Мгновение Ветерок смотрела на его точёный профиль, нахмурив брови, а затем отвернулась.

— «Это я — «что-то несусветное» или…его болезнь и все неприятности с нею связанные? — Эта мысль застряла в её голове и не давала здраво думать. Она ещё раз посмотрела на профиль Тимофея. По его скуле прошла нервная волна, и вновь лицо стало каменным. — Точно, «несусветное» — это я. Ну, тогда добавил бы, что я ещё и сумасбродка, а также упрямая рыжая уродина».

Ветерок тяжело вздохнула и неосознанно произнесла вслух. — Да, сумасбродная рыжая уродина…

— Вы что-то сказали, Элла? — Услышала она голос Хромова и испугалась.

— Нет, вам показалось.

Она чуть помахала в воздухе ладошкой, и Тимофею удалось «погасить» улыбку на лице. Он понял, что Ветерок ревнует.

— «Значит, пойдём по этому пути. — Мысленно решил он. — Заставим тебя ревновать, Ветерок. Посмотрим, что из этого получится».

— Элла, — произнёс он вслух, — вы понимаете, что все наши приключения в домике Данилы, останутся…только нашими приключениями? Я не хочу, что бы о них узнала моя невеста.

— Да, конечно, не волнуйтесь. — После двадцатисекундного молчания, ответила Ветерок. — Я не уроню вашего достоинства перед…вашей невестой, господин Хромов.

— Замечательно. — Улыбнулся Тимофей. — Черед два дня я, даже не глядя, подпишу отзыв о вашей практике, и… вы свободны. Но вы так и не сказали, чем будете заниматься.

Ветерок прищурилась и язвительно произнесла. — Открою школу для девочек-дурочек, в которой буду учить их разбираться в коварстве мужчин….

Тимофей так резко затормозил машины, что напугал её. — Что случилось?

— Что ты будешь делать? — С ужасом спросил он, переходя на «ты». — Да ты сама девочка-дурочка! Хочешь добить ещё недоразвитые умы подростков, что бы они разочаровались в жизни, ещё её даже не начав? — Тимофей смотрел на неё так строго, что Ветерок растерялась. — Ты сначала сумей полюбить… сама, сумей довериться любимому мужчине…. Познай все прелести и горести любви, преодолей любовные преграды и обрети счастья в любви. А уж потом…..раскрывай свой милый ротик, что бы кому-то советовать. Поняла?

Почти минуту они «сверлили» друг друга взглядами.

— А я тебя найму учителем в мою школу. — Вдруг произнесла Ветерок, ошарашив Тимофея. Он даже чуть не закашлял. — Ты же специалист в этом деле. Вон, какой пример мне показал. Истинная любовь! Тимофей плюс Элла! Она — красотка-идиотка! Он — самец-фантом!

— Почему фантом? — Неосознанно спросит Тимофей и смутился.

— Значит, с самцом ты согласен? Хорошо… А что фантом, так не поймёшь… где ты и кто ты? То ты грязный чумазый садовник, пудривший мозги доверчивой девушке? А то ты представитель высшего общества, с лоском до блеска и с бархатными речами, который продолжает пудрить мозги девушке, которая…

— Ничего не соображает, в следствии…недоразвитости ума. — Прервал её слова Тимофей. — Она даже не в силах разделить детские мечты о любви и о принце на белом коне, от реального парня, которому глубоко плевать на все её заморочки, потому что он…. — Тимофей вздохнул и продолжил говорить. — Он…просто влюблён в неё. Он влюблён в её глупую рыжую голову с вечно взъерошенными волосами. Он влюблён в её бездонный голубой взгляд, убивающий его своим пренебрежением. Он влюблён в её нежный тонкий шрамик на розовой щёчке. И ещё он влюблён в её несносный характер, который бесит его… — Тимофей вновь вдохнул и, кивнув куда-то в сторону, договорил. — Выходи! Вон, остановка.

Ветерок только теперь поняла, что они уже в городе и стоят возле остановки автотранспорта. Она понимала, что сейчас ему лучше не отвечать и помолчать. Его взгляд «предупреждал об опасности», а его слова так ошарашили её, что… надо было подумать. Она только кивнула и вышла из машины.

Глядя в след, его сорвавшейся с места машины, она лишь вздохнула и чуть не заплакала. И почему она сначала не думает, а затем говорит?

— И что с тобой происходит? — Спросила Мария Ивановна, повернувшись к Ветерку от плиты. — Ты уже минут пятнадцать сидишь за столом, молчишь, смотришь в одну точку и…дуреешь.

Ветерок подняла на неё свой удивлённый взгляд. — Почему дурею?

