Он улыбнулся, но ничего не ответил.

Мы спустились к одной из служебных дверей на первом этаже, которая была защищена системой контроля доступа.

- Мы вообще можем здесь находиться? - продолжала спрашивать я, посматривая во все стороны в ожидании, что в любой момент кто-то или что-то положит конец нашему приключению.

Он набрал код. Мы прошмыгнули сквозь дверь и попали на еще одну лестницу, которая вела вниз и заканчивалась длинным коридором закрытых служебных дверей.

В конце этого темного коридора он приоткрыл одну из них.

Тусклый, ночной свет пробивался сквозь небольшое, вентиляционное окошко под потолком, слабо освещая комнату, в которой находилось что-то вроде склада канцелярских принадлежностей. Пахло новой бумагой и то ли пластиком, то ли резиной. Два новых кожаных дивана, еще покрытые пленкой, стояли в центре комнаты.

Он составил их вместе. Обнял меня со спины.

- Здесь нас никто не услышит, сюда никто не зайдет… - произнес он, страстно целуя и покусывая мою шею.

Призрачная тусклость освещения усиливала мое осязание, позволяя чувствовать его прикосновения с большей силой, с большей одержимостью, которая зарождала во мне все большее желание.

Он был моей слабостью, моим капризом. Я позволяла ему владеть моим телом, реализовывать любые его фантазии.

Он приподнял мою юбку, спустил трусики и наклонил меня над спинкой дивана. Обхватил рукой мою ногу, поднял её на подлокотник и я почувствовала его влажные и горячие губы между своих ног, в то время как его рука придерживала мое тело в состоянии наклона, что позволяло ему владеть полным доступом к центру моего наслаждения.

Я стонала и выкручивалась, сжимая пленку покрывающую диван в руках.

“Я люблю тебя!” - запретная фраза звонко прозвучала в моей голове в порыве страсти, но я сдержала себя, позволив лишь стону вырваться и раствориться в удушающем мраке помещения.

Он сжал мою талию и вошел в меня с силой, с долей приятной боли, переполняя меня наслаждением, заставляя меня желать большего и просить его об этом сладким и чувственным стоном.

- Ты моя сладкая фантазия! – произнес он, наслаждаясь моим стоном и еще сильнее прижал меня к себе. - Моё самое сокровенное желание!

Мое дыхание прерывалось в ожидании приближающегося неземного наслаждения, которое он держал в своей власти, умело контролируя свои движения, доставляя мне максимальное наслаждение, требовательно доводя меня до высшей точки экстаза и удерживая в плену у этого сладострастного момента.

На его телефон поступали звонки. Затем начали приходить сообщения, но он полностью игнорировал их. Светящийся экран лишь отражался в моих глазах огоньком страсти, желания.

Он не останавливался, периодически замедлялся и ласкал моё полностью обнаженное тело своими властными, страстными и в тоже время нежными прикосновениями, открыв для меня что-то новое, что-то необъяснимое и потрясающее - состояние, которое превращало меня в самого дьявола - не имеющее возврата, ненасытное, неутолимое, волшебное... и которое сводило его с ума. Мою мультиоргазмность!

“Чертёнок!” - произносил он каждый раз, когда мои глаза, горящие желанием, вновь и вновь втягивали его в новые игры соблазна и блаженства, желая вновь почувствовать наслаждение, которое он знал, как мне доставить.

Эти игры овладевали его жизнью все больше и больше. Он был готов сдаться в плен моего нового мира чувствительности, эротики и наслаждения.

Он положил меня на диван, подстелив свой мундир. Не сводя с меня глаз, он трепетно проводил пальцами по моей коже, целуя моё лицо, грудь, посвящая мне самые нежные из слов.

Пробивающийся в окошко лунный свет осветил мою обнаженную грудь, напомнив мне о времени. Время ушло у нас из-под контроля, поздняя ночь овладела Москвой.

- Боже! Который час? - взвизгнула я, забившись в истерике и вскочив на ноги поверх дивана, потягивая его за руку, - Что ты скажешь дома? Как ты вернешься в такой час ночи? Тебя начнут подозревать и мы не сможем часто видеться! - в панике вскрикивала я, широко вылупив глаза для большей драматизации.

