Я забрала из ее руки пакет льда и выдохнула.

— Нет.

Да. Лучше же отрицать все сейчас…

Мэдди закатила глаза, приземлившись рядом.

— Не ври, Прайс. Я вижу тебя, как открытую книгу.

И это действительно так. Сколько мы с Мэдди дружим, она практически всегда узнает, что я пытаюсь от нее скрыть. Просто эта блондинка с милой улыбкой знает меня достаточно. Вплоть до того, какие трусы люблю носить и что делаю, когда дома скучно.

— И что с этого? — пожала плечами я, решив не придавать большого значения тому, как оказалась на диване.

Подруга ухмыльнулась.

— Что с этого? Ты хоть представляешь, что чуть ли не расшибла себе голову из-за него?! — запищала она, грозно изогнув брови. — Кстати, как это случилось?

— Не важно, — спустя секунды ответила я, вспоминая стену перед глазами и звездочки…

Мэдди знала, что Мэтт мне не связывался со мной по телефону. Я ей сама сказала, потому что было бы глупо скрывать тем более, когда я день изо дня рыдала и от злости лупила то изголовье кровати, то еще какой-нибудь бедный предмет, не дождавшись от парня ни сообщений, ни звонков. Абсолютно ничего. Мэдд пыталась меня успокаивать, ругала в очередной раз, видя мои руки и ноги в синяках. Из ее уст нередко вылетали разнообразные ругательства, направленные в адрес Мэтта, что он тупой мудак, не звонит, а я тут страдаю, мучаюсь. Подруга, прям как и я, иногда обливала блондинчика грязью, иногда искала причину, почему он не торопится набрать мой номер.

— Нет, важно, — подметила она, осматривая меня. — Черт тебя побери, да ты посмотри в кого превратилась! — указала на поцарапанное плечо и лоб, к которому я прижимала лед. — Если он не интересуется твоей жизнью, Кел, тобой, в конце концов, то не нужно из-за этого убиваться! В мире много парней, которым бы ты понравилась и которые хотели бы с тобой встречаться. Пойми, жизнь продолжается. Тебе всего шестнадцать, идиотка! Так что, подтирай сопли, и натягивай на лицо улыбку. Забудь об этом Мэтте Митчелле, неожиданно исчезнувшем из твоей жизни! Он не достоин твоих слез. И тебя.

— Я не могу выкинуть его из головы, — призналась я, шмыгнув носом.

Мэдди таинственно улыбнулась.

— Не беда. Я тебе помогу.

— И как же? Побудешь ненадолго моим персональным психологом? — ухмыльнулась, смотря в ее хитрые глаза.

— Возможно. Если ты, конечно, будешь хорошо платить, — подмигнула она.

Мы засмеялись.

— Я серьезно, детка, — нежнее проговорила подруга, чмокнув меня в затылок, — перестань страдать этой херней. — Девушка встала и, подойдя к осколкам от бутылки, вопросительно на меня посмотрела. — Сначала я думала, что это слабоалкогольный махито или ненастоящее пиво, — ее рука подхватила острое стеклышко, где еще осталась черная этикетка от спиртного. — «Джек Дэниэлс»? О, Боже, как ты могла?!

Я залилась краской, натягивая на лицо плед.

— Как ты могла выпить его без меня?! — хохотала она, мотая головой и, наверное, не веря тому, что я самостоятельно, без чьей-либо помощи выжрала целую бутылку виски.

— Прости? — я невинно поджала губу и улыбалась.

— Еще удивительно, что ты не пьяная в стельку, а почти трезвая!

Н-да, стенка «сделала» свое…

— Ага. Но у меня жутко болит голова, — и как в подтверждении моим словам лоб заныл, я скривилась, потирая ушиб льдом.

— Честно, не ожидала, что приеду к тебе в гости и застану тебя в поистине дерьмовом виде, — Мэдди бросила осколок и повернулась, когда свет фар мелькнул за окном, затем раздался звук тормозящих шин. — О, нет. Твои родители приехали в самый неподходящий момент.

Я замерла, не зная о своих дальнейших действиях.

Мне конец.

Кранты.

Это последний день моей жизни.

Черт.

Я пока не хочу умирать!

— Я их задержу. Убери все это и беги! — лишь одними губами прошептала подруга, открывая осторожно дверь, словно за той была злая собака, поджидающая ее на улице.

Что бы я без нее делала?!

Правильно, ничего!

— Я тебя люблю, — я послала блондинке воздушный поцелуй, выбираясь из уютного местечка; она подмигнула и вышла из дома, плотно закрыв за собой дверь. Как Мэдди покинула дом, послышались приглушенные голоса моей мамы и ее.

