-Прекратите.- Резко отрезал Эд. Отец Николай сразу понял, что церемониться с ним не будут.- Муниципалитет дал церкви денег и включил вас в состав совета. Куда идут пожертвования?- отец Николай хотел сейчас привратиться в ангела. Весь красный как рак, вжатый в стул, отчего он казался еще толще, он пытался издать какой-нибудь звук, но от стыда боялся и пискнуть.

 Собравшиеся, смотрели на новоиспеченного святого с нескрываемым недоумением. Эд выискивая среди собравшихся чего-то или кого-то. Хенк наблюдал за напарником. Первым заговорил Измаиил Натаньялыч.

-Да как же вы это могли такое? Зачем же так то? Вы бесчестный человек!- Трудно сказать, чего в его голосе было больше: радости за то, что теперь он очевидно ни самый плохой из собравшихся ( даже по своим соображением), или то, что многоуважаемый мэр мог брать пожертвования прихожан, а священнослужитель этому потворствовал, ради новехонького прихода. Вообще он никогда не был на стороне церкви. Измаил Натаньялович был больше человеком науки, нежели духовным, и хотя прямого конфликта между ним и отцом Николаем никогда не было, но некоторая напряженность, присущая церкви и науке, они всегда ощущали. В любом случае, в данной ситуации Измаил не понимал Николая исключительно по-человечески. Святой отец и ни думал больше никому отвечать. Зато Эду было, что спрашивать.

-Измаил Натаньялович я полагаю?- Эд что-то искал в своих бумагах, обращаясь к кудеснику образовательной системы.- Вы глава местной системы образования?- Измаил Натаньялович удивленно, видимо уже забыв про святые дела всевидящей церкви, кивнул в ответ.- Я так понимаю, вы уже ни первый год пытаетесь склонить совет на постройку нового университета?- Измаил Натаньялович приоткрыл рот, и вид у него был такой, будто его поймали за руку.- И единственным препятствие, в развитии образования в этом городе, был многоуважаемый мэр, не так ли? Из-за которого вы, после каждого собрания, напивались одной рюмкой виски до беспамятства. В местной барном заведении, принадлежащему некоему Нирро. Правильно я понимаю?

-Ддда… Правильно...- Измаил Натаньялович был весь в себе, думал о чем-то и смотрел прямо сквозь Эди. Он чувствовал, что ему уже не отвертется и мысленно представлял, все возможные злаключения, которые грозят ему в качестве наказания.

-Измаил Натаньялович, нам вы можете рассказать.- Эд был спокоен, а вот по виду магистра образования было ясно, что он уже где-то далеко.

-Поймите, я их ни похищал. Я желал ему зла я виноват! Но они намеренно мешали детям получать образование. Поймите, это же наши дети. Я знаю, что они не хотели, чтобы дети оставались в городе, я слышал, как они это обсуждали. От них всем было только хуже. Небольшой университет  - это все о чем я просил. Но их больше, и за ними власть...- Так бы продолжалось еще долго, но главному по сыскному допросу не нужны были сцены. Зная,  что разузнать у главного по школе можно будет, что угодно и в любой момент, Эд уже вглядывался в реакцию остальных собравшихся. Хэнк сделал невидимый знак шерифу, чтобы тот вывел взрослую истеричку Измаила Натаньяловича из зала.

 Эд колебался не долго. Он обратился к единственному, кто с начала собрания не проявил никаких эмоций, главу городской медицины Тиму Аленсу, которому следовало стать адвокатом или банкиром, нежели главой здравоохранения.

-Господин Аленс, я полагаю, вы тоже можете что-то рассказать о похищенных.- С открытыми людьми всегда проще. Открытые люди ни скрывают эмоций. Если их обидеть они плачут, если порадовать они будут улыбаться. Скрытные люди тоже открытая книга. Их обидишь, они плачут, их погладишь они улыбаються. Только их улыбки показные, а слезы выдаются по желанию. Настоящие же эмоции они носят глубоко в себе, и их поддельные улыбки призваны скрывать их самые горькие слезы. Правда и у них есть свои слабости. Они тратят много усилий на, то чтобы носить свои маски, поэтому быстро выматываются эмоционально и психологически. С такими важно иметь терпение и не ослаблять давление.

 Тим был из вторых. Для него все происходящее ничего не значило. Для него все происходящее просто мешало делу.

