Почему-то усмехаюсь. Как по мне, так это самое милое определение.

- Знаете, все вышло случайно.

- Трой, ты должен обратиться за помощью. Рана серьезная, ты мог потерять сознание, мог занести инфекцию. Ты мог погибнуть.

- Но я в порядке.

- И это ты называешь «в порядке»? Так нельзя жить. Как же ты не понимаешь? Это опасно, это так опасно! Ты можешь пострадать, люди, которые рядом, могут пострадать!

- Китти ничего не грозит.

- Китти встанет между тобой и твоим отцом, если появится необходимость.

Отворачиваюсь. Я не хочу слышать то, что и сам знаю. Злиться и до крови сжимать пальцы, уже попросту нет сил. Я опускаю голову, смотрю на блестящий, мраморный пол и понимаю, что загнал себя в ловушку. Такие люди, как я, не должны любить. Возможно, они этого заслуживают, но им противоестественно быть счастливыми. Рядом со мной одна разруха. И лишь рука Китти не позволяет мне упасть. Но что если впереди обрыв? Что если я веду ее к пропасти?

- Отпусти, - неожиданно шепчет Хелен.

Я поднимаю на нее убитый взгляд, и пусть и понимаю, о чем идет речь, все равно переспрашиваю:

- Что?

- Отпусти ее, Трой. Пожалуйста. – Женщина кладет дрожащие руки поверх моих избитых ладоней и прикусывает губы. – Вы любите друг друга, но это плохо кончится. Я чувствую, я же мать. Я не хочу, чтобы ей было больно.

- Я никогда не сделал бы ей больно, миссис Рочестер.

- Сделаешь. И она тебе. Вы погубите друг друга.

Встаю. С силой надавливаю пальцами на переносицу и задерживаю дыхание. Я не хочу ничего слышать, я не хочу уходить от Китти. Она – мой кислород. Она – мое все.

- Трой. Если любишь…

- …отпусти? – Оборачиваюсь. – Вы серьезно? Я не смогу жить без вашей дочери.

- А сможешь ли ты жить, зная, что она пострадала по твоей вине?

Мне нечего сказать. Безумным взглядом оглядываю кухню, затем хватаю со стула пиджак и несусь к выходу. Мне срочно нужно найти Китти, мне надо, чтобы она взяла меня за руку и сказала, что все будет хорошо. Что мы справимся с любыми проблемами.

Запрыгиваю на мотоцикл и газую так резко, что встаю на заднее колесо. Ветер врезается в мое тело. Он будто останавливает меня, но я сопротивляюсь, разрезая метры диким ором мотора. Я все ближе к школе, ближе к ней. Если наши отношения – ошибка, почему тогда мы встретили друг друга? Почему я сразу увидел ее, почему она появилась в этом городе? Таких совпадений не бывает. Да, большинство людей встречается лишь оттого, что им нечего делать. Но между мной и Китти всегда было что-то большее, чем просто выгода. Китти показала лучшее, что есть во мне, ту часть, о которой я даже и не подозревал. Она взяла мою душу и отчистила ее. Она спасла меня.

Торможу около ворот школы. Кто-то из выпускников сидит в зале. Однако я сразу же чувствую, что Китти на улице. Когда мы встречаемся взглядами, она улыбается. На ней длинное, нежно-голубое платье, и я стою, как вкопанный, смотря в ее глаза.

Я люблю эту девушку. Люблю, потому что она заставила меня поверить в лучшее. Однако какое это имеет значение, если я сделал ее жизнь хуже?

Китти недоуменно хмурит лоб. Осматривает мою испачканную в крови рубашку, затем глядит в глаза. Не знаю, что она там видит, но она почему-то восклицает:

- Трой!

И тогда я отворачиваюсь. Вновь сажусь на мотоцикл и крепко стискиваю зубы. Я должен оставить ее. Должен уехать. Я не имею права причинять ей боль. Она не должна жить в моем мире. Она заслуживает лучшего, а я тяну ее вниз.

- Трой! Стой!

Газуй, давай же! Ноги не слушаются.

- Трой, подожди!

Знаю, что когда уеду, мир перевернется. Однако у меня нет выбора. Она слишком многим пожертвовала ради меня. Теперь мой черед жертвовать.

Газую.

- Трой! – кричит Китти. – Что ты делаешь? Я люблю тебя, слышишь? Трой!

