- Ты - сам дьявол! Я хочу знать, о чем ты думаешь. Твои фантазии меня возбуждают. - шептал он, позволяя своим рукам медленно скользить по моему телу.

Я развернулась и поцеловала его в губы, напомнив ему сладкий и нежный вкус наших поцелуев. Он прикоснулся своим носом к моему. Этим жестом мы раньше выражали друг другу нежность и не пользовались им уже очень давно.

- Поедем ко мне... Пожалуйста! Мои родители на даче. - предложил Мишка, сосредоточив на мне свой молящий, милый и голубоглазый взгляд.

Я не могла причинить ему боль, не могла дать надежду, а затем вновь отдалиться от него. Я любила Мишку, любила всем своим сердцем, но он не был готов играть в мои искусные игры соблазна.

Мне стало душно, мне нужен был глоток свежего воздуха. Я горела страстью - ярким и невыносимым желанием к образу, который не оставлял меня ни на секунду. В тот момент я желала только его… но его не было рядом.

Я немного отдалилась от Мишки. Он крепко сжал мою руку и, казалось, не собирался выпускать её. Он требовал взглядом объяснения, которого я не готова была дать.

- Миш, пусти. Я выйду на секунду.

Мишка вновь грустно взглянул на меня. Я приблизилась и обняла его.

- Я сейчас вернусь. - произнесла и направилась к выходу.

Я выбежала на улицу. Мишкино грустное лицо всё ещё было запечатлено в моей памяти, но мобильный телефон жалил мою руку соблазном написать сообщение… полковнику.

"Похить меня! Увези меня на край света! Я буду твоя!" - написала я и немедля нажала кнопку "Отправить".

Я ещё не успела вернуться к друзьям, как зазвонил телефон...

Его встревоженный, желанный голос разнесся по моему телу вспышкой адреналина.

- Счастье моё, ты где? С тобой все в порядке? Хочешь, я за тобой приеду? - спросил он и незамедлительно получил в ответ решительное "Да, хочу! Конечно, хочу!”.

Я вернулась в шумный зал, чтобы попрощаться с друзьями. В тот момент они находились на пике веселья. Вливали в себя рюмки текилы и закусывали их лимоном.

Мишка улыбался, но глаза его всё ещё были наполнены грустью.

- У нас все хорошо? - шепнул он мне на ухо, приподнявшись с кресла, и отвёл в сторонку.

- Миш, ты же знаешь... У нас всегда все хорошо, я просто...

- Куда ты? - спросил он, не позволив мне договорить.

- Я... - я лишь протянула гласную и замолчала, не зная как ответить на этот вопрос.

- Хочешь, я отвезу тебя домой?

- Нет, Миш, останься. Веселись! Я сама...- наконец ответила, неумело попытавшись скрыть свой подлинный план.

- Только не говори мне, что... - догадался Мишка, но я остановила его, приложив палец к его губам, и нетерпеливо попрощалась, быстро чмокнув его в щёку.

На улице знакомый, серебристый автомобиль был припаркован у выхода. Я прыгнула на переднее сидение.

- Я так скучала по тебе! Я так хотела тебя видеть, быть с тобой! - произнесла я на одном дыхании, целуя его.

- Чертёнок! Ты толкаешь меня на безумия! Ты переворачиваешь всю мою жизнь! - сказал он в ответ, посвящая мне нежный и влюбленный взгляд, которого я так желала. - Ты видела который час? Ну… И что нам теперь делать? - строго спросил он, получив в ответ большие, невинные, голубые глаза.

Часы показывали 1:24. Он молча завел машину. Я не спросила, куда мы едем. Мне было все равно.

Отъехав от самого центра города, мы остановились у вывески "Гостиница".

Интерьер гостиницы являлся чем-то похожим на музей с экспонатами остатков от Советского Союза - стены, оформленные тёмными деревянными панелями, красно-зелёные ковровые дорожки, хрустальные люстры, мраморные колонны и тысяча прочих вещей, характеризующих эпоху, но не в целях декорации оставленные там. Было не удивительно, что в такое время суток у них оказались свободные комнаты.

В приёмной строгая женщина, лет 50, в синем пиджаке и туго подобранными к верху волосами, ничего не спросив, предосудительно бросила взгляд из-под очков и вписала нас в журнал регистрации. Протянула ключ от номера.

