Республика Башкортостан представляет собой многонациональный субъект Российской Федерациии. Согласно Всероссийской переписи населения 2010 г., русские составляют 36,1% населения РБ, башкиры – 29,5%, татары – 25,4%[5]. Полиэтничность Башкортостана нашла своё отражение и в национальном составе членов протестантских религиозных объединений. Для российского протестантизма характерна адаптация к этническим особенностям регионов[6], что является актуальным в условиях многонационального Башкортостана. По данным анкетирования, проведённого автором в ряде поздних Евангельских христианских религиозных объединений, 30,2% опрошенных являются представителями этносов, традиционно рассматриваемых как носители Ислама – татары и башкиры. Эти данные коррелируют с результатами интервьюирования служителей «традиционных» для России направлений протестантизма – в баптистских церквях РС ЕХБ представители тюркоязычных этносов – башкиры и татары – составляют до 30% прихожан, причём наблюдается тенденция их роста среди состава новых членов[7].
За рубежом, в первую очередь в странах, где протестантизм является преобладающим вероисповеданием, существует огромный корпус конфессиональной и исторической литературы, посвящённый протестантизму и содержащий богатый фактографический материал. В зарубежных исследованиях протестантизма и выделяются два этапа. Первый связан с именами исследователей конца XIX – начала XX вв. Э. Дюркгейма, М. Вебера и Э. Трёльча.
В 1897 г. во Франции социологом Э. Дюркгеймом были изучены самоубийства среди католических и протестантских групп и дано описание основных функций религиозного ритуала у протестантов и католиков. В Германии М. Вебер в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) связывает возникновение капиталистической системы с появлением протестантских течений в христианстве.
Деятельность на территории США религиозных объединений, вероучения и обрядовые практики которых отклонялись от традиционного протестантизма, раскрыта М. Вебером в статье «Протестантские секты и дух капитализма» (1906)[8]. Разработанная им дихтомия «церковь-секта» была расширена в Германии Э. Трёльчем, который в своём труде «Социальные учения христианских церквей и групп» (1912)[9] ввёл типологию «церковь-секта-мистическая община» и охарактеризовал специфические черты и социальные роли религиозных сообществ.
Существенную роль в проблеме классификации религиозных объединений сыграли исследования на территории США. Американский теолог Р. Нибур (1929) обозначил религиозные объединения, отличающиеся от сект потерей изоляционизма, термином «деноминации». Социолог Г. Беккер (1968) ввёл новое понятие – «культ» – аморфный бесструктурный тип, который держится главным образом благодаря харизматическому лидеру и группе энтузиастов. Изучением нетрадиционных протестантских формирований и разработкой концепции «церковь – секта» в США занимались Б. Джонс (1963), Р. Уоллис (1976), К. Кэмпбелл (1977). Работы этих авторов сыграли существенную роль в проблеме классификации религиозных объединений. В то же время зарубежные исследователи религии первой половины – середины XX в. строили предлагаемую им модель деления религиозных образований, черпая свои понятия из христианской традиции и беря за отправную точку классификации христианство.
В последнюю треть XX в. религиозное пространство начало претерпевать существенные изменения. Диверсификация и децентрализация затронула также и христианский мир – на фоне утери некоторыми традиционными деноминациями своих членов происходит существенный рост новых, в основном неопятидесятнических, объединений. В процессе своего становления и развития многочисленные поздние Евангельские христианские формирования претерпевают различные фазы, этапы и состояния. В западной науке появляются исследования, в которых предпринимаются попытки более адекватно передать сущностные признаки неорелигиозных образований, обосновывая свои выводы наблюдениями за процессами их формирования и эволюции, опросами членов самых различных типов конфессиональных объединений, исследованиями социокультурных условий. Это работы американских авторов Э. Тоффлера «Третья волна» (1980) и Г. Мелтона «Религии Америки: иллюстрированная история» (2000), английских социологов религии А. Баркер «Новые религиозные движения» (1990), Б. Уилсона «Магия и тысячелетие»(1973), Д. Баррета «Новые верования. Секты, культы и альтернативные религии» (2001) и многих других[10].
