Надеюсь, у Марко и Поло будет хороший план побега до того, как МН вычислит, что они сделали.

Ночь близилась к рассвету. Механизмы грузовика громко скрипели под липкими ковриками, но не могли заглушить мыслей о Билли, направляющемся в тюрьму Шарлотта, или о Шоне с Джеком, которые отправились на поиски Такера. Мне не нравилось, что мы разделились, не зная, когда увидимся вновь и увидимся ли вообще.

Я протянула руку между дверью и пассажирским сиденьем и нащупала бедро Чейза. Его ладонь сомкнулась вокруг моей и сжалась. Этого было достаточно, чтобы понять: он думает о том же, о чем и я.

В течение дня мы дважды останавливались. Первый раз съехали с шоссе на старую туристическую стоянку с деревянными скамейками под тентами и плакатами с описанием более сотни видов деревьев, растущих в Грейт-Смоки-Маунтинс. Второй раз мы остановились прямо на заброшенной дороге, где запах мха и прелых листьев был таким сильным, что даже на языке чувствовался землистый привкус.

Дорога становилась все труднее. После полудня нам пришлось ехать медленнее из-за валявшихся на земле веток и мусора. Мы с Чейзом стали идти впереди, руками расчищая неровный подъем.

– Надеюсь, он знает, куда едет, – сказала я, запыхавшись. По моему лицу струился пот. Я подоткнула тяжелую юбку вокруг бедер и уже не первый раз ловила на себе взгляды Чейза.

– Джесс никогда не врет, – ответил Чейз, возвращаясь к делу. – Он может не рассказывать всей истории, но то, что он говорит, – правда.

– Это все равно, что врать, – буркнула я, вспомнив пленного солдата на кладбище.

Чейз улыбнулся уголком рта и показал вперед, где еще одна грязная дорога соединялась с нашей. При более близком рассмотрении в грязи обнаружились следы шин, которые еще не успел смыть дождь.

Похоже, Джесс все-таки оказался прав.

* * *

Поздним вечером наш грузовик с лязгом продвигался сквозь низкие облака дальше в туман. Меня уже одолевала жалость к людям, набившимся в кузов, когда Джесс на что-то наехал и грузовик начал раскачиваться. Я вцепилась в сиденье перед собой и со свистом выпустила воздух из легких. В это же время воздух начал выходить из переднего колеса.

– Черт, – сказал Джесс и открыл дверь.

Я уловила какое-то движение в деревьях – серая вспышка среди ярко-изумрудной зелени. Возможно, это ничего не значило, но покалывание в ладонях говорило мне об обратном.

– На десять часов, – сообщил Чейз и в следующую секунду добавил: – Еще один на два часа.

Я заставила себя дышать ровнее. Это не солдаты, они устроили бы блок-пост. Но в заброшенных местах рыскали и другие, доказательством служили Потерянные мальчики с побережья.

– Положите оружие на приборную панель, – велел Джесс. – Все, какое есть.

Чейз сделал, как было велено, и металл пистолета клацнул о пластиковую поверхность. Потом Чейз достал нож из ботинка. У меня тоже был пистолет, который я прятала под сиденьем Чейза. Я только сейчас осознала, что достала его. Вытянувшись между сиденьями, я положила пистолет рядом с оружием Чейза, надеясь на то, что Джесс знает, что делает.

Подняв руки, Джесс медленно вышел из кабины.

– Мы не собираемся создавать проблем, – сказал он. Его форменная куртка осталась в кабине, а рубашка промокла от пота, прилипнув к светло-коричневой коже его спины в виде буквы «V». – В кабине еще двое, а в кузове целая толпа.

Спустя один удар сердца из-за деревьев вышли четверо, по двое с каждой стороны. Они были вооружены винтовками и носили драный камуфляж старого образца с коричневыми, зелеными и серыми пятнами. Такие же пятна были нарисованы на их лицах, отчего было трудно, но все-таки возможно, определить, что двое справа от меня – женщины. Я вздрогнула, услышав, как открылась задняя дверь. Вооруженных людей оказалось больше и сейчас они проверяли слова Джесса.

Стоявший ближе всех мужчина подошел к Джессу и обыскал его. Убедившись в том, что Джесс невооружен, мужчина отодвинулся. Белки его глаз ярко выделялись на покрытом темной краской лице.

Джесс отдал честь. Я видела, как военные делали это во время прослушивания государственного гимна на игре низшей бейсбольной лиги, на которую я ходила с семьей Чейза. Когда Джесс расправил плечи и выпятил грудь, он стал выглядеть совсем другим человеком.

