Молодой человек оживился.

-- Человеку свойственно во всем искать знаки, относящиеся к собственной судьбе. Взять «Слово о полку Игореве». Затмение солнца трактуется автором как предсказание гибели русского войска. Сейчас «Слово» кажется наивным. Однако людская психология не изменилась. Совсем недавно наши цивилизованные сограждане готовились к концу света, с ужасом наблюдая комету Галлея.

-- Комета была предостережением, -- подтвердила взбодрившаяся Катиш. – Нас ждет катастрофа.

-- У Дон Кихота есть Санчо Панса, а у кочующих сюжетов – сниженный, почти комический вариант. Вместо астрономических явлений – домашний призрак, а конец света заменен на смерть рядового человека. Над этой теорией стоит подумать. Например, рассмотрим готический роман – и его пародийное отражение.

-- Батюшка, вы в себе?

Евгений, вздрогнув, очнулся. Прокофий Васильевич смотрел на него с нескрываемой тревогой.

-- Извините, -- смущенно выдавил молодой человек. – Увлекся.

-- Перепили, батюшка. С каждым бывает. Надо закусывать побольше, вот и будет у вас все в порядке. А второй этаж заприте от греха. Или перебирайтесь в Осинки.

-- Дом можно снести, -- предложил Куницын. – Все равно эта старая рухлядь никому не нужна. И построить современную дачу, с удобствами. Места здесь красивые. У меня есть знакомые, которые согласятся приобрести вашу землю – если, конечно, не заломите цену.

Георгий Михайлович невесело усмехнулся.

-- Похоже, остается все-таки купить Бобровичи мне. Жалею, что не успел убедить в этом Антонину Афанасьевну – глядишь, была бы еще жива. Я сохраню семейную усадьбу, однако жить здесь не стану – у меня есть Парадиз. Вот и избежим неприятностей. Что скажете, Евгений Павлович?

-- Спасибо, -- поблагодарил Евгений. – Но я не стану ничего продавать. Буду жить то в Москве, то здесь. Мне здесь безмерно нравится. А второй этаж постепенно приведу в порядок. Крепостной театр прошлого века – это так интересно!

-- Только когда помрете, не жалуйтесь, что вас не предупреждали, -- буркнул Прокофий Васильевич.

Катиш повернулась к Евгению.

-- Вы -- смелый человек. Решили вступить в контакт с неведомым?

-- Контакт с неведомым – основное занятие ученого, -- философски заметил Евгений. – Мне не привыкать.

Его не покидало ощущение, что все происходит во сне. Наяву не бывает ни плачущих призраков, ни девушек с безумными речами и плавными, умными движениями. Не бывает бесконечных березовых аллей, колоритных стариков, толкующих о былом. Только бы этот сон никогда не кончился...

-- Что там за всадник скачет? – неожиданно прервала его размышления Аделаида Федоровна. – Как писал наш великий Пушкин, кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Настоящая английская посадка. Даже странно в здешней глуши.

Евгений хоть и содрогнулся от приписывания строк Жуковского Пушкину, однако мужественно смолчал. Хватит с него на сегодня нарушения приличий!

Елизавета Николаевна поспешно выглянула в окно.

-- Сашура, -- сообщила она, с трудом сдерживая улыбку. – Приехал-таки. Уважил старую тетушку.

Катиш взмахнула ресницами, и Евгений почувствовал, что пробужден. Потому что такие столичные фертики, увы, существуют именно наяву. Столичные, ибо неуловимый флер самоуверенности твердо свидетельствовал: новый гость -- петербуржец. Тогда почему он на лошади? Не скачет же верхом прямо оттуда – слишком далеко. Ясно – пересел в последний момент из повозки, надеясь ошеломить дам. Типичный позер, сразу видно! Лошадь белая, костюм черный. Спина ровная и свободная, голова слегка откинута назад – прямо-таки силуэт идеального всадника.

Когда племянник Елизаветы Николаевны соскочил с коня (а сделал он это с непринужденной грацией), Евгений заметил еще целый ряд неприятных черт. Например, высокий рост при гармоничном сложении и отсутствии даже намека на сутулость. Интригующую бледность лица, обрамленного темными, коротко стрижеными кудрями. Слегка косящие выразительные глаза, асимметричные брови, необычной формы нос. Рассеянный обычно филолог разглядел каждую мелочь. О, куда тут сравниться миловидному, но простоватому Андрею Зыкину! Эта птица поопаснее. Гнусный Ловелас, скучающий Дон Гуан, привыкший разбивать женские сердца! Что за нелегкая занесла его сюда?