-Очень жаль мэра и Алекса.- Лаконично изрек глава медицинских учреждений города N

-В каких отношениях вы состояли с так бесцеремонно похищенными?- Эд  работал по своей обычной схеме.

-Исключительно в деловых.- Отрезал Тим.

-Можете описать, когда вы виделись последний рас с несчастными пострадавшими?- Эд намеренно вставлял в текст характеристики. Вообще старина Эдди выглядел, как большой добрый весельчак, поэтому личное отношение в деловом вопросе ни выглядело, странно для окружающих, но для опытного следователя такие мелочи имели огромное значение. Характеристики чётко разделяло линию между хорошими и плохими, давая возможность Тиму самому выбирать, на чьей стороне он.

-В прошлый четверг в этой самой комнате. Он сидел там, где сейчас сидите вы.- Тут он начал жестами левой ладони указывать, кто, где сидел и кто как себя вел.- А я сидел там, где нахожусь в данный момент. Мы с мэром обменялись парой фраз, которые включал в себя регламент. В основном, это касалось голосования по вопросу финансирования плана нового строительства. Большинство здесь присутствующих подтвердят мои слова.

-Как давно вы в этом городе господин Арнс?- Эд впился взглядом в шебуршащие разложенные перед собой бумаги.

-ЭЭЭ кажется... вроде бы четвертый год... или около того.- Тим чуть замялся.

-Расскажите нам, по какой причине он привез вас в город? Какие у вас с ним были дела?- Эд, прервав копание в своих бумагах, все бросил и, воткнул глаха в Тима.

-Город N не единственный город в округе. Для соседних поселений клиника платная. Вся прибыль от Минздрава поступает в казну, которую полностью контролирует мэр. То есть получается, контролировал. Мне платят, потому что городу был нужен хороший финансист и бухгалтер.- Ни тени раскаяния или страха в этом признание ни проскользнуло. Эд пристально смотрел чуть приопустив плечи, возможно даже с некоторым удивлением. Все вокруг молчали, все ожидали, что Эд что-то снова спросит. И хотя по его виду создавалось именно такое впечатление, но он молчал и пауза затягивалась. Эд ждал, ждал и пристально смотрел на Тима. Присутствующие, видя уплотнившегося в рясу отца Николая, помалкивали. Тим оглядывался по сторонам. Обстановка становилась напряженная.

-Да ни похищал я его, в самом деле. Я всегда знал, что он дела крутит со всем городом. Да и ни он инициатор, идейный вдохновитель у них Алекс. А Сашка он просто человек более приятный в общении, поэтому он разговаривает, но говорит, все, с подсказки Алекса. Да ну и что, какая мне разница? Ну, крутят они делишки свои, и пускай. Все так  делают. Никто же ни в обиде.- Тим замолчал на некоторое время. Тишину никто ни собирался нарушать. Тим продолжал оглядывать по сторонам. Он ни то что напрягался от происходящего, ему было скорее все равно , просто он  считал, что если все будут знать, то им тоже будет все равно и все будет по старому.- Да брось те вы. Не говорите, что вы ничего ни знали. Все же было на виду. Никто ничего кроме них не контролировал и то, что они там процента 3 подворовывали... господи боже мой, тоже мне рпоблема.- он жестом махнул рукой куда то в воздух.- городу только на пользу же все это. Они ведь никому ни отказывали, когда их просили. Небольшой прибавки, по-моему, они заслуживали. Вы не могли ни замечать.

 Тим осматривал присутствующих, с немного ошалелым выражением лица. Он высказал меньше, чем хотел, но сказал больше, чем рассчитывал. Хенк с Эдди молчали и пристально всматривались в присутствующих. Отец Николай с таким поворотом дела слегка оживился и даже показался из рясы. Поняв, что на данном этапе сюжет исчерпан, Эд начал собираться, а Хенк подытожил собрание краткой завершающей речью.

-На данный момент все свободны. Шериф вы с помощниками снимите показания с членов совета по завершения собрания.

-Если у нас возникнут вопросы, мы незамедлительно обратимся к членам совета. Надеюсь, вопросов к нам не у кого нет?- видимо тут Хенк был, плохой и малообщительной частью тандема с Эдом. Все закивали. Эд дособирал разложенные по столу бумажки, большинство из которых были пустыми. Они встали и с не менее деловым и властным видом по сравнению с тем моментом, когда зашли, удалились из зала совещаний в атмосфере полной тишины.