— Потому что в точке…конец. Ты уверена, что её поставила в своей жизни?

Ветерок нахмурилась и задумалась. Прошла минута и она мотнула головой.

— Нет, не уверена. Потому что у меня в запасе есть ещё…четыре дня. Из них два дня я буду думать.

— Тогда ты проиграешь, Ветерок. — Женщина подошла к ней и села за стол. — Не думай, действуй. Ты обидела Хромова и…сильно обидела. Он раскрыл тебе свою душу. А ты этого не поняла.

— Я поняла, но…слишком поздно, когда ехала домой. В автобусе меня так тряхнуло, что…всё встало на свои места, и теперь я не знаю, что делать.

— А ты подумай, девочка. Чем ты сможешь его поразить? Мужчина лучше понимает, когда он сражён. Может, тебе надо себя изменить, или что-то сделать?

Ветерок смотрела на женщину и думала.

— Ветерок, может, ты ему можешь чем-то помочь, хотя бы на работе? — Мария Ивановна взяла её за руку. — А может, тебе надо действовать через его друзей?

— Точно! Через друга… через Данилу Грекова. — Ветерок улыбнулась. — Греков Данила Иванович — он же его не только друг, но ещё и мой непосредственный начальник. И он сейчас находится в больнице…

Ветерок резко замолчала, потому что в кухню вошла Элла Сомова. Девушка была прекрасна. Она сделала себе причёску и была в новом красивом платье, которое так эффект подчёркивало её фигуру, что Ветерок опустила глаза.

— Вот так и стой, потупив глаза, — услышала она голос Эллы, — тогда будет всё хорошо и тебе никто не навредит. Рассказывай, как дела у Тимофея.

— А что рассказывать? Всё хорошо. Выздоровел твой Хромов и даже хорошо пахнет. — Ветерок взглянула на Эллу и вдруг гордо подняла голову. Она окинула её гордым взглядом и сказала. — Кстати, Элла, у него на тебя далеко идущие планы.

— Что?! — Девушка чуть не подпрыгнула на месте. — Рассказывай!

— Да ни за что. Ты меня стращаешь…расправой, а я тебе буду рассказывать? Дурочку нашла? Вот ходи и мучайся, а я обиделась на тебя и…помогать не буду.

Ветерок заметила, как Элла заволновалась. Девушка не знала, что ей делать. она даже посмотрела на Марию Ивановну, и женщина пришла ей на помощь.

— Действительно, Элла, почему ты так с ней разговариваешь? Она же выполняет все твои указания. А может, Ветерок в чём-то провинилась? Так скажи прямо, не юли.

— А ещё лучше дай мне два выходных дня. — Вдруг сказала Ветерок и сама подошла к Элле. — У нас группа из университета собирается на природу на два дня, и я…хочу.

— А как же практика? — Возмутилась Элла. — Ты обязана быть отличницей.

— Я и есть отличница. Можешь собой гордиться. Так, что разрешаешь? — Элла продолжала молчать, и Ветерок сказала. — Значит так, или отпускаешь меня на два дня, и я тебе рассказываю тайный замысел Хромова, или я…всё равно отпрошусь с работы и уеду на природу, а ты так и останешься в неведение. — Она прищурила глазки и прошептала Элле в ухо. — Ты же от любопытства растолстеешь. Думаешь, я не знаю, что ты ночами приходишь в кухню, что бы…перекусить и выпить фруктового очень калорийного сока?

Элла в ужасе отстранилась от неё, а Ветерок «нарисовала на лице» наивность.

— Хорошо! — Воскликнула она. — Катись на свою природу и пусть там тебя комары съедят. Рассказывай тайну Хромова.

Ветерок улыбнулась, вновь села за стол и обратилась к Марии Ивановне. — Сделайте мне чашечку кофе да со сливками. Когда я на коне, то очень люблю кофе.

Она видела, что Элла еле сдерживает злость, но с ответом не торопилась.

— Странный у меня организм? — Продолжила она. — Теперь я тебя понимаю, Элла, когда ты просишь приготовить тебе кофе со сливками. Это значит, что ты ощущаешь над кем-то победу. В этот момент организм хочет…блаженства.

Мария Ивановна поставила перед ней на стол чашечку кофе и нарочито медленно влила в чашечку густых сливок. Элла смотрела на этот спектакль «новоиспечённой барыни» застывшей статуей, и только нервно покусывала свои пухлые губки.

Ветерок вдохнула аромат кофе и произнесла. — Пляши Элла, потому что на твоей улице праздник. В твоё окно заглянула солнце. Тебе подмигнула удача. Тебя коснулась крылом голубая птица счастья. Крылья выросли у тебя за спиной, но нимб над головой так и не появился…