Глава 16

— И зачем всё это тебе, Вера Терек? — Спокойным голосом спросил Тимофей и сел за стол, напротив её. — Зачем тебе весь этот обман? Объясни.

Ветерок смотрела на него с удивлением. Что угодно она ожидала, но не этого вопроса. Она поняла бы, если бы он накричал и даже выгнал её прочь, с глаз долой, а он задал вопрос, ответить на который она сама не решалась. Она почти минуту смотрела ему в глазах, пытаясь понять его мысли, но лёгкая улыбка на его губах, смущала её.

— Ну…. как зачем? — Наконец выговорила Ветерок. — Что бы выжить.

— Странный ответ. Не понимаю. Объясни.

Ветерок пожала плечами и ответила. — Я сирота и жить мне негде, вот Элла, вернее её отец, предложили мне такую работу.

— Работу? — Удивился Тим. — Какую работу….и ты получаешь зарплату?

Ветерок кивнула. — Я обязана учиться за Эллу в университете и получить диплом на её имя. А дальше я…свободна. Сейчас живу у них в доме, делаю разную работу, выполняю поручения Эллы и…

— И зовусь Золушкой? — Закончил её слова Тимофей. Вдруг он прищурился и спросил. — А не ты ли украсила их гостиную цветами, превратив её в сумасшедшую оранжерею? Элле явно на это не хватило бы ума и фантазии.

Ветерок усмехнулась и вновь кивнула. — Я… И они зовут меня Ветерок, а не Золушка. Кстати, гостиная тебе понравилась, или ты кривил душой?

Тим усмехнулся. — То-то я ощущал чьё-то присутствие, когда был в гостях у Сомовых. Будто за мной кто-то наблюдает и… ловит каждое мой движение.

— Это не помешало тебе целоваться с Эллой… — Фыркнула она.

Тим прервал её слова смехом. — Да ты ревнуешь? И давно ты ревнуешь меня к Элле?

Ветерок хотела встать, но Тимофей схватил её за руку и вернул за стол.

— Рассказывай дальше о своих планах на жизнь и…ещё меня интересует твой друг.

— Да, что о нём говорить! — Нервно воскликнула Ветерок. — Он предатель. Он меня обманул, а казался таким хорошим… С ним было приятно разговаривать. Он меня понимал. Я считала его другом, а он…

— Он влюбился в другую? — Тимофей «сверлил» её своим взглядом, и она не знала, что сказать. — И ты не можешь это простить? Почему? Он давал тебе надежду? Он красив, что дух захватывает? Он богат до умопомрачения? Он…

— Он оказался никем! — Оборвала она его. — Никем! Пустотой! Тенью! Никто о нём даже не слышал на его мнимой работе! Да я…даже не знаю, как он выглядит! А что касается его красотки? — Ветерок фыркнула и нервно дёрнула плечиком. — Так мне до неё далеко…Он так восхищался её грудью, что слюнки текли… по губам.

Тимофей слушал, слегка качая головой, и пытался скрыть свою улыбку ладонью.

Ветерок нахмурилась. — Не веришь?

— Почему не верю? Верю, но не понимаю. Ты сожалеешь, что потеряла его, как друга, или, как…любовника?

— Он мне не любовник. Да мы даже за руки друг друга ни разу не держали. Он мой друг, вернее, он им был. Даже теперь, если он объявится, то я…его не прощу. И ничего он и не красив… — Она вновь нахмурилась, что-то вспоминая. — Если честно, я даже лица его ни разу не видела. Вечно в своём грязном комбинезоне и грязная бейсболка на голове, натянутая до самых бровей… Вечно хрипит, как будто простуженный…

— Значит, он таился от тебя, вернее, я бы сказал, что он не хотел, что бы ты его не только увидела, но и…не узнала?

Вопрос Тимофея её удивил. Её рот невольно приоткрылся, а глаза расширились. Ветерок хотела ответить, но Тимофей не позволил.

— Ещё мне кажется, что он так поступал, потому что видел твою любовь к другому парню. Кто он, твой любимый, Ветерок?

Тимофей так хотел, что бы она призналась в любви к нему, что ему даже сидеть было трудно, так хотелось вскочить и…заключить эту девчонку в объятия. Сказать, что он и есть её любовь и….

Она хмыкнула, кашлянула и ответила. — Ты говоришь, что есть пельмени на ужин? — Ветерок встала и пошла к холодильнику, но вдруг остановилась и оглянулась. — А зачем тебе знать, кто у меня есть? Тебе это…зачем? Скоро я заканчиваю практику, отдам свои рекомендации тебе, как руководителю компании, и…навсегда покину её и твою жизнь.

