- Сюда мне, куда конкретно, понятия не имею. Когда? Сказали, чтобы с утра была как штык, богиня их знает, во сколько именно. К кому... так, дайте-ка вспомнить... одного, кажется, Тим звали... рядовой Тим Брайт, - имя вспомнилось неожиданно легко. - Второй - толстый такой, напарник его, сержант какой-то... ну толстый, помню, а как фамилия, нет. Вы уж простите. А зачем... так показания снимать с меня будут...

   Старичок слушал веселое чириканье Миры с оловянными глазами и, судя по всему, из сказанного уловил только последние несколько слов. Строго взглянул на нее из-под кустистых бровей, повел шишковатым носом:

   - Это ж ты непотребство пришла творить сюда, прошмандовка этакая? Кто ж тебе чего тут позволить с себя снимать, а? Тут идейное заведение, а не притон какой. А ну пошла отсюда! - И даже со стула вскочил там, за стенкой, в порыве праведного негодования и обиды за "отчий" дом, а может за ручкой потянулся, учитывая его следующие слова? - А уж коли придет охота снять чего-нибудь интересное, так мы всегда вам рады, но по другому адресу... написать?

   Мира рассмеялась и погрозила ему пальцем:

   - Какой вы, однако, шалун! Не поняли меня совсем, все мыслишки какие-то скабрезные у вас. А возраст-то, поди, не для шалостей уже! - И резко сменила тон: - Говорю еще раз, хрыч старый, дело у меня. Зови рядового Брайта, пусть сам за меня рассказывает, чего они там снимать с меня хотят.

   Дед некоторое время пускал дым из ноздрей, пыхтел и ерепенился, но куда-то позвонил. Через две минуты на пороге показался рядовой Тим Брайт - такой же нескладный, особенно в дверном проеме в согнутом пополам виде. Глаза красные, не выспавшиеся, вид встрепанный, как у воробья, которого спугнули во время принятия водных процедур в луже.

   - Вы! - сказал он обвиняющим тоном, делая шаг вперед и вытаскивая себя из дверей. Казалось, за два дня он потерял ровно половину своего веса - форма висела на нем как на вешалке, хоть сейчас на подиум, модельеры бы передрались за такого манекенщика.

   Выпрямился, посмотрел на девушку сверху вниз, затем обратился к старичку:

   - Петр Тимофеевич, это к сержанту Клаусу по делу. Уж не сердитесь на дитя неразумное, ведьма, чего возьмешь.

   - А то я не вижу, что ведьма, а все одно, порядок быть должон, ведьма она или русалка. Нечего тут непотребными обещаниями разбрасываться, коль выполнять не собирается. Эти бабы, они всегда так - обещать горазды, а как до дела - так сразу хвостом круть мокрым, жалобным, и в кусты.

   - Петр Тимофеевич, вы нам дверку-то откройте, а то время поджимает, сами знаете, как у нас с этим строго, - заюлил тощий, чуть ли не по пояс залезая в открытое старичком окно. - Прошу, милая леди.

   Мира улыбнулась такому обращению, но все равно на секунду почувствовала себя настоящей дамой, хоть и пришлось согнуться в три погибели, пролезая в дверь. Слава богине, платье было приличной длины, а потолки внутри, как она и предполагала, нормальной высоты.

   - Ну у вас и охраннички, - с чувством сказала, как только Тим вошел вслед за ней - он чуть задержался, успокаивая старика.

   - Не судите строго, милая леди, он не со зла такой. Просто лет двадцать назад его русалки под воду утащили, да защекотали до смерти почти, чудом спасся. С тех пор ими бредит. А до того был лучший оперативник в отделе, представляете? И ведь до сих пор разум не вернулся, а за службу отличную у начальника рука приказ об увольнении подписывать не поднимается, вот и сидит Петр Тимофеевич у нас в охранниках. Так-то он безобидный.

   Мира не слишком верила в "безобидность" любой особи мужского пола, пусть и преклонного возраста, но спорить не стала - побыстрей бы закончить и уйти.

   Коридоры были на удивление широкими, хорошо освещенными. Девушка и тощий вполне могли идти парой, но парень деликатно отставал на шаг.

