Я посмотрела на Чейза и поняла, что он чувствует то же самое.

– Надо убираться отсюда, – сказала я.

Как будто ничего в мире больше не имело значения, Уоллис аккуратно, пуговица за пуговицей, расстегнул форменную куртку на мальчике и бережно отложил ее в сторону. Я звала его, умоляла уходить, но он вел себя так, словно не слышал меня.

Лидер сопротивления, которого мы считали погибшим на крыше гостиницы «Веланд», сложил руки Билли на груди.

– Молодец, – сказал он, поправляя рубашку Билли. – Молодец.

С открытой стороны базы раздался громкий крик, и мы повернулись в ту сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчины и женщины в гражданской одежде перелезают через развалины. Солдаты МН успели перегруппироваться, и за приказами не отступать и сражаться последовал шквал пуль.

Мы с Чейзом нырнули под прикрытие помоста, слушая, как пули застучали по железному днищу.

Уоллис медленно выпрямился, держа в руке пистолет МН, снятый с пояса Билли. Он даже не пытался укрыться от пуль.

– Мы это сделали, – сказал он, наблюдая за битвой пустыми глазами.

Уоллис прав. Мы это сделали. Джесс убил Вождя Реформации, Три ворвались на базу Шарлотта. Я должна была радоваться победе, но ощущала только утрату и то, как сердце пустилось вскачь, выстукивая одно и то же срочное послание: уходить, уходить, уходить.

Я бросила последний взгляд на Билли и Уоллиса, который спокойно шел к бойцам, атаковавшим остатки солдат во дворе. Рядом с нами падали тела в форме. Падали с верхних этажей, которые не повредило ракетами. Некоторые солдаты сдавались, и их брали в плен. А некоторым такого выбора не предоставили.

– Эмбер, – вернул меня к действительности Чейз.

Настало время принимать решение: присоединиться к силам Три и уничтожить МН, рискуя быть уничтоженными самим, или оставить это истребление позади. Очень скоро выбор сделают за нас. Бой уже идет, и через несколько секунд мы окажемся между двух огней.

– Иди за мной, – сказала я.

Низко пригнувшись, мы пробирались через завалы гораздо большие, чем те обломки, которые видели в туннелях Чикаго. Прочь от боя. Я задрала подбородок. Не знаю, прилетит ли еще ракета, но я не собираюсь ждать, чтобы это выяснять.

Мы забежали в дверь и помчались по коридору, через который я пришла вместе с девушками, в сторону стоянки. Когда мы приблизились к двери, стрекотание выстрелов заставило нас прижаться к стене.

Гудение моргающих ламп раздражало оголенные нервы. Две пули застряли в стене у нас над головами, потом третья. Перекрывая все эти звуки, постоянно и требовательно завывала сирена. Снаружи раздались победные крики мужчин и женщин из Три.

– Слышите? – прокричал Чейз. – Этот звук означает, что вы проиграли. Если не хотите умереть сегодня, предлагаю вам побыстрее убраться отсюда.

Несколько секунд спустя мы услышали удаляющиеся шаги.

Мы вышли из здания, я держалась за спиной Чейза. Из-за взрыва фонари на стоянке погасли, а некоторые столбы рухнули, придавив автомобили.

– Там! – показала я в сторону выхода. Живот сковало от ужаса: отступавшие силы МН воспользовались стоянкой, чтобы перегруппироваться. Около внешнего забора собралась сотня или больше солдат, лунный свет едва позволял различить их форму на фоне ночной темноты. Мы увидели друг друга одновременно, и солдаты тут же подняли оружие.

– Назад! – заорал Чейз. Мы попытались вернуться в здание, но оттуда уже показались отступавшие из двора солдаты. Заметив своих товарищей, они остановились, принимая последний бой с ворвавшимися в здание мятежниками.

Мы оказались между двух огней.

– Под машину!

Схватив Чейза за рукав, я нырнула под ближайший фургон, злясь на себя за то, что не забрала оружие у одного из павших солдат во дворе.

Со всех сторон раздавались выстрелы. Внутренние помещения базы горели, и запах дыма смешивался с чем-то электрическим и сладким. Слева от базы послышались звуки боя – скрежет металла и хор озлобленных голосов.