Тимофей сидел за столом, как замороженный. Он не ожидал такой реакции, и даже не смотрел в её сторону. Ветерок вздохнула и вновь повернулась к холодильнику.

— Видно все вы такие, мужчины, сначала знакомитесь с девушкой, затем пользуйтесь нашим расположением, а потом…исчезаете. Будто в воду канете….

Ветерок открыла холодильник и взяла в руки пачку замороженных пельменей.

— Ветерок, он действительно в воде…. - вдруг услышал она за спиной голос Тимура, хриплый и приглушённый, — … мой телефон. Он утонул вместе с лодкой фельдшера. Извини, я, поэтому тебе не мог позвонить…

Она медленно оглянулась и застыла от удивления. Тимофей стоял у стола в позе Тимура, с вечно засунутыми руками в карманы грязного комбинезона, смотрел ей в глаза из подлобья, как это делал Тимур, и говорил с ней хриплым… голосом Тимура.

Её охватил такой ужас и… злость, что…говорить она не могла.

— Прости меня, Ветерок, я никак не мог позвонить и всё тебе рассказать. Давай поговорим в «живую», как говорится, сглазу на глаз. Я должен выпросить у тебя прощение, потому что… — Договорить Тимофей не смог. Замороженная пачка пельменей попала ему в голову и в глазах почернело.

От такого удара, он покачнулся, сделал шаг назад, наткнулся на стул и по инерции…полетел через него спиной на пол, одновременно слышал яростный вопль Ветерка.

Тим открыл глаза, потому что его яростно трясли за плечи.

— Тимофей…Тим…очнись.

Слышал он её волнительный голос, но глаз не открывал. Он чувствовал, что лежит на полу, а одна его нога — на стуле. Он больно ударился об пол, но не впал в обморок, а только сделал вид, за это и поплатился. Ветерок ещё раз позвала его по имена, а затем…стала хлестать по щекам. Он пропустил несколько ударов, а затем открыл глаза и схватил её за руки. Она присела перед ним на колени и трясла за плечи.

— Тебе мало, что ты меня чуть не прибила пельменями, так ещё решила забить руками? — Проговорил он, хмурясь от боли в теле и в лице. — У тебя тяжёлая ладонь. Надо это запомнить. А ещё с этого момента брать тебе в руки пельмени запрещается. — Только теперь он заметил её удивлённый взгляд и спросил. — Что?

— У тебя…кровь на волосах. — Еле проговорила Ветерок и потянулась рукой к его голове. Но Тим тут же схватил её за ладони, заложил руки девушки ей за спину и сжал их в замок. В одно мгновение он опрокинул её на себя и повалил на пол.

Перелетая через него, она запнулась за стул, на котором лежала его нога, и свалилась на пол вместе со стулом, добавив к этому вопль. — Ой-й-й-!

— Так тебе и надо, драчунья. — Проворчал Тимофей, прижимая её к полу. — Вместо радости от встречи с дорогим другом, она швыряет в него замороженную гранату, и увидя, что не прибила его до смерти, решила добить ладошками.

Ветерок «сверлила» его взглядом, полным боли телесной и душевной.

— Отпусти мои руки, мне больно.

— Не могу, ты дерёшься, а я жить хочу.

— Отпусти, не дотронусь до тебя больше. Вот ещё! Ты не достоин даже войны.

Тимофей присвистну, но руки её отпустил. Ветерок освободила руки и тут же запустила их ему в волосы. Вцепилась ему в голову и повернула её раной к себе.

— Да у тебя кожа рассечена и кровоточит. — Сказала она, услышав лёгкий стон Тимофея. — Надо срочно холод приложить. Пельмени!

— Ни за что! О пельменях даже не заикайся. — Тим дотронулся пальцами до своих волос, но Ветерок хотела встать, и ему пришлось вновь прижать её у полу. — Даже не пытайся сбежать, ты наказана.

— Я наказана?! Я — жертва твоей гнусной интриги. Я — жертва твоей игры в «кошки-мышки». Я — так, которая страдала по потере друга и…от испуга за начальника… — Она замолчала и в упор посмотрела на Тима. — Представляю, как ты потешался надо мной? Когда было особенно смешно, когда ты слушал мою болтовню, как Тимур, или когда ты следил за мной в компании и…здесь в домике?

— Господи, сколько же дури в твоей голове? — Усмехнулся Тимофей, беря её лицо в замок своих рук. — Да я восхищался тобой с первой минуты нашего знакомства…там, в ночном парке мэрии. Я боялся что-то сделать не так, что бы ни напугать и не отстранить тебя от себя. И у меня это получилось! Я стал твоим другой Тимуром. Разве нет?