Глава 14

Ветерок вновь жарила «яичницу из всего» и пыталась разобраться в том, что с ней происходит. Вчера после поцелуя с Хромовым, она вообще «потеряла голову», то есть стала совершать поступки, которые теперь пыталась себе объяснить.

Во-первых, она не могла понять, почему тоже отвечала ему на поцелуй? Почему не оттолкнула его от себя, а даже…обняла за шею?! Вспомнив это, Ветерок чуть не выронила нож из рук, вновь ощутив в руках и в ногах туже слабость, что и во время поцелуя. И зачем он только это сделал?

Во-вторых, когда он, наконец-то, отстранился то, не глядя ей в глаза, произнёс. — Приходи…мазать меня мазью. Я жду. — И ушел быстро в свою комнату, а она ответила. — Хорошо, конечно приду.

Почему она согласилась, вместо того, что бы высказать своё возмущение от его поступка? Более того, она пришла в его комнату и вновь мазала ему грудь и спину вонючей мазью, а затем «упаковывала» в овечий тулуп. Ветерок приложила ладонь ко лбу. Вот, как тут себя понять? В одно и то же время ей хочется, и быть с ним, и оттолкнуть от себя… этого бабника?! Да зачем об этом думать? Кто он и кто она?

Ветерок приложила ладонь к щеке со шрамом и вздохнула, вспомнив мраморное личико Эллы Сомовой. И о чём она только…мечтает?

Она быстро вынула телефон из заднего кармана джин и посмотрела, не было ли звонка от Тимура. Звонка не было.

— Вот и где ты? — В сердцах возмутилась она. — Когда ты нужен, когда мне нужен совет, ты…пропал! Хотя я сама виновата в этом. Обидела Тимура… Ох, Ветерок, и когда ты будешь думать головой, а не задницей?

Она быстро выключила огонь под чуть не подгоревшей яичницей. Надо было узнать, проснулся Тимофей или ещё спит, и вообще, как провёл ночь, но она боялась подняться в его комнату. Вчера, после «всех процедур», она со скоростью ракеты выбежала из комнаты Хромова, услышав за спиной его лёгкий смех.

Она положила еду на тарелку, тарелку — на поднос, рядом поставила большую чашку с оздоровительным настоем Марь Иванны, взяла поднос в руки и развернулась…

Поднос тут же уткнулся в грудь Тимофея, и она услышала его голос.

— Поставьте поднос на стол. Я буду завтракать здесь.

Ветерок подняла на него глаза, удивилась и…тут же нахмурила свой носик.

— Знаю, от меня пахнет мазью, но… — Тимофей сел за стол и сам поставил перед собой поднос с едой, забрав его из рук Ветерка. — Я должен был узнать, сбежали вы из этого домики или нет. Вчера вы так быстро от меня сбежали, что я даже не успел вас поблагодарить за… — Он резко замолчал, глядя на неё, затем прищурился и сказал. — Давай перейдём на «ты»? Мы здесь одни и никто нас не услышит.

Ветерок смотрела на него с открытым ртом. Его неожиданное появление, а теперь и предложение, озадачивали, и она не знала, что ответить.

— Хорошо. — Кивнул Тим. — Вижу, что ты озадачена. Я лично перехожу на «ты», а ты, как хочешь…

— А я поставлю условие? — Произнесла Ветерок, и бровь Тимофей приподнялась. — Если ещё раз будет подобное наказание для меня, то я… буду защищаться. Могу ударить и даже….расцарапать лицо.

Тимофей так искренне рассмеялся, что не сдержался и закашлял.

— А я был уверен, что тебе понравился наш поцелуй. Ты меня даже обняла, или это было моё больное воображение?

Ветерок нехотя кивнула. — Да, обняла, но это было глупо с моей стороны, вернее инстинктивно… У меня ноги задрожали, и стоять я… — Она быстро замолчала, поняв, что сказала очередную глупость. — Хорошо, не будем об этом. Итак, условие принимаете?

Тимофей кивнул и запустил в рот кусочек еды. — Но и я тоже потребую, что бы ты сейчас села за стол и позавтракала вместе со мной. Не бойся, я не заразный.

Ветерок усмехнулась, кивнула, и села за стол. Они завтракали молча, изредка поглядывая друг на друга.

Тимофей смотрел на девушку и не мог понять, почему эта рыжеволосая девушка с непричесанной головой и с большим шрамом на щеке так его к себе притягивает.