Откидываю назад голову. Ветер беспощадно хлещет по лицу, а ее голос разносится за моей спиной и вонзается стрелами в сердце. Если раньше я и не чувствовал боли, то сейчас мне становится так плохо, что дорога перед глазами мгновенно чернеет. Мой свет остался позади. Теперь я еду в темноту.

- Трой, я люблю тебя! – вновь слышу за своей спиной.

- Я тебя тоже, птенчик. – И исчезаю в пустоте

КИТТИ

Когда я просыпаюсь, за окном светит яркое, надоедливое солнце. Голова трещит. Я хватаюсь за нее руками и выдыхаю: что вчера произошло? Неужели Трой и, правда, был здесь? Надеюсь, я не сказал ничего такого, из-за чего сегодня мне будет жутко стыдно.

Медленно поднимаюсь с кровати. Прижимаю одеяло к груди и хожу по комнате, в поисках МакКалистера.

- Трой? – Наверняка, парень мне причудился. Мы со Стеллой осушили три бутылки вина. Галлюцинации, прочно запертые в моей голове, не стали бы неожиданностью. – Ты здесь? – отчего бы ему быть во Флориде. Китти, ты просто сходишь с ума.

Неожиданно слышу странные звуки, доносящиеся из ванной. Внутри холодеет. Не знаю, что страшнее и опаснее: встреча с незнакомцем, ворвавшимся в номер, или встреча с парнем из моего прошлого.

- Трой? - Аккуратно открываю дверь. Здесь темно, ничего не видно. – Это ты?

Включаю свет и растеряно вскидываю брови. Никогда бы не подумала, что увижу нечто подобное. МакКалистер лежит в широкой, белоснежной ванне, обнимая несколько пустых бутылок из-под пива. На его лице выражение безмятежного покоя, в то время как одежда похожа на смятую, изорванную ткань, подобранную на помойке.

Застываю в полном недоумении.

- Трой? – почему-то начинаю злиться. С какой стати этот человек преследует меня? Сколько можно? Сначала университет, теперь Хильтон Палм. Что за несуразица! – Эй! Спящая красавица? - Парень не реагирует. Скатывается вниз и сталкивает между собой бутылки. – Трой!

МакКалистер продолжает спать, и тогда, решившись, наконец, выплеснуть из себя хотя бы толику гнева, я подлетаю к крану, включаю душ и направляю поток воды прямо на лицо парня. Тут же его глаза раскрываются. Он резко вздрагивает, роняет бутылки и испуганно поднимается на ноги, будто пытается экстренно эвакуироваться.

- Ну, слава богу, - ядовито рычу я. – Выспался?

- Что ты…

Он шокирован. Осматривает свои мокрые руки, туловище, а затем вновь поднимает на меня взгляд, однако на сей раз, излучая колючее недовольство.

- Я спрашиваю, выспался?

- Ты разбудила меня.

- Холодный душ по утрам – очень полезно.

- Правда?

Его глаза мгновенно воспламеняются. Предчувствую нечто плохое, но не успеваю среагировать, и уже через пару секунд руки Троя замыкаются на моей талии.

- Отпусти!

Если бы. Прижав меня к себе так близко, что у меня перехватывает дыхание, Трой вырывает душ из моих пальцев и обрушивает на нас поток ледяной, морозной воды. Я кричу, что есть мочи. Пытаюсь вырваться, а он в этом время злорадствует, звонко смеясь над моим ухом. Дыхание у него такое горячее, что на секунду я отвлекаюсь от холодных капель, стекающих по лицу. Однако затем тело сводит, и верещу я уже от неприятной боли, которая тягуче подкрадывается к сердцу.

- Хватит, - умоляю я, - пожалуйста.

- Почему, птенчик? Это же полезно!

- Трой!

Парень, наконец, убирает душ. Грубо отбрасывает его в сторону, а потом так резко разворачивает меня к себе лицом, что я невольно замираю.

- Никогда, слышишь, - его губы совсем близко, - никогда так больше не делай.

- Что ты здесь забыл? – рычу я, дрожа от холода. – Сколько можно, Трой?

- Сколько можно – что?

- Сколько можно вести себя так, будто тебе все дозволено. Нет, хватит! – Я с силой дергаюсь в сторону, но его руки не позволяют мне сойти с места. Вода скатывается по телу. Мне даже кажется, что она впитывается под кожу и замораживает пульсирующий поток крови. – Черт подери, МакКалистер, ты не имеешь права врываться в мою жизнь тогда, когда тебе заблагорассудится!