Я подумала, что Шон по ошибке дал мне не ту записку. Эта была похожа на те, которые доставляли с огорода, – Панда прикалывал их к стене кухни. Но когда я прочитала ее еще раз, то увидела, что посреди листа, между бататом и свеклой, другим почерком были нацарапаны две строчки: «конюшня» и «сегодня ночью».

Улыбаясь, я сложила записку.

Я лежала на своей койке и ждала, пока стемнеет, чтобы встретиться с Чейзом. Мне казалось, что время остановилось. В спальнях было меньше народа, чем прошлой ночью; многие пожелали присоединиться к армии, а оставшиеся никак не могли успокоиться.

Перед моими глазами стояли лица тех, с кем я сюда пришла. Увидимся ли мы когда-нибудь снова? Я могла только догадываться о том, что чувствовал Джек, услышав о судьбе Трака, или что подумал бы Уоллис, если бы увидел сейчас Билли, ожесточившегося в своем горе. Оба они присоединились к армии Три, и мне было почти жаль тех солдат МН, что попадутся им на пути.

Когда наконец погасла последняя свеча и стихли последние шепотки, я снова спустилась по лесенке, но в этот раз обнаружила внизу только свернувшуюся калачиком Ребекку. Отсутствие Шона породило у меня в животе холодную тяжесть. Слишком много моих друзей уже пропали без вести.

На цыпочках я обогнула койки и прошла мимо матов, на которых спали Сара и дети. Я была почти у выхода, когда неожиданно кто-то вышел из кладовки. Я отпрыгнула в сторону, чтобы избежать столкновения.

Шон схватился за грудь. Узнав меня, он поднял лицо к потолку.

– Ты меня чертовски...

– Где ты был? – одновременно спросила я.

Шон пробормотал что-то насчет подкрадывающегося инфаркта, но я обратила внимание на стопку одеял, зажатую у него под перевязью, и перебила:

– Это еще зачем?

Его плечи поникли, и я поняла. Ему даже не надо было мне объяснять.

– Тебя отправляют за Такером, – сказала я.

Шон кивнул, сузив глаза.

– Меня, Джека и еще нескольких.

Я сказала Девитту, что кто-то должен пойти, даже вызвалась сама. Но я не думала, что он отправит Шона.

– А как же твое вывихнутое плечо? – спросила я. – Я думала, тебя сделали фермером, потому что ты не можешь сражаться.

– Меня заверили, что поднимать тяжести не потребуется.

Шон пожал плечами и тут же поморщился, схватившись за травмированное плечо здоровой рукой.

– Ты должен остаться с Ребеккой, – сказала я. – Ты обещал.

Он шикнул на меня и затащил в кладовку.

– Думаешь, я не сделал для этого все возможное? – спросил он, перехватив одеяла другой рукой. – Думаешь, я сам вызвался?

Нет. Я неумышленно сделала это за него.

– Мы поменяемся. Вместо тебя пойдем мы с Чейзом.

Шон посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Если бы я не знал, то подумал бы, что тебе не терпится сбежать отсюда.

– Не сбежать, – сказала я. – Просто у Такера могут оказаться сведения об уничтоженных постах или о пленниках. Что-нибудь, что могло бы нам помочь.

– Нам, – недоверчиво фыркнул Шон. – Быстро же они тебя обработали. Скоро ты станешь молиться в полнолуние и побреешься налысо.

– О чем ты?

– Об этом месте. Это все для отвода глаз.

Я вздрогнула:

– Что ты имеешь в виду?

– Не надо. Я ведь не один из них. Могла бы и сказать мне, что разговаривала с ним. Знаешь, некоторым людям можно доверять.

Шон завозился со своей перевязью, а я съехала по стене на пол.

– Я знаю, – тихо ответила я. – Девитт попросил меня никому не говорить.

Глупое оправдание. Если бы мы поменялись местами, Шон бы мне рассказал.

Он выгнул бровь, и этого было достаточно, чтобы я приняла вызов.

– Он не плохой человек, – сказала я. – Он хорошо управляет эти местом, так ведь? Иначе все эти люди не пошли бы за ним. Если кто-то может противостоять МН, то это Три.

– Девитт управляет этим местом так же, как и ФБР, – возразил Шон. – Тренирует солдат, чтобы убивать плохих парней.

– Это война. Что еще ему остается делать?

