Мира правду говорить не собиралась, но и врать, глядя этому типу в глаза, почему-то не могла. Пришлось ограничиться кратким:

   - Типа того. Можно смело утверждать, что для меня это вопрос жизни и смерти.

   - Хорошо, - сразу посерьезнел тощий, пытливо вглядываясь в сидящую напротив девушку, - ты только телефон мой для связи запиши, чтобы сюда не таскаться лишний раз.

   Мира послушно достала записную книжку, не найдя в предложении Тима подвоха и накарябала продиктованный номер.

   - А я думала, ты заклинание истины будешь накладывать на меня, - брякнула, не подумав.

   Тим усмехнулся как-то невесело, затем кивнул на дверь:

   - Здесь над входом оно висит, каждый заряд получает, будь здоров. И это не я придумал, - добавил поспешно, когда брови Миры начали угрожающе сходиться, но причину ее гнева не угадал.

   - А предупредить не судьба? За вранье знаешь, что бывает под таким заклинанием, умник?

   Рядовой Брайт округлил глаза, словно эта мысль только что пришла ему в голову, и покаянно развел руками:

   - Я... виноват, прости. Только... ну отвлекся, можно сказать, и забыл предупредить.

   - Отвлекся, значит? - Мира почти шипела, подавшись вперед всем телом и напрочь забыв о добрых чувствах, к этому тощему испытанных недавно. - То есть ты отвлекся, а меня из-за твоей невнимательности могло током шарахнуть.

   Нет, ну это надо! - возмущению ведьмочки не было предела. - Забыл он! А кабы она соврать намеревалась? Кто б ее потом в себя приводил? Нарушение заклинания истины влечет за собой очень неприятные последствия в виде сильного разряда тока с последующим отключением сознания как минимум на полчаса. Квалифицированная врачебная помощь в данном случае обязательна, не говоря уже о том, что после получения такой травмы ни о каких дальнейших походах речи и быть не могло бы, и все планы Миранды рухнули бы как карточных домик. Повезло, что она решила не лгать ни словом? А с чего она вообще так решила? С такой же разницей могла и присочинить что-нибудь, дабы себя обелить еще больше, но нет, словно душа к этому не лежала, внутри все протестовало, а Мира своей интуиции доверяла.

   Девушка попыхтела еще злобненько, дабы тощий осознанием вины проникся до конца и помучился.

   - Может, воды? - предложил Тим беспомощно, не зная, как выкрутиться из щекотливой ситуации, ведь кроме этической составляющей его проступка оставалась еще и юридическая - по закону он был обязан поставить входящего в кабинет в известность о налагающемся на него заклинании. За неисполнение положен денежный штраф, а с учетом того, что зарплата рядового и так - чистые слезы, то можно было смело утверждать, что узнай начальство о его проступке, работал бы он этот месяц задаром. Не сказать, чтобы эта зарплата что-то сильно меняла в планировании им собственного бюджета, но все-таки...

   - Сам пей свою воду, - фыркнула девушка непочтительно и спросила с надеждой: - А кофе нет?

   Тощий вскочил с места, заметался по кабинету, открыл дверцу шкафа, за которой обнаружился допотопного вида чайник и банка с кофе, хорошим, кстати:

   - Есть, я сейчас сделаю, подождешь пару минут?

   Мира царственно кивнула, выражая согласие.

   - Слушай, а ты, я так поняла, уже два года здесь впахиваешь? И все еще рядовой?

   Тощий приостановил на минутку свои метания от чайника к банке с кофе и спокойно ответил:

   - Видимо, не судьба мне на этом поприще карьеру сделать. Я ведь сюда пошел, можно сказать, из чувства противоречия, всем юношам в той или иной мере присущего. Нахлебался за это по полной...

   - Но уходить не хочешь? - угадала Мира. - Почему?

   - Да потому, - начал Тим медленно, словно раздумывая над ответом, хотя наверняка для себя уже давно все четко определил. Хоть он и производил порой жалкое впечатление, но только потому, что смущался и краснел; никто, и Мира первая подписалась бы под этим, не смог бы обвинить его в недостатке самоуважения. Он установил для себя правила и неукоснительно их соблюдал. Несмотря на кажущуюся мягкость, Тим производил впечатление на редкость цельной натуры, прекрасно знающей свое место в этом мире и способной горы сдвинуть, чтобы это место занять. Но все хорошо в свое время, и видимо, его время еще не пришло.