Двухместная комната оказалась комнатой с двумя односпальными, расставленными вдоль стен кроватями.

- Ну, что ты улыбаешься? Здесь всё соответствует эпохе! - произнес он, составляя кровати, тем временем как я выкручивалась в кресле от смеха.

Я перепрыгнула с кресла к нему на край кровати и обхватила его со спины, скрестив руки и ноги впереди него.

Он млел от моих импровизированных, почти детских забав и приступов смеха.

Положив меня на свои колени, он долго всматривался в моё лицо, с нежностью проводя кончиком пальца по моим губам. Не прерывая чувственного взгляда, свел брови и произнес: - Чертёнок! Ты знаешь, что я безумно влюблен в тебя…

- Я знаю, я знаю… - ответила я, поглаживая пальцем его подбородок, - Тебе не обязательно говорить об этом, я знаю… - добавила, приложив руку к его лицу.

Он раздел меня. Поднял на руках.

Я обхватила его ногами, страстно впившись в его губы.

- Не отпускай меня… - произнесла и прервавшись, глубоко вдохнула, почувствовав его проникновение.

Его эрекция - сильная, невместимая разом достигла предельной глубины. Я закрыла глаза, невольно, с силой прикусила свою губу и издала громкий, протяжный стон. Он приглушил стон поцелуем, но не остановился.

Он продолжал держать меня в своих руках, в своих объятиях. Его брови свелись от наслаждения, его взгляд выражал желание. Он периодически замедлялся и целовал меня, сдерживая свой оргазм, желая продлить наш момент сладострастия.

Ему нравилось ощущать моё наслаждение, нравилось дышать моим дыханием. Его сила позволяла мне открывать для себя новые ощущения.

Я чувствовала его так глубоко, что мне хотелось кричать, ощущать его внутри себя бесконечно. Я не выпускала его губ из своих и просила… нет, я молила его не останавливаться. И он не останавливался, он не выпускал меня из своих объятий.

Эту ночь мы провели в нескончаемом блаженстве.

Я прикрыла глаза и заснула, как я думала, всего на несколько минут.

Прошло пару часов. Когда я проснулась, он все еще смотрел на меня, не отрывая взгляда.

- Ты знаешь, что я тебя обожаю? - произнёс он, любуясь моим утренним пробуждением.

Я улыбнулась. Потянулась к нему за нежным поцелуем, вновь побуждая его на момент страсти и бесконечной эйфории.

Эта несовершенная, неприглядная, лишенная всяких изысканностей комната была в тот момент для нас своеобразным раем - нашим скрытым ото всех миром. Миром безусловности, миром фантазии и наслаждения.

Москва - город, неотъемлемой характеристикой которого является власть. Я люблю Москву, люблю её характер, горжусь её историей. Город, который меня воспитал, дал мне возможность понять, что образ формируется не только во внешних чертах, но также в опыте, в характере, в истории.

Мой собственный образ также изменялся, переживал новые чувства, приобретал новый опыт. Запечатлённые в моей памяти слова, прикосновения и поцелуи разжигали в моих глазах неугасаемое пламя страсти. Я ощущала в себе это новое, до того незнакомое мне чувство – власть.

Праздник 9 мая, который еще около месяца назад я упоминала в одном из своих эссэ первого курса журналистики, называя его “своеобразной демонстрацией власти миру и воспитанием патриотизма в новых поколениях”, на этот раз наступил для меня "салютом" радости и счастья.

Наша запланированная на тот день утренняя встреча обещала быть непродолжительной, в связи с его обязательным присутствием на параде на Красной Площади, куда каждый год съезжаются высшие военные чины.

По его просьбе мы встретились на Смоленской. На центральной улице города всё веяло праздником и напоминало о могущественном параде. Его автомобиль, припаркованный неподалёку от станции метро, блестел под лучами солнечного света.

Я открыла дверцу, села на переднее сидение, взглянула на него... и моё сердце отчаянно забилось. Моё тело охватило жаром, мои щеки окрасились всеми оттенками красного, а моё воображение разыгралось, заставляя бредить эротичными фантазиями. Один только взгляд на гордо красующиеся на его парадной форме эмблемы и ордена, прикосновения к которым я до сих пор помню кончиками своих пальцев, вводил меня в эйфорическое состояние.