Я защищала человека, который даже не позволял мне в одиночку ходить по лагерю. Чтобы занять руки, я принялась выравнивать стопку старых полотенец.

– Он помогает Ребекке.

Уж в этом-то я не сомневалась.

– Я никогда не говорил, что он плохой доктор.

– Тогда о чем ты говоришь?

– Я говорю, что мне нужно, чтобы он продолжал ей помогать. Вот почему я иду. – Голос Шона стал громче, и, заметив выражение моего лица, он шагнул ближе ко мне и заговорил тише. – Я говорю, что это никогда не закончится. Скоро они станут бомбить города и эвакуировать население. И снова начнется хаос.

– На этот раз все по-другому.

Раньше дело было в материальном неравенстве. В повстанцах, которые хотели уравнять правила игры и ввергли страну в упадок и безумие. Сейчас речь шла о выживании, о защите своих человеческих прав и о том, чтобы вернуть то, что было нашим по праву.

– Разве? Потому что я не уверен, что для Бекки все по-другому. Или для тех людей, которые голодают на Площади в Ноксвилле. Или для моего брата, где бы он ни был. – Шон покачал головой. – Все по-старому. Всегда одно и то же. Мы хорошие, а они плохие.

Я прижала ладони к вискам.

– О чем ты говоришь? Конечно, они враги.

Его голубые глаза сверкнули в темноте.

– Знаешь, не так давно ты и меня считала врагом.

Тень закрыла дверной проем, прервав наш спор. Я сразу узнала невысокий силуэт Роклина. Пока он приближался, его одежда отливала бледным серебром, отражая лунный свет снаружи. Я скользнула вглубь кладовки и спряталась за дверью.

– Я возьму одно, – сказал Роклин.

Сжав губы, я смотрела, как Шон протянул ему одно одеяло. Если Роклин будет охранять выход, мне ни за что не выбраться.

Старый пол спортзала заскрипел, когда я переступила с ноги на ногу. Поборов желание податься назад, я застыла абсолютно неподвижно. Передо мной Шон вдавил пятку в пол, как будто это он стал причиной скрипа.

– Как думаешь, никто не станет возражать, если я возьму еще одно полотенце? – Шон зашел еще дальше в кладовку, и я изо всех сил прижалась к стене за дверью. – Моя девушка вытиралась своим после дождя и... ну, ты же знаешь этих девчонок.

Послышался мягкий звук падения и виноватое «Ой!» Шона.

Полотенца рассыпались по всему полу, остановившись возле моих ног.

Роклин помедлил, но все-таки вошел в кладовку и начал помогать Шону наводить порядок.

Не теряя времени, я неслышно прокралась мимо, на секунду поймав взгляд Шона. "Всегда пожалуйста" – казалось, говорил этот взгляд. Я кивнула и выскочила в прохладный ночной воздух.

Конюшня находилась у самого входа в Стойкость, недалеко от огородов и пруда с рыбой. Я отправилась туда не напрямик, а позади линии деревьев с северной стороны, чтобы они закрыли меня от лунного света. Под ногами хлюпала мокрая трава. Я дошла до высокой деревянной ограды, которая опоясывала все поселение. Мое внимание привлекло движение в деревьях над головой – один из часовых Три, как те, что охраняют снаружи. Я низко пригнулась, затаив дыхание.

Даже если мне удалось скрыться от Роклина, это не значит, что я смогу выйти отсюда.

«Знаешь, мне можно доверять».

Я доверяла Шону. Если не считать Чейза и Ребекки, не было никого, кому я доверяла бы больше.

«Не так давно ты и меня считала врагом».

Мир не состоит из черного и белого, но это не значит, что ты не можешь выбирать сторону.

Я тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, и побежала вдоль увитой лозой баррикады, пока не достигла конюшни. Внутри беспокоились лошади. Они фыркали и били копытами, но человеческих голосов не было слышно. Надеюсь, я не опоздала и Чейз не решил, что я не приду, и не вернулся в лагерь. Столько всего произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Такое чувство, что прошло много недель, а не два дня.

На сеновал вела лестница, прислоненная к доскам обшивки. Решив, что с высоты смогу лучше разглядеть местность, я ухватилась за расщепленные перекладины и забралась наверх. Поднявшись, я запрыгнула внутрь, и меня окружил сладковатый запах лежалого сена и лошадей. Помещение было заполнено охапками сена, а мне навстречу двигался Чейз.