Виктор опешил от оперативности Василия Иваныча.

Он вышел в дверь, за которой толпилась сейчас знать, и кивнул в сторону зала:

— Теперь можете войти.

Они поспешили к трону, а Виктор — к парадному выходу.

Ждали его с нетерпением. При приближении округлая дверь храма распахнулась, пропуская его в полумрак гигантской сферы. Напротив входа стояли в полусогнутых позах четыре жреца в ряд.

Виктор с большой неохотой прошел за порог и встал, не зная с чего теперь начать свою «службу».

В воздухе стояла непонятная тяжелая аура. От паров ртути, — догадался он. Тут долго пробыть — здоровье загубить. Нужно срочно что-то делать. И он с этого пункта решил взяться за работу. Поэтому, он подошел к служителям и вместо почтительных приветствий сразу заявил:

— Вызывайте сюда строителей. Пусть пробивают в стенах десять окон. И немедленно! — Потом немного подумал и добавил: — Так желает великий Буд.

Услышав эти слова, старший жрец впал в состоянии полуэпилепсии. Еле успокоили его, усадили в уголке, а остальные стремглав бросились исполнять приказ дракона.

Виктор остался в одиночестве в компании ненормального старика, тяжело вздохнул и тоже присел. Только в противоположном уголке, чтоб тот не мозолили глаза.

«Ну, услужил профессор, — сердито думал он. — Однако, надо».

Так он тихо просидел тут, пока не пришли множество работников ведомые тремя жрецами. Виктор показал им, где именно должны быть пробиты прямоугольники оконных проемов и строители пошли строить там помосты. Теперь надо было от своих доставить сюда готовые застекленные оконные рамы. Осень на носу. Решил сегодня же передать заказ через купцов. Тем более, вскоре выйдут в путь. А пока хотя бы отверстия будут в изобилии. Будет хоть чем дышать.

Несколько часов интенсивного труда, и стены украсились десятью прямоугольными проемами, из которых не только приятно подуло свежим воздухом, но и изрядно осветилось внутри.

Работники за собой резво убрали и, низко кланяясь алым рисункам драконов, пошли вон. Тут же все четверо храмовников вновь построились в ряд в согбенных позах. А старший жрец еще держал перед собой аккуратно сложенное одеяние, предназначенное Виктору. Пришлось ему поблагодарить старика за это, забрать и нацепить поверх плетенки. Радовался, что нет тут никого из знакомых. Был бы огорчен тоже, если бы тут было зеркало. Надел на голову красный колпак. На его красовалась оскаленная драконья морда не меньшее, чем у старшего жреца.

— А где ваши покои? — спросил он нарядившись под них.

Все четверо услужливо показали на дальние ширмы. Виктор направился туда, сопровождаемый остальными жрецами.

За перегородками стояли по жесткому лежаку и по сундуку. И это всё! Да и перегорожены были только четыре таких «апартаментов».

— А где мои покои? — удивился Виктор.

— Больше четырех служителей великому Буд не нужны, — грустно пояснил старший жрец. — В Книге написано, что их должно быть столько, сколько углов есть у нашего мира. А пятого угла не существует.

«Вот и прокол! — пронеслось в голове. — Оказывается, не вписываюсь в их библию. Что теперь делать?».

Решил уяснить положение через доверенный источник.

— Почему же вы меня ждали, если я не могу тоже стать служителем храма?

Жрецы недоумевающе переглянулись.

— Так повелел в твоем сне великий Буд.

— И что теперь? — растерялся патовой ситуацией Виктор. — Как же я буду тут… служить, если это противоречит Книге?

— Служителей останется четыре, — глухим голосом заверил старший жрец. — Я должен покинуть этот мир, чтобы ты остался служить.

— Что?! — обалдел Виктор. — Что ты мелешь, старик? — Это он уже автоматически выкрикнул по-русски, прозвучавший в ушах жрецов магическим заклинанием к действию.

Старший жрец кивнул, и поддерживаемый за локти остальными прямиком направился в центр зала. Они пересекли перегородку и вплотную приблизились к каменной чаше со ртутью. Виктор стоял на месте, не понимая, что они собираются сделать. А когда понял, было уже поздно. Старший жрец окунул лицо в чашу!

