Сегодня он проснулся бес всего того, что можно было назвать Александром Эдуардовичем. В нем не было друзей любимых и просто хороших людей. Голова была наполнена болью и страхом. Его мучило, происходящее вокруг него. Он хотел жить. Он ужасно хотел, чтобы его отпустили. Дали уйти. Он бы никому ничего не рассказал, он бы сказал, что упал или, что на него напал медведь, но ему хотелось, что бы всё закончилось. Он больше так не мог.
Мэр был на своем обычном месте, в виде кованого стола. Сегодня он, почему-то, лежал на животе, с, условно, прикованными к туловищу руками. Он часто дышал. Ему хотелось убежать. Страх предал ему сил и притупил боль. Он решился позвать на помощь.
-ЭЭЭЭй... Кто-нибудь!!!- мэр вдыхал по чуть-чуть, но очень часто.- На помощь!!!!! Я здесь! Помогите мне!!! - он почти задыхался. Трудно сказать чего он ожидал от своего крика. Скорей всего ему казалось, что ничего лучше в его ситуации, чтобы выбраться сделать нельзя. В принципе врятле его из-за криков убьют или будут мучить сильнее. Действительно, терять ему было особо нечего. Хотя конечно и шансов на спасение у него тоже не было.
Человек в черном, как обычно выждал некоторую паузу, прежде, чем себя показать. В этот рас Саша не мог его видеть. Он уже бешено дышал, когда услышал, как кто-то негромко вошел. Как не удивительно, состояние мэра нормализовалось, когда появился его мучитель. Александр Эдуардович уже видимо смирился со своей ролью объекта мучений. У властного мэра города N развивалась психология раба. Он был благодарен человеку в черном, что тот оставляет его в живых. Благодарен за его внимание, за воду, еду и кров над головой. Он хотел верить человеку в черном, что другого пути в жизни у него нет. При нем он старался вести себя тихо и ни кричать при пытках без лишней необходимости.
Процедура была довольно привычной. Человек в балахоне некоторое время готовился к одному ему понятной экзекуции. Какие-то звуки, лязг металла, ничего нового для мэра. Но предстоящая процедура нагнетала напряжение в воспаленном воображении Александра. Его состояние было похоже на половину готового студента перед экзаменом. Мандраж ожидания, хуже смерти.
По каким-то причинам, в этот рас мучитель готовился необычно долго. Мэр успел перегореть и стал понемногу скучать в ожидании.
По окончании действия, независимо от результата становиться легче. Легче потому, что ты уже знаешь что произошло. Ожидании неудачи и пребывание в неизвестности хуже неудачи.
Наконец человек в черном обратил свое внимание на мэра. Он обошел мученика вокруг и остановился где-то с левой стороны. Александр ни видел, что делает мучитель. Он только видел, что человек в черном нагнулся и где-то пониже спины он почувствовал прикосновение чем-то холодных. Дальше было что-то холодное, ленточкой прошедшееся по изголовью тазовой кости. Потом плавным движением, повернувшее по длине всего туловища, и где-то у подмышки, еще рас обогнув лопатку, пересекло спину в районе плеч. Было немного больно и щекотно, но это скорее было похоже на чесотку чем на настоящую боль. По ощущениям можно было подумать, что по спине бегала мышь с обнаженным когтями. В этом было даже что-то возбуждающее. Мышка снова вернулась к изголовью таза, откуда начинала свой прошлый забег. На этот рас она побежала в противоположную сторону, по аналогичной траектории. Так мышка встретилась с окончанием своего прошлого пути и снова прекратила свой бег. Узор ее движения огибал все каемку спины от изголовья таза до плеч.
Человек в черном балахоне пошел к своему обычному месту для приготовлений. Мэр тихо, немного нервно и с мольбой следил за его перемещениями, когда мучитель проходил прямо напротив головы мученика. Мэр успел заметить у него в руках окровавленный скальпель. Сердце сжалось. Алексашка быстро сопоставил мышку, бегающую по спине с окровавленным скальпелем. Надрез по всей кромке спины. Мэр снова занервничал, почувствовав неизвестность грядущих мучения. Он снова стал быстро хватать воздух. Лицо раскраснелось, сердце трезвонило, как телефон МЧС во время урагана.
