивала, пока не обнаружила мой билет на тот же рейс, что и у неё. Только в каюту на другой палубе. Забавно, но я, кажется, ничем не лучше своей соседки по комнате — тоже прошла отбор через постель. И даже не знаю через чью!

Мы вместе доехали до космопорта. И формальности прошли вместе. Кажется, она решила, что билет мне оплатил Игорь, и я не собиралась её переубеждать.

Сложно было поверить, что разбитая вдребезги мечта попасть на Землю вдруг сбывается. Я лежала в каюте — классом выше, чем у Зары, видимо, других билетов уже не было, читала про Землю и улыбалась… А потом мне приснился сон, первый раз в жизни такой яркий и непристойный. Снилось, что я снова упираюсь в стену в кабинете декана, а сзади стоит красный, вжимается в меня, шепчет, обжигая шею дыханием:

— Мы не закончили!

— Ты кто? — спрашиваю я. У своего сна спросить не стыдно. Хотя, в общем-то, бесполезно.

— Ты не знаешь? Не поняла? — смеётся он, а подол платья уже гораздо выше, чем полагается. — Тем интереснее. Можешь звать меня Рик.

Я не знаю и не поняла, но уже не могу думать — плавлюсь в его руках.

Утром наугад набираю в поиске: «Рик». Подумав добавляю, ни на что особо не надеясь — «красный». Результат ошеломляет — куча фотографий, почти на всех он. Риккардо Мутт. Красный адмирал. Говорят, самый настоящий демон на императорской службе. Что он вообще забыл в нашей дыре? И почему я не узнала его раньше, если в моём подсознании это сидело? Ведь сидело? Как иначе сон мог мне подсказать?

И всё же… нет. Это не мог быть он сам. Как бы ни лебезил декан, скорее, это кто-то другой, кто-то, кто просто ему подражает, в сети пишут, что таких полно. Хотя для меня никакой разницы — ни одного, ни другого я, надеюсь, никогда больше не встречу…

Лететь долго. Скучно. Я много сплю, потому что заняться нечем, но сны начинают сводить меня с ума — я продолжаю видеть красного.

Мне снится ещё раз кабинет декана. На этот раз не стена, а стол. В следующий раз снится эта каюта, потом — комната в общежитии, к счастью, без Зары… и везде разврат. Я, кажется, и в самом деле немного двинулась на этом красном. С этим надо что-то делать… и я делаю — принимаю снотворное, и, наконец, сплю спокойно, без единого сновидения.

Но стоит не принять снотворное на следующую ночь… и я снова вижу его, и он ещё и зол на меня за предыдущую ночь.

Утром говорю себе, что мои галлюцинации совсем страх потеряли, и что это самое дно — когда твои сны тебя ругают и тобой руководят. И дальше принимаю снотворное каждый день до окончания полёта.

В Академии не принимаю, но сны больше не приходят. Я и рада, и, честно признаться, скучаю по ним — такой фейерверк чувств и эмоций… Не могу не думать о красном, хотя очень стараюсь, ведь я прекрасно понимаю, что кем бы он ни был, я — случайное развлечение, которое он уже забыл. Про себя продолжаю звать его красным, не называю Рик — не верю, что это мог быть и в самом деле он, скорее, это всё моё воображение.

Неожиданно проявился Игорь. Намекал на примирение. Хвастался своей работой — недавно устроился, квартиру предлагал показать. Я не пошла. Осознание того, что он и в самом деле мог бы купить мне билет, если бы хотел видеть, убивает все зачатки былых чувств и надежд. И то, что пришёл он недели через две после моего приезда, тоже о многом говорит. Ждал, что я сама справлюсь и обустроюсь. Чтобы, не дай демон, помогать бы не пришлось. От таких мыслей я с Игорем язвительна и зла, но он почему-то продолжает писать и приходить. А я вспоминаю красного… и тоскую. Глупо и безнадёжно.

На свой день рождения сдаюсь, позволяю себе маленькую слабость — загадываю увидеть сон с ним. Не работает, как и ожидалось.

Зато на утро мне доставляют огромный букетище тёмно-красных роз. Без подписи, без всего. Подумала бы на Игоря, но он приходит лично с куда более скромным букетом и долго, нудно допытывается у меня, от кого цветы. Я не знаю, от кого. И даже начинаю снова подозревать у себя сумасшествие — может, я сама его заказала? Как и сон на следующую ночь…

Мне снится большая, богато обставленная каюта. Стол, на котором стоит тарелка с фруктами и два бокала вина. И красный.

— С Днём Рождения, Майна, — говорит он, и я впервые начинаю подозревать, что сон — не совсем сон.

— Благодарю, — осторожно отзываюсь, присаживаясь за стол и поднимая бокал. Я никогда не пробовала такое вино. Даже не могу сказать, из чего оно.

— Как у тебя дела? Как жених?

Я давлюсь сделанным только что глотком — и от вопроса, и потому что взгляд падает на китель, на этот раз со знаками отличия.

— Всё хорошо, ваше превосходительство. Благодарю.

Ну не рассказывать же ему, что от Игоря меня воротит, а тот наоборот загорелся. Красный молчит, и я, не в силах выдержать тишину, спрашиваю. — А у вас?

— А у меня никогда не было жениха и, смею надеяться, не будет, — чуть улыбается он. — Я скучал по тебе.

Я думаю о том, что моё безумие прогрессирует, надо, наверное, посетить специалиста… вслух же неожиданно признаюсь:

— Я тоже.

— Приходи в гости, — говорит он. — Я буду на Земле через неделю, придёшь?

— Приду, — соглашаюсь я.

Конечно, я в это не верю. Но вместо того, чтобы потратить деньги на специалиста, иду и покупаю бельё и платье. На всякий случай. На всякий самый безумный случай, который всё же наступает.

Он просто заезжает за мной. И пока вся Академия сходит с ума от его припаркованного катера, и от одного его имени, он ждёт меня под дверью.

С этого момента начинаются три месяца сказки. Мы встречаемся каждую ночь во сне. Он забирает меня к себе каждый раз, когда возвращается на Землю. Я так счастлива, что, кажется, этого хватит и на всю прошлую и на всю будущую жизнь. Какое обманчивое ощущение, счастья никогда не бывает много, и чем больше его было, тем страшнее, когда оно заканчивается…

Моё заканчивается внезапно. Рик просто не приходит в одну из ночей, а на утро Игорь скидывает мне ссылку. Впрочем, он мог бы и не трудиться — я завалена сообщениями и письмами от незнакомых людей — журналистов, которые просят прокомментировать помолвку Риккардо Мутта и Айлины Дейро. Знала ли я. Когда мы расстались, расстались ли мы, или планируем продолжить встречи — в конце концов, красному адмиралу простят и не такое. Не хочу ли я поделиться чем-то с общественностью. Излить своё горе. Или радость. Рассказать, как Риккардо, пользуясь служебным положением, меня принуждал. Или как он меня обманывал. Ну хоть что-нибудь рассказать, желательно жареное.