Он рассмеялся, не скрывая умиления.

- Ребенок! Прелестный ребенок! - произнес, придерживая меня за обнаженные щиколотки напряженных ног, которые были готовы бежать куда-то. Затем притянул меня к себе и сжал в объятии, покрывая поцелуями и успокаивая моё напряженное тело.

У него было натренированное, военное самообладание. Он воздерживался от драматизации ситуаций, как воздерживался и от ответов на мои, порой глупые, еще с детским представлением о жизни, вопросы. Он был не многословен, но в его присутствии, мне не нужны были лишние слова. Мне было достаточно его взгляда, его прикосновений. С каждой минутой, проведенной с ним, я могла все лучше понимать его без слов, познавать его мысли, реакции, желания одним только взглядом, одним прикосновением.

Этот мужчина не переставал совершать во мне открытия, которые превращались в наши общие секреты и которые нас сближали.

Это была первая ночь, которую мой прелестный и желанный воин провел со мной, вопреки своему здравому уму, вопреки своим обязательствам, не сомкнув глаз, позволяя мне бесконечно нежиться в его объятьях, в его ласках и, вновь и вновь, отдаваться страсти под аккомпанемент лунного света.

“Весенняя Москва - влажный ветер, разбавленный то ли снегом, то ли дождем, бьет в лицо, подрумянивает щеки и приятно щекочет мое тело, пробираясь сквозь приоткрытый воротник“. - именно такими словами я могла описать в то время мерзкие, мокрые, холодные и серые дни, которые подталкивают москвичей на поиск ближайших пляжных курортов, с планами на майские праздники.

Я была влюблена! Моя влюбленность заставляла меня видеть вещи совсем по-другому. Мир существовал для меня в розовых красках. Мой возлюбленный был для меня солнечным теплом. Он был тем воздухом, которым я дышала… но не могла надышаться.

Мы почти никогда не виделись по выходным. Наличие семейных обязательств и отсутствие предлога удалиться или задержаться на работе, делали его недоступным не только для встреч, но и для того, чтобы лишний раз просто услышать его голос. Суббота стала самым тоскливым днем. Оставалось еще слишком долго до того, как я вновь могла его увидеть.

Первое время я впадала в меланхолию, а затем наступила ярость. В порыве такой ярости, в одну из непереносимых суббот, я собралась повеселиться с друзьями.

Мишка был для меня поддержкой в те дни. Он был единственным человеком, который знал о моей секретной связи. Он злился, предупреждал меня и, возможно, даже внутри себя молился, чтобы эти отношения разорвались раз и навсегда, но он также хорошо знал, что я отдавалась чувствам и желанию безоглядно.

Пытаясь отвлечь меня, он собрал небольшую компанию, в которой можно было предаться веселью и удовольствиям ночной столицы.

Одним из наиболее популярных заведений в центре Москвы в те времена был “Карма-Бар”. Именно туда, в этот оформленный в восточно-мистическом стиле диско-бар, мы влетели веселой компанией из 4 человек, предварительно заказав столик, который, как мы думали, позволит нам более комфортабельно и спокойно провести время. И мы ошиблись!

Было около полуночи. Столики, проходы и танцпол заполнились людьми так, что о разговорах или спокойном времяпровождении и речи быть не могло.

Мои мысли вновь улетали к нему и я решила погасить их, предаваясь приятной музыке смеси chillout с восточными мотивами.

Мишка вытащил меня на заполненный людьми танцпол. Вдохновлённый желанием исполнить любой мой каприз, он слился со мной в танце. Мне нравилось чувствовать музыку и, ненадолго, я совсем перестала думать о Нём.

Я повернулась спиной к Мише, прижалась к нему и, согнув руку назад, обхватила его шею. В ответ, он сжал меня в крепких объятиях. Я почувствовала его прерывистое дыхание на своей коже. В дымке и мерцающем свете зала, наслаждаясь ритмом, я растворилась в музыке и слегка сжала руку, потянув Мишку за волосы на затылке. Он прижался еще крепче и дотронулся губами до мочки моего уха.