Тот, что был в балахоне, как всегда никуда не торопился. Он методично ковырялся на своем подготовительном месте. Алексу приходилось нервно ждать и усиленно вглядываться, чтобы хоть что-то разглядеть, когда его мучитель пойдет мимо его изголовья. Минут, наверное, через 10 , которые самому мэру казались часами человек в балахоне прошел в поле зрения мэра, вооруженный достаточно увесистым ножом немного причудливой формы. Еще какое-то время тянулась пауза. Потом мэр почувствовал, что его как будто погладили вдоль спины ближе к тазу. Сразу после этого он ощутит, как будто кто-то попытался выдрать из его спины кусок кожи. Боль как от ощущения резкого щипка по всему низу спины единовременно. Причем боль постепенно поднималась. Ни быстро, но довольно уверенно к голове.
Когда болевой пик застрял на плечах, вся спина горела, как обожженная кислотой. Довольно неожиданно мэр увидел, как человек в черном пошел к своему подготовительному месту, держа в руках какой-то розовый тулуп. У мэра довольно неприятна, болела спина, и мысли туго вязались с происходящим. Зачем ему может пригодиться тулуп. Интересно, почему мы начинаем думать только когда нам не оставляют выбора?
Зачем ему этот тулуп? Может он собирался меня для чего-то накрыть? Нет, тогда бы он его не уносил. Может он мерзнет? Тулуп выглядит довольно увесистым. Похож больше на шкуру, только бес шерсти. Свининой тулуп. Интересно, что когда он шел туда, тулупа еще не было. Может он был на нем, а сейчас он устал и решил его снять? Почему-то спину ужасно продувает. Неплохо было бы, если б меня накрыли тулупом. Он, наверное, теплый. Наконец мэр смог связать два факта и понял, почему ему стало, холодно, а у мучителя появился трофей в виде куска кожи мученика...
Мэр услышал, как Человек в черном балахоне покинул комнату, оставив его одного. Состояние Александра было не очень приятным. Спина довольно неприятна болела. Мэр представлял, как он выглядит со стороны. Нередко случается, что люди стыдиться своей наготы. Обнажить тело это как пустить человека в свое личное пространство бес прикрытия. Человека сильно волнует, как другие люди оценивают внешне его обнаженное тело. Испокон веков люди искали партнеров с наилучшими генами. Обнаженное тело, его запах, цвет иногда вкус, все это дает возможность людям оценить качество генов партнера. Нас волнует мнение партнера он наших генах. Подсознательно мы хотим произвести наибольшее и наилучшее потомство. Поэтому если партнеру не нравиться наша внешность, мы комплектуем. Нам важно, что думают люди, оценивая визуально наше тело. Все это было для мэра ни в новинку. Хотя многие люди и отрицают свои комплексы, но наш глава муниципалитета был не из таких. И хотя он тоже стыдился раздеваться на людях, ни взирая на, то, что был ни дурен собой, только вот быть не просто обнаженным, а освежеванным это было для него в новинку. И как, не странно, глядя на себя со стороны, он чувствовал именно смущение за свой обнаженный до неприличия вид.
Неизвестно сколько Саша так лежал и думал. Закончилось это тем, что человек в черном снова вошел. До этого мученик ни припомнил, чтобы его мучитель возвращался, пока его еще не успели забыть. Мучитель довольно быстро направился к столу с изуродованным телом и стал расставлять, что-то неподалеку от стола, так чтобы все было под рукой в нужный момент. Мэр почему-то не особо волновался, ему скорее было любопытно. Оно и понятно, ведь других развлечений кроме созерцания своих мучений у него не было, поэтому развитием событий он охотно интересовался. В какое-то мгновение, он неожиданно для своего любопытства ощутил сильнейшую боль. Это было похоже на кровоточащую язву в желудке. Язвой Саша никогда, не страдал, но те кто страдал почувствовав тоже что почувствовал Мэр нашли бы именно таке сходство. Боль наводила на мысль, что его посыпали сухой кислотой, и она разъедает нежные ткани на его спине. Потом стало еще хуже. Его обильно чем-то полили. Какой-то водой, но видимо не обычной, потому что вся спина по ощущениям стала кровоточащей язвой. Он застонал от боли. Это было неожиданно.