А Ветерок смотрела на него и пыталась проглотить кусочек еды, который комом застревал в её горле от близости этого человека и его взгляда. И тут она вспомнила, что видела по телевизору лягушку, которая проталкивала еду в своё горло с помощью глаз. Вот такая способность есть у лягушек, а ей эта способность сейчас, ну…очень нужна.

Ветерок вздохнула, с трудом проглотила кусочек еды и вдруг неосознанно произнесла. — И почему я не лягушка?

Тимофей в этот момент взял бокал с настоем в руку, и, не глядя на него, поднёс к своим губам. Он неосознанно фыркнул в стакан и расплескал напиток по столу. Вытерев рот рукой, он с удивлением посмотрел на Ветерок и произнёс. — Ты зачем меня смешишь? Так и подавиться можно. С чего это тебе быть лягушкой?

— Я это произнесла вслух? — Ужаснулась Ветерок и вдруг увидела, что от её чудодейственного состава в стакане осталось совсем немного. — Ты выплеснул весь настой на стол, теперь надо его заново варить.

— Ещё чего, я эту гадость пить не буду. Сделай мне кофе, я уже почти здоровый.

— Нет. — Строго ответила Ветерок. — Ты будешь пить этот настой, но пока я его варю, ты поднимешься в ванную комнату и…помоешься.

Тимофей смотрел на неё из подлобья. Он боялся нарушить ту тонкую ниточку взаимопонимания, которая только что между ними протянулась, но и пить гадость в стакане не хотел.

— Предлагаю компромисс. — Сейчас я пью кофе, затем иду в ванную. — Он ущипнул свою грязную футболку. — Но у меня нет чистой одежды, поэтому, ты находишь мне чистую футболку, а я…пью твою лечебную гадость?

Ветерок минуту думала, нет ли в его словах подвоха, и не найдя его, согласилась.

Фельдшер пришёл навестить Тимофея, когда он был уже чистеньким, одетым в ещё одну старенькую футболку Данилы, и с большим выпитым стаканом лечебного состава в желудке.

Реакция на больного у него была замечательной. Он восхитился его состоянием, прослушал лёгкие Тимофея и… разрешил встать с постели.

— Значит, мы можем ехать в город? — Спросила его Ветерок, но взглянув на Тимофея, фельдшер отрицательно мотнул головой.

— На улицу ему ещё нельзя. Завтра, можно, а сегодня… нельзя. На ночь — мазь на грудь и спину, а тулуп…отменяю, можно заменить его…объятиями. — Фельдшер подмигнул Тимофею, но увидя широко раскрытые глаза девушки, поправился. — Я имел в виду тёплое одеяло.

— Странная методика лечения у вашего фельдшера. — Сказала Ветерок, когда мужчина ушёл. — Мазь, тулуп….объятия. А может, — она пристально посмотрела на Тимофея, — вы оба «водите меня за нос»? Очень хитрые были у него глаза, у этого фельдшера.

Тимофей быстро замотал головой и для верности закашлял. — Поверь мне, Элла, этот фельдшер — специалист своего дела. У него все поголовно вылечиваются.

— А как же Данила Иванович? Он попал в больницу с воспалением лёгких. Я говорила со Светланой по телефону. Ему назначен курс лечения антибиотиками. Сейчас она дома и спрашивает, приехать за нами или нет?

— Это ещё зачем? — Возмутился Тим. — Я приказал ей ни на шаг не отходить от Данилы! Пусть возвращается в больницу и…живёт там, иначе уволю. Так ей и передай!

Ветерок медленно перемещалась по небольшой кухне, рассматривая содержимое всех шкафов, полочек и холодильника. На душе её было противно. Дожить до двадцати пяти лет и не научиться готовить — стало ощущаться позором в жизни. Тимофей ей явно намекнул, что хочет вкусно пообедать. Он даже рассказал ей, как совсем недавно ужинал в доме своей невесты, и там угощали его царским пловом.

Ветерок слушала его и мысленно восхищалась кулинарными способностями Марь Иванны. Она на это была не способна, и теперь не знала, что делать. Она умела готовить только «яичницу из всего», но ею третий раз не обойдёшься. Значит, надо звонить Марь Иванне и каяться. Пусть научит меня, как приготовить обед для Хромова.

— Вот сколько раз я тебе говорила, Ветерок, — слушала она нравоучение женщины по телефону со скорбным видом, — учись готовить, учись готовить, девочка? Но ты была упряма, и вот, судьба тебе преподнесла урок. Когда тебе надо показать себя перед начальником, то ты…оказалась бессильной?!

Ветерок глубоко вздохнула и ответила. — Да, да, Марь Иванна, я такая. Хватит тянуть резину, говорите рецепт самого вкусного вашего обеда.