Отлично. У меня есть всего пара секунд. Наверное, справлюсь. Не хочу, чтобы родители «учуяли», чем я тут занималась в их отсутствие. Уж «подарил» им Бог меня, что ж, это классно, но они не должны знать главного: подарочек-то на самом деле оказался придурочным…

Убрав лед в морозилку, я схватила веник и совок, потом в судорожности стала заметать осколки от склянки, поглядывая в окно. Мэдди так оживленно говорила с мамой и папой, что мне на секунду захотелось услышать, чем она так их заинтересовала и заставила широко улыбаться.

Когда я собрала осколки, возник вопрос на миллион – куда их выбросить? В мусорное ведро? Неееет! Заметит кто-нибудь. Тогда… куда?..

И тут на моем лице нарисовалась глупая улыбка, я увидела чуть приоткрытое окно в кухне, выходящее в сад.

Да простит меня мама!

Подбежав, как ни в чем не бывало, резким движением избавилась от стекол и с неистовой скоростью закрыла окно на щеколду. Бешенное сердцебиение отдавалось в ушах, я мысленно умоляла погоду разыграться не на шутку, чтобы снег замел «улики» о моем сегодняшнем одиночном «веселье».

Очень надеюсь, что осколки не будут обнаружены никем.

По крайней мере, в этот сезон…

Запах алкоголя я скрыла освежителем, а пятно на полу вытерла влажными салфетками. Когда ручка двери зашевелилась, натянула на лицо плед, скрывая ушиб и оставляя только небольшую щелочку для глаз, затем упала на диван. В дом вошли родители, за которыми следом влетела Мэдди с округленными глазами, потирая от холода плечи. Шмыгнув вперед, она успокоилась, увидев, что я все успела убрать. Мама и папа, положив покупки на пол, сняли верхнюю одежду и прошли ко мне, в недопонимании сместив брови на переносице.

— Келин, что с тобой? Ты заболела? — рука мамы хотела опуститься на мой лоб, но я не дала ей этого сделать, резко дернувшись вбок.

— Угу, — промычала сквозь стиснутые губы, чтобы она не учуяла «аромат» виски.

— Держись, солнышко, — ей удалось чмокнуть меня, правда, через плотную ткань, накрывающую мою голову, хоть и я слегка сопротивлялась, выставляя руки перед собой, как маленький ребенок, — я приготовлю тебе куриный бульон.

— Как ты умудрилась заболеть? — недоумевал папа, подхватывая пакеты с продуктами. Мэдди помогла ему отнести их на кухню.

— Окно было открыто. Дул ветерок и все такое, — жевала слова я, когда мама продолжала маячить рядом, накрывая меня одеялом.

Просто отлично.

Теперь они думают, что я заболела.

Вот надо же было им приехать именно сейчас! В такой… момент!

— Ах, да, кстати, Келин, — подруга закрыла холодильник, заполнив его до отвала яствами, — я там купила тебе таблетки. От кашля. Ну, которые ты просила. — Глазами указала на двойню и дала понять, что не хочет говорить в их присутствии. — Пойдем в твою комнату? Просто я в ней оставила лекарства.

— Мэдди, а ты не боишься заразиться? — поинтересовалась мама, не знаю каким по счету одеялом укутывая меня, и превращая в неподвижную гусеницу. Она буквально заворачивала мое тело в разные, цветастые тряпки, заставляя злиться еще больше.

О, Господи…

—Ох, нет, естественно! У меня иммунитет. — Улыбка. — В смысле, для профилактики пью витамины, ем фрукты, тепло одеваюсь. Так что, не бойтесь, я не заболею.

— Ладно, — выдохнула мама, подходя к отцу. Я была рада, что она, наконец, оставила меня в покое. — Может быть, Келин лучше остаться здесь, а ты принесешь таблетки?

Блондинка только открыла рот, собираясь ответить, но я ее опередила, поднимаясь на ноги.

— Все отлично, мам. Мне полезно походить. Тем более, я собиралась в свою комнату.

— Точно?

— Да, — я скинула с себя лишние простыни и одеяла, оставляя на голове только плед, — не беспокойся.

Мэдди последовала за мной в спальню, и, когда мы оказались в ней, закрылись на щеколду и облокотились на дверь. Смех вырвался из наших губ автоматически. Я тщетно пыталась сдержать хохот или хотя бы сделать его чуть тише. Подруга так вообще хваталась за живот, охая и вытирая слезы, собравшиеся в уголках глаз.