Наконец, после того, как я на грани срыва, я решаю вытащить свою камеру и записать видео. Ставлю камеру на тумбочку и нацеливаю на себя, переворачивая страницы альбома.
- Когда-то жила девушка, которая очень любила смотреть на вещи с положительной стороны, -говорю я, глядя на фотографию, на которой я улыбаюсь перед камерой, на снимке, сделанном Лэндоном; его палец в итоге закрыл часть линзы, - в ней жила надежда, что все будет хорошо. Что, несмотря на трагедию с отцом, она вырастет и будет счастлива. - Я переворачиваю страницу, а затем провожу пальцами по изображению Лэндона с опущенной головой, когда он смотрит на что-то на земле, на заднем дворе.
- Чего она не понимала, так это того, что ее снова поджидает трагедия, и ее «долго и счастливо» не существует. И она будет чувствовать себя потерянной очень долгое время, -переворачиваю страницу, чтобы увидеть фотографию Лэндона и меня вместе, где он целует мою щеку, и я смеюсь, потому что его волосы щекочут меня. Я думаю, что это одна из моих любимых. - В конце концов, она все равно снова найдет путь к хорошей жизни, по большей части. Но когда дело дойдет до отношений, она будет смущена и все время будет анализировать, с кем она должна быть в этой жизни. Но ответ она так и не получит, и она в конце концов задается вопросом, может быть, она просто должна быть одна в этом мире. - Я подтягиваю колени к груди, опершись подбородком на них, и смотрю на фото. - Может быть, ее сердце всегда будет принадлежать призраку. - Как только я это говорю, понимаю, что это неправда. Да, Лэндон забрал с собой кусочек моего сердца в тот день, когда умер, но не все. Я знаю, потому что я чувствую тягу к кому-то еще в данный момент.
Наклоняюсь к тумбочке, открываю ящик и вынимаю эскизы Куинтона, которые я взяла из его квартиры в Вегасе, чтобы он не исчез из моей жизни. Я разворачиваю их, а затем провожу пальцами по линиям и штрихам. На одном из них - Лекси, его девушка, которая погибла в автомобильной аварии. То, как он изобразил ее, темные линии, нарисованные с такой страстью, позволяет мне понять, насколько он заботился о ней. Второй рисунок самого себя, только половина его лица, как у скелета, и еще на одном я. Линии не такие темные и не полны страсти, как у Лекси. Они очень легкие, как будто он боялся нарисовать меня. Интересно, так ли это, или он до сих пор боится меня.
Я встаю и убавляю музыку, доставая телефон из кармана куртки, прежде чем вернуться на кровать. Как только я располагаюсь, делаю глубокий вдох, я набираю номер Куинтона. Я не сказала ему, что у меня есть его рисунки, потому что не уверена, как он отреагирует.
Но он не отвечает, и я в конечном итоге лежу в постели, чувствуя себя такой одинокой.