Между тем вновь прибывший легким шагом вошел в столовую.

-- Здравствуйте, господа, и простите. Как я ни спешил, все равно опоздал. Тетушка, что за новости? – он кивнул в сторону окна, за которым конюх уводил коня. -- Вы ведь намеревались продать Снежка. Боюсь, содержать его обременительно.

-- Хочешь сказать, он в плохом состоянии? – осведомилась Карелина столь суровым тоном, что Евгений попятился. – Не ври, в хорошем. На нем регулярно выезжают – я лично проверяю.

-- Он в превосходном состоянии. Вы же видите: я просто не в силах был удержаться и, обнаружив Снежка в вашей конюшне, сразу на него вскочил. А мог бы добраться от Осинок пешком.

-- Долго бы пришлось пешком добираться, -- проворчала Елизавета Николаевна. – А коляска наша сейчас здесь, у меня. Ну, и что бы ты делал без Снежка, столичный умник?

-- Возиться со скаковым конем ради моих редких приездов – лишняя трата ваших сил, -- спокойно объяснил гость.

-- То есть, я бессильная, никуда не годная старуха? Спасибо, милый Сашура, уважил.

Тетушка с племянником уставились друг на друга, словно пара дуэлянтов. Евгений вдруг обнаружил, что у них одинаковые глаза: блестящие, темно-серые с голубыми искорками, ироничные даже во время перепалки.

Племянник, сдавшись первым, по старинному обычаю троекратно поцеловал тетушку в морщинистые щеки.

-- Не успели встретиться – уже ругаемся, -- засмеялся он. -- Ну, что мы с вами за люди, тетя Елизабет? Нас только в паноптикуме выставлять, за большие деньги. Георгий Михайлович, я привез вам последний «Военный сборник». Наверняка сюда он еще не добрался, а там немало интересного. Ваша наградная шпага когда-то так очаровала мое детское сердце, что я навсегда неравнодушен к оружию. Она, как обычно, при вас? Прокофий Васильевич, я уверен, Жозефина пребывает в добром здравии. Буду счастлив засвидетельствовать ей свое почтение. Сколько фунтов прибавила за год?

Раздражение Евгения против приезжего франта (приезжего? А сам он кто? Сам он здесь живет – ответил внутренний голос) усиливалось с каждым мигом. Есть такие хитрые типы, к каждому умеющие подлизаться, каждому услужить. Молчалины блаженствуют на свете – о, как правильно написал великий Грибоедов! Наверняка Сашура сделал прекрасную карьеру в Санкт-Петербурге. Остается подольститься к дачникам – и дальнейшее продвижение не за горами.

-- Мой племянник, Александр Александрович Коцебу, -- между тем, представила гостя Елизавета Николаевна. -- А это наши новые соседи Куницыны, Аделаида Федоровна и Станислав Сергеевич.

-- Рад знакомству, -- склонил голову Коцебу. – Надеюсь, вам здесь понравилось? После тяжелых трудов в министерстве приятно отдохнуть среди природы – покататься верхом, поиграть в теннис. Особенно когда в доме все городские удобства, как у вас.

-- Значит, милейшая Елизавета Николаевна подробно вам о нас писала? -- жеманно улыбнулась Куницына. – Надеюсь, мы не разочаруем вас при личном знакомстве.

Евгений с открывшейся чуткостью ко всему, связанному с соперником, поймал лукавые взгляды, коими обменялись тетушка с племянником, и его осенило догадкой: нет, она о Куницыных подробно не писала. Хотя как это может быть, ежели гость в курсе всех мелочей их обустройства?

-- Разочаруете? Напротив – очаруете, -- галантно ответствовал Коцебу. – Прекрасная дама, которой оказывает внимание сам министр...

-- Откуда вы знаете? – Аделаида Федоровна игриво прикрыла лицо веером, нелепым в деревенской столовой. – Я была уверена, этот невинный флирт – наша с ним маленькая тайна.

-- Мне было достаточно вас увидеть, чтобы догадаться, -- со значением произнес Александр Александрович.