   - Сюда, пожалуйста, - он указал на ни чем не примечательную дверь слева. Открыл, пропустил Миру вперед.

   Ведьмочка оказалась в просторном кабинете, уставленном казенной даже на вид мебелью - два шкафа, под завязку забитых бумагами, стол, два неудобных, жестких стула, один задвинут за стол, другой напротив и все.

   - Присаживайтесь, - рядовой Брайт указал на стул.

   Мира выполнила указание, пристроив сумку на пол около стула, сложила руки на животе и выжидательно уставилась на Тима. Тот под ее выразительным взглядом занервничал, пару раз уронил бумажки, покраснел, похмыкал и наконец, откашлявшись, произнес:

   - Допрос буду вести я, сержант Клаус на работу не вышел, взял больничный.

   Мире мгновенно вспомнился умоляющий голос: "Я больше не могу..." и надсадное пыхтение. Не в силах сдержаться, девушка сначала улыбнулась, глядя на Тима, а затем, когда он уловил, какое направление приняли ее мысли и улыбнулся в ответ, и вовсе расхохоталась.

   - Это он... ой, не могу... физподготовку не пережил, бедняжка... так что ли?

   Тощий прикладывал заметные усилия, чтобы сохранить серьезное выражение лица, но предательские чертики так и прыгали у него в глазах. Он поднес ладонь к лицу, пряча неуместную на его взгляд улыбку, еще раз откашлялся и произнес:

   - Без комментариев. Итак, вы были вызваны для допроса на поводу недавнего происшествия в Банановом переулке. Необходимо запротоколировать ваши показания. Будьте добры, расскажите, что произошло в тот вечер.

   Отсмеявшись, Мира подумала-подумала и решила, что об измене Егора окружающим знать не обязательно, и начала:

   - В тот вечер у меня было отвратительное настроение, и под словом отвратительное я подразумеваю самое гадкое и тоскливое, которое только может быть ...

   Так слово за слово, она обстоятельно и детально пересказала события той ночи, тощий старательно конспектировал, не забыв при этом включить диктофон для пущей важности. Мира на черную коробочку косилась с подозрением, словно она могла уличить во лжи, хотя видит богиня, ни слова неправды не прозвучало из уст допрашиваемой. Конечно, про собственные мысли и разговоры с ангелом девушка тактично умолчала, что не сделало ее рассказ менее захватывающим. Увлекшись, девушка с восторгом и ужасом живописала свои злоключения, размахивала руками в особо трагичных моментах и то понижала голос до шепота, то взрывалась криком.

   Когда повествование подошло к концу, и парень, отложив ручку, со вздохом блаженства размял пальцы, Мира осмелилась задать свой вопрос:

   - Тим... можно я буду вас так называть, и на ты, и ты со мной на ты - лады?.. а то рядовой Брайт звучит так скучно... спасибо... Тим, а вы правда с этим Ричем братья?

   Брови рядового Брайта взлетели на недосягаемую высоту.

   - А... вы... то есть ты... с какой целью интересуетесь... ешься?

   Мира опустила глаза - не могла же она сказать, что по задумке, если затея с колдуном знахарки провалится, в срочном порядке придется изыскивать другого колдуна, а Рич - единственный немного более доступный, чем все остальные. Минутное замешательство девушки Тим понял по-своему, спросив с непонятным даже для самого себя разочарованием:

   - Ааа... понравился, что ли?

   И почему все сразу думают именно так? - поразилась ведьмочка. - Сначала рыжий, теперь этот. Мира была не настроена шутки шутить или хуже того дразнить человека, тем более, такого серьезного, как рядовой Брайт, поэтому ответила максимально честно:

   - По делу. Не сочти за дерзость, но твой брат, он... как бы это сказать... колдун первостатейный, и этим все сказано. А я еще жить хочу и потому с колдунами не связываюсь.

   Тим хмыкнул:

   - Не слишком для него лестно. Обычно девицы так и норовят возле его ног упасть.

   - Считай меня исключением из правил, - промямлила Мира, закрывая для себя эту тему. - Так, если что, можно через тебя будет с ним связаться?

   - Если очень надо, то конечно. А что случилось-то? - вдруг поинтересовался тощий, перебирая листочки с записями ее показаний. - Серьезное что-то?