– Тюрьма, – сказал Чейз с мрачным выражением на лице.

Пули взметнули фонтанчики возле меня, и притянула ноги ближе к телу, дрожа от адреналина, страха и злости из-за того, что мы так близко подобрались к свободе, только чтобы оказаться на месте учебных мишеней.

– Я люблю тебя, – сказала я Чейзу.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– Не сдавайся.

После этого он поднялся и исчез за углом фургона. Я закричала, когда еще одна пуля попала в боковую дверь у меня над головой. Солдаты окружали нас. Наше обнаружение было вопросом времени.

Со стороны тюрьмы раздался громкий рев, на этот раз близко, отдаваясь у меня в костях. Я набралась смелости и выглянула из-за фургона, приготовившись к атаке солдат, но вместо этого увидела, как в темноте наступает серая волна.

Впереди шел Девитт, высоко подняв какую-то палку. Когда он подошел ближе, я узнала длинный шест с веревочной петлей.

Казалось вполне возможным, что Девитт планировал оказаться здесь, чтобы возглавить эту волну атакующих. Каким-то образом заключенным удалось одолеть охрану. В окружавшем беспорядке я забыла, что Билли освободил их.

– Отличная работа, Билли, – прошептала я в небо.

Пока я смотрела, половина первого ряда заключенных упала. Девитт, согнувшись, затормозил, но потом снова побежал, призывая остальных следовать за собой. Через несколько секунд грохот от столкновения человеческих тел и металла эхом разнесся по останкам каменной базы. Я вскочила на ноги, лихорадочно ища Чейза. Наконец я увидела его, он бежал ко мне от открытых теперь ворот, и его тюремная одежда ясно выделялась в ночи.

Меня затопила надежда. Мы выберемся. Мы выживем.

Я даже не услышала подошедшего сзади человека, пока не стало слишком поздно.

Чья-то хватка на руке застала меня врасплох, и с коротким вскриком я упала назад.

– Вставай! – заорал новенький. – На ноги!

Он зажал предплечьем мое горло, используя мое тело как щит. В висок мне упиралось что-то твердое и холодное. Я не сомневалась, что это пистолет.

Чейз не остановился, он врезался в нас как товарный поезд, и мы рухнули на землю. Гравий царапал мои ладони, пока я старалась отползти в сторону. Рядом раздался глухой выстрел, а вслед за ним крик боли справа от меня. Наконец мне удалось выбраться из тисков мужских тел.

Новенький, со все еще разбитым носом и добавившейся к нему царапиной на бледной челюсти, вскочил на ноги, оставив Чейза лежать лицом вниз. В течение одной ошеломленной секунды никто из нас не двигался.

– Вставай. – Нога Чейза находилась ближе всего ко мне, и я дернула его за икру. – Чейз, вставай!

Он согнул руки и попытался оттолкнуться от земли, но снова упал на живот.

«Он в порядке, – говорила я себе. – Просто сильно ударился, и от удара перехватило дыхание». Я подползла к нему и помогла перевернуться на спину. Я увидела, как его глаза сфокусировались у меня за спиной, на луне. Увидела, как темная жидкость сочится из левого плеча, прямо над грудной клеткой.

Время остановилось.

Мальчик и девочка исследовали дом с привидениями.

Целовались в лесу.

Катались на мотоцикле.

Шли в школу. Шептались через промежуток между домами. Вытаскивали сено друг у друга из волос.

Мы были деталями одного пазла.

Но Чейз оказался мальчиком из моего сна, с окровавленной дырой в груди.

Я не могла двинуться.

Слышно было только наше дыхание: мое – слишком тяжелое, и его – слишком натужное. Чейз съежился от боли, и я зажала его рану ладонями и залила слезами.

Звуки боя вокруг вернулись потоком, разрывая барабанные перепонки. Солдат, который выстрелил в Чейза, который сдал нас в Гринвилле, приближался. Я чувствовала его присутствие, волоски у меня на шее встали дыбом.

Не задумываясь, я распростерлась на Чейзе, закрывая его своим телом и жалея, что не сделана из стали и не могу остановить пулю. Два выстрела раздались один за другим. Я зажмурилась в ожидании момента, когда они войдут в мое тело, обжигая кожу.