– Сержант-майор Уэйт, – доложил Джесс. – Служил в тридцать третьей бронетанковой дивизии во время операций по освобождению.

Чейз говорил, что до Войны Джесс служил в армии. Я помнила фотографию, висевшую в коридоре его дома, когда мы были маленькими. Джесс – намного моложе, но такой же серьезный – в парадной форме стоял на фоне американского флага.

Мужчина перед Джессом помедлил, но потом опустил оружие и ответил салютом.

– Младший капрал Блэкстоун, – ответил он. Его лицо расплылось в улыбке, обнажив белые зубы. – Морская пехота США.

Джесс крякнул, словно это было смешно.

Блэкстоун снял с пояса рацию и отошел от грузовика. Остальные не двинулись с мест. Я стала рассматривать женщин. У одной короткие волосы торчали в разные стороны, волосы второй были зачесаны назад и собраны в хвост. В форме они выглядели очень свирепыми.

Не прошло и нескольких минут, как по дороге примчался джип и резко затормозил прямо перед нами. Мужчина лет сорока, с черной бородкой, схватился за верхнюю перекладину и выпрыгнул из машины. Он прошел мимо младшего капрала Блэкстоуна и остановился нос к носу с Джессом. Вновь прибывший был на целых шесть дюймов ниже и практически утопал в выцветшей красной толстовке.

– Нет, – категорично сказал он. – Только не этот. Не после того, что ты устроил в последний раз.

– Ого, – прошептала я. Чейз вышел из кабины, но на его пути встали две женщины. Я перебралась через сиденье, чтобы тоже вылезти наружу.

– Макс, – сквозь зубы произнес Джесс. – Рад встрече.

– Не умничай, Уэйт, – ответил Макс. – Кажется, тебе было ясно сказано не возвращаться.

Джесс опустил плечи и сунул руки в карманы.

– Разве мы об этом говорили?

– Уходи, – рявкнул Макс. – Разворачивай свой грузовик.

– Маловато места...

– Тогда сдавай задом вниз с холма, – четко сказал Макс. – Блэкстоун, помогите сержанту Уэйту...

– И у меня проколото колесо. Не знаю, заметил ли ты.

Я опустила глаза, только сейчас увидев полоску гвоздей, наполовину скрытых грязью.

– Для тебя мы быстро починим, – сказал Макс, улыбнувшись так же искренне, как офицеры МН.

– Сэр, – вмешался Чейз. – Я не знаю, что он сделал – хотя уверен, что ничего хорошего, – но у нас в кузове двадцать человек, которым необходимо убежище.

Макс повернулся к нам, словно только что заметив.

– А вы кто такие?

Чейз выпрямился, но не отдал честь, как Джесс.

– Чейз Дженнингс.

– Осторожнее, – посоветовал Джесс. – Он кусается. В конце концов, мы родственники.

– Эмбер Миллер, – сказала я, зыркнув на Джесса.

– Ну конечно, – презрительно усмехнулся Макс.

– Сэр, – раздался голос сзади. Из-за кузова показался еще один мужчина в камуфляже, за ним следом шла Кайли, бледная и мокрая от пота, и полдюжины других пассажиров.

– Мы пришли с миром, – наполовину шутливо сказал Джесс.

Макс обернулся, неожиданно рассмеявшись. В следующую секунду его смех сменился ухмылкой.

– Прекрасно, – сказал он, неразборчиво пробормотав еще что-то. Его кожа покрылась красными пятнами. Потом он зашагал обратно к джипу, чей мотор продолжал работать.

– Блэкстоун, разгрузите грузовик и проводите этих людей на холм.

Макс нажал на газ, развернул автомобиль, забрызгав нас грязью, и умчался обратно по горной тропе.

В течение следующего часа нас обыскали, разоружили и в недвусмысленных выражениях предупредили не рассказывать ни одной живой душе о том, что мы здесь увидим. Эти требования только разожгли мое любопытство, но, когда мы вошли в лагерь, я почувствовала себя несколько разочарованной. Он совсем не походил на просторную Стойкость с ее огородами и домашней скотиной. Несколько лошадей с любопытством наблюдали за нами из круглого загона рядом с небольшой конюшней, но в остальном лагерь выглядел как тихий горный курорт. Вдоль одной-единственной дороги рядом с рекой стояли деревянные домики. Над трубами большинства из них вился дымок. Здесь не было укрепленной стены, никто не целился в нас из винтовок, засев в кронах деревьев. И все же тут царила атмосфера секретности, как будто это место могло исчезнуть, если подольше подержать глаза закрытыми. Интересно, что же здесь было такого, что эти люди так решительно защищали.