На территории нашей страны можно отметить три этапа изучения протестантизма: дореволюционный, советский и постсоветский. Протестантизм в Российской Империи был представлен относительно небольшим количеством религиозных объединений, занимал по отношению к православию второстепенное положение и рассматривался официальной властью как течение, отклонившееся от истинного христианства. В связи с этим работы по истории западноевропейской Реформации и традиционных направлений протестантизма появились только в последнюю треть XIX в. Это труды В.Я. Михайловского «Англиканская церковь и её отношение к православию» (1864), И.В. Лучицкого «Католическая лига и кальвинисты во Франции» (1877), В.А. Соколова «Реформация в Англии (Генрих VIII и Эдуард VI)» (1881), П.И. Лепорского «Тридцать девять членов церкви английской» (1904) и других.
В советский период начались исследования российского протестантизма. До Великой отечественной войны на территории СССР осуществлялась политика искоренения религии. Различные конфессии, в том числе протестантские, объявлялись классовыми врагами трудящихся и союзниками эксплуататорских классов. Исследования того времени носили соответствующий характер. Можно назвать работы П.К. Зарина «Политическая маскировка религиозных организаций» (1934), К.П. Абросенко «Религия на службе контрреволюции в Сибири» (1938), Н.А. Амосова «Октябрьская революция и церковь» (1939), Д.В. Дягилева «Церковники и сектанты на службе контрреволюции» (1939), Б.П. Кандидова «Церковь и шпионаж. О некоторых фактах контрреволюционной деятельности религиозных организаций» (1940).
В послевоенное время, на фоне хрущёвской «оттепели» и общего смягчения режима в стране, исследования протестантизма и позднего Евангельского христианства стали идеологически менее ангажированными. Сведения по истории протестантизма содержатся в трудах А.Н. Чанышева «Протестантизм» (1969), В.И. Гараджи «Протестантизм» (1971), Л.Н. Митрохина «Баптизм» (1974), «Протестантизм: Словарь атеиста» (1990)[11]. Происхождение, деятельность и идеология нетрадиционных протестантских религиозных групп анализировались в работах А.И. Клибанова «Кризисные явления в современном баптизме» (1967), «Религиозное сектантство в прошлом и настоящем» (1973), З.В. Калиничевой «Социальная сущность баптизма» (1972), А.Т. Москаленко «Идеология и деятельность христианских сект» (1978), П.Л. Каушанского «С претензией на истину: О взглядах и деятельности экстремистов от баптизма» (1988), Г.С. Лялиной «Протестантские организации в СССР (Социальный облик, идеология, политическая позиция, проповедническая деятельность)» (1989)[12]. Исследования советских авторов базировались на методологическом принципе конкретно-исторического подхода, учитывающего существующий тип общественных отношений и социально-экономических условий. В то же время природа и функции протестантских религиозных объединений осмысливались в рамках господствовавшей идеологической установки, согласно которой религия была угасающим в социалистическом обществе пережитком прошлого.
Бурное развитие различных направлений протестантизма и особенно позднего Евангельское христианства на территории нашей страны в постсоветский период, связанное с распадом СССР и исчезновеним идеологического прессинга, нашло своё отражение в многочисленных работах отечественных исследователей – историков, религиоведов, социологов. Информация о структуре, типологии, благотворительной и миссионерской деятельности, истории и инкультурации лютеран, баптистов, пятидесятников и харизматов на территории России содержится в монографиях Л.Н. Митрохина «Баптизм: история и современность» (1997), В.А. Бачинина «Национальная идея для России: выбор между византизмом, евангелизмом и секуляризмом» (2003), ««Византизм и евангелизм: генеалогия русского протестантизма. Очерки исторической социологии религиозно-гражданской жизни»» (2003), «Социальное кредо Евангельских церквей России, входящих в Ассоциацию христианских церквей «Союз христиан»» (2004), совместной работе Н.А. Трофимчука и М.П. Свищева «Экспансия» (2000), статьях С.Б. Филатова «Российское лютеранство» (2002), «От протестантизма в России к русскому протестантизму» (2003), «Российский объединённый союз христиан веры Евангельской (РОСХВЕП)» (2003), «Многоцветие волшебного сада российской духовности: двадцать лет возрастания религиозного многообразия постсоветской России» (2009), Р.Н. Лункина «Пятидесятничество и харизматическое движение. Общие сведения. История и филиация» (2003), «Ассоциация христианских церквей (АХЦ)» (2003), «Протестантизм по-русски» (2003), «Христиане с харизмой» (2003), В.Е. Даниловой «Религиозная самоидентификация российских лютеран и социальные аспекты ее восстановления» (2004), и другими[13].