   Некоторая суматошность, присутствующая в его движениях прямо сейчас, вполне логично объяснялась низким вырезом платья девушки, которая без особого стеснения выставила на обозрение все, что этим вырезом собственно и открывалось. Нервный взгляд рядового Брайта так и норовил нырнуть туда, но это вполне нормальная, предсказуемая мужская реакция, другое дело, что Мира не чувствовала, как это обычно бывало с другими мужчинами, что Тим готов пойти на поводу у собственного желания. Это было и странно, и с другой стороны, вызывало уважение. Зов плоти будто бы и не беспокоил парня совершенно, то есть, он, этот зов, точно присутствовал, и девушка это видела, но мозги при этом работать не переставали.

   - ...потому, - продолжал тощий свою мысль, - что здесь, в участке, и заклинание истины не даст мне соврать, - почему-то после этих слова по губам рядового Брайта скользнула едва заметная ироничная усмешка, которую Мира - ошибочно, что выяснилось, правда, много позже, отнесла на счет упомянутого далее напарника, - остались одни сержанты Клаусы, а его во всей красе ты имела возможность лицезреть утром. И вот скажи мне - как такие люди могут охранять покой горожан? Как они могут патрулировать улицы, когда и десяти метров за подозреваемым в случае чего пробежать не смогут? Как они будут проводить допросы, если полны предубеждений и закоснелых представлений об устройстве мира? И к чему, собственно, мы придем, если будем надеяться на таких патрульных? К полной и безоговорочной победе анархии надо законом и порядком, я скажу тебе. К тому, что вампиры будут совершенно безнаказанно совершать преступления и никто их не остановит...

   Пыл, с которым Тим высказывал все, что у него наболело, кому-то мог показаться смешным, но только не Мире. И вообще парень, когда выпрямлял спину, расправлял плечи, становился похож на человека. В свете вчерашних событий ведьмочка четко понимала, что если бы не Рич со своим ангелом-хранителем и не ее Петр, съели бы ее проклятые кровопийцы в лесу, а косточки бросили под ближайшим кустом, и никто бы плакать не стал.

   - Что-то я увлекся... - рядовой Брайт резко оборвал сам себя, в это же время закипел чайник, и Тим быстро сделал Мире кофе. Сыпанул на глаз сахара, помешал. Протянул чашку. Та взяла, отпила - такой крепкий, что задохнулась поначалу, но неожиданно поняла, что ей нравится, хотя всю сознательную жизнь предпочитала слабенькую бурду и искренне считала, что крепкий кофе пить - что зерна кофейные жевать. Ан нет, ошиблась.

   И тут словно чертик толкнул ее под локоть - рука дрогнула, кофе вылился на новенькое платье канареечно-бананового цвета. Горячий! И прямо на колени!

   - Ууууй!- взвыла ведьмочка не своим голосом, вскакивая со стула и отбрасывая чашку в сторону. Та с жалобным звоном упала на пол, но каким-то чудом не разбилась, закатилась в угол. - Твою ж мать, ну твою ж мать! Нет, ты это видел?

   Тощий на мгновение растерялся, не зная, то ли за салфетками бежать, то ли на обожженное место дуть, но как только Мира задрала платье до бедер и начала им интенсивно обмахиваться, отмер и выудив откуда-то из недр своего безразмерного казенного мундира белый носовой платок, подскочил к Мире.

   - Держи!

   - Сам держи, умник! Больно! Мое любимое платье! Теперь испорчено! Все ты виноват!

   - Прости, прости, пожалуйста.

   В чем конкретно он был виноват, Тим не совсем уяснил, но спорить с огорченной ведьмой не стал - себе дороже. Вместо этого осторожно приложил платок к ее коленям, промокнул. Мира взвыла тонким голоском, всхлипнула и жалобно простонала:

   - Ну вот... теперь домой придется тащиться... а я и так уже опаздываю...