Виктор совершил большой прыжок в их сторону, да такой, что колпак с головы слетел, но старик уже конвульсировал. Вскоре затих.

Потрясенный случившимся самоубийством по его вине, Виктор впал в прострацию. Его тихо лихорадило. А тем временем трое печальных жреца укутывали умершего в ярко красную ткань. Потом понесли куда-то, оставив Виктора в одиночестве пережить только что случившееся. Он прошел за первую попавшую перегородку, плюхнулся на жесткую лежанку и задумался: срединный ли это путь?

Вывели его из полудремы тихие шаги. Виктор открыл глаза, не сразу сообразив, где находится. Кончик красного крыла перед лицом. Хлынуло осознание, и он вскочил. Нашел время дремать! В храме поодаль понуро стояли трое жрецов. Виктор подошел к ним, чувствуя безмерную виноватость, но ничего уже не переделаешь. Хотя, мелькала жестокая мысль, что не мог же он отказаться от миссии из-за жалости. Профессор уже объяснял, что мораль во внешней политике не чета внутренней. Сейчас он решает внешнеполитические проблемы. Причем тут тогда его эмоции?

Было уже довольно поздно. Из проемов почти не светило. Только лампады вокруг чаши со ртутью тускло освещали всевозможные оскалы, изображенных вокруг на стенах.

— Давно ли вы служите с умершим старшим жрецом? — спросил Виктор, желая с чего-то начать с ними общение.

— Мы его сыновья, Избранный, — грустно ответил один из них. — Служили с ним с той поры, как завершили чтение Книги.

— Почитайте и мне немного. Я послушаю.

Один из них подошел к сундуку, достал толстенную книгу с ярко-красной обложкой и пристроил его на крышке того же сундука. С трепетом открыл первую страницу и прямо в согнутом положении протяжным голосом запричитал:

— Первым делом дракон Буд построил четыре угла мира…

Сергей ежедневно получал донесения Марзана о положении дел в стане, в который отправили человека. Часто собирались у Василия Иваныча и обсуждали их на результативность. Пока все, вроде, шло по задумке. Карябаны, как засветились Федоровы иероглифы, полностью уверили в волшебность пергамента. Теперь их мучили сомнения в возможности одолеть крепость. В свое время их самые сильные кланы поголовно были истреблены Виктором и Марзаном. Теперь оставшиеся лоскутки былых славных конных орд в основном грызлись меж собой. А, не объединив их воедино, нет смысла и мечтать о «клыке непобедимости». И даже не это была главная преграда на пути к великому возрождению грозы всех народов. Главное было решить: кто же станет вождем из теперешних выживших? Стрела засланца принесла весть, что уже две сходки вождей закончились банальным мордобоем участников. Если так пойдет, операция провалится.

Собравшись по этому поводу, Василий Иваныч и Сергей ломали головы, как катализировать объединение этих драчунов.

— Нужно что-то еще им подкинуть с нашей стороны, — был уверен Василий Иваныч. — Иначе просто перебьют друг друга из-за клыка. Останемся ни с чем.

— Предлагаете, еще одного человека к ним послать?

— Другого выхода не вижу.

— Но это займет много времени подготовки. Не будем же еще месяц на это тратить. Атаку должны организовать они до зимы. Таковы условия активации клыка на пергаменте.

— Вот незадача! Не могли на следующий год ее написать?

— Кто знал? — развел руки Сергей.

Василий Иваныч нервно выпускал колечки дыма. Вдруг его озарило:

— А что если его жену за ним отослать?

— Женщину? К ним? Вы что, профессор! А если убьют? Их детей сиротами оставите. Да и сама никогда не согласится оставлять детей тут и идти в клан.

Василий Иваныч пристально поглядел в глаза Сергея.

— Сережа. Хочешь, поспорим, что согласится оставить детей и пойти туда.

— Откуда такая уверенность? — буркнул Сергей. Я бы на ее месте этого точно не сделал бы.