— Вот, подлец!

— Да, мерзавец, каких свет не видел! — сокрушенно покачал головой Эль Мизар.

— Ну да ладно, с этим разберемся потом. Вы готовы к переговорам прямо сейчас?

— Боюсь, что нет, — министр покосился на свой мундштук, — лучше бы подождать до утра. После всего случившегося, хотелось бы немного передохнуть.

— Конечно, конечно… — Сальм Алан смотрел на министра с надеждой. — Идите, и ни о чем не беспокойтесь. Я все подготовлю к вашему вылету.

Эль Мизар отправился к себе. Он побродил по кабинету, затем подошел к окну и отдернул шторы. Сквозь струйки воды, стекавшие по стеклу, разными цветами светили ночные огни Арридона. "Интересно, как будет выглядеть мой кабинет на Кабероне… и какой будет вид из окна?" Взгляд упал на письменный стол. Его изящная форма и утонченная резьба, как и прежде, радовали глаз. За долгие годы он так привык к этому столу, что стал считать какой-то частью себя. От расставания на глаза навернулись слезы. "Эх, жаль, нельзя забрать его с собой! Хотя… может быть, потом удастся как-нибудь его отсюда выудить".

Эль Мизар выдвинул верхний ящичек стола и достал оттуда коробочку с зельем. "Если уж стол и придется оставить, то это — ни за что!" Следовало бы завершить кое-какие дела, но министр, набив свою трубку, пошел к себе в апартаменты, включил каберонскую симфонию и завалился на кровать.

Струйки дыма, причудливо закручиваясь, поднимались вверх, где расплывались сизым облаком. Эль Мизар задумчиво рассматривал их, наслаждаясь божественными звуками. Как ни странно, предстоящие переговоры занимали его мысли меньше всего (с ними и так все понятно). Волшебная мелодия навевала совсем иные чувства и воспоминания.

"О, Тайла!.." Струйки дыма сменили цвет на золотистый и свернулись в ее образ. Колеблясь и грозя растаять, витал он где-то перед глазами, становясь то четким, то едва заметным, а то и вовсе оставаясь лишь в сознании. Кружился призрак, словно повторяя танец, что исполняла она недавно. И вновь звучала та же музыка, дополняя реальности воспоминаниям. Как мягки и изящны линии обнаженного тела, что легко и грациозно порхало над ним…

"О, Тайла!.. Как эротичен был ее танец, где каждое движение дышало страстью! Как кричали о том же ее бездонные, затягивающие глаза! И как беззастенчиво искренни были ее губы!.. Как невинно, обнаженной, кружила она среди прочих, и как пленительно и медленно менялись ее движения, когда плыла она по коридорам, даря свой танец ему одному! Как наполнялся он огнем, что разгорался в ее зеленых глазах! И надо же — вот дверь его каюты! Широко распахнулась она, приглашая нимфу войти и продолжить божественный танец".

Увлекшись воспоминаниями, Эль Мизар снова набил трубку, не обращая внимания, что вся комната и так заполнена сизой дымкой. Стены спальни то удалялись, то приближались, пока вовсе не канули где-то в небытие, оставив его в сгустившемся облаке. А призрак над ним становился все явственней и явственней, еще совсем немного, и обретет он плоть.

"И цвела улыбка на ее губах, томительно приоткрытых и алеющих даже в полумраке спальни. И веселье сияло в ее глазах, когда шаловливо опустилась она перед ним на колени. А симфония все набирала обороты, вторя тому, как ласкала она его… О, Тайла!.."

Эль Мизар и сам не заметил, как его рука скользнула под одеяло.

"О, Тайла!.. И сливались они друг с другом, продолжив свой танец в постели. И тело ее было подобно самой мелодии — податливое, но страстное, с мягкими изгибами и неожиданными поворотами… Их общая мелодия уводила его куда-то прочь, в мир, где растворялось все, кроме них двоих и музыки. Под финальные аккорды, разноцветными огнями взорвались они фейерверком наслаждения…"

Словно вторя воспоминаниям, достигла музыка своего апогея, и стояло перед глазами Эль Мизара, как феерически взрывалась на части когда-то планета. И обрел призрак плоть… "О, Тайла!"

Крейсер, предоставленный Эль Мизару, действительно, оказался куда лучше прежнего, а вот его новый адъютант и в подметки не годился Фарадану. Тощий, с какими-то змеящимися движениями, пижонскими усиками и ускользающим взглядом, он вызвал мгновенную неприязнь.

— Дангары прибыли. Консорциум возлагает на вас все надежды, — пижон (Эль Мизар не удосужился запомнить его имени) по-плебейски подобострастно сунулся в дверь личной каюты министра. — Теперь все зависит от вас, — он собирался удалиться.

"Этот дурак считает новое назначение взлетом своей карьеры. Болван!"

— Не торопитесь, мой друг, — Эль Мизар широко улыбнулся, приглашая того войти. — Прошу вас, — министр протянул ему свою трубку, предварительно высунув у серебряной змейки жало. "А мундштук-то у меня с секретом…"

Адъютант, наслышанный о привычках министра, нерешительно крутил трубку в руках, не рискуя отказаться, но и не желая дурманить голову зельем.

— Ой, я, кажется, уколол палец!

— Не хочешь, так и не надо, — меланхолично произнес Эль Мизар, забирая трубку и глядя как "пижон" с остекленевшим взглядом оседает на пол. — Какой печальный конец карьеры!

Эль Мизар бегом направился на центральный пост. Надо провернуть все быстро, пока никто ничего не заподозрил.

— Зарядить все орудия! И подготовить торпеды!

— Но дангары…

— Дангары должны быть уничтожены. Все! Приказ президента.

— Но мы…

— Выполнять! — Эль Мизар незаметно вставил микрочип в компьютер, вводя вирус, что должен был парализовать все системы корабля,

— Но…

Эль Мизар подошел к оружейной панели и дал полный залп по дангарскому флагману.

— Прощай, Одирон! Жаль, нет времени полюбоваться, как великолепно ты сдохнешь, не то, что бедняга Одигар.

Под ошарашенные взгляды экипажа, Эль Мизар быстро покинул пост и бегом, пока никто не оправился от шока, направился в транспортный отсек. На мониторах за его спиной великолепным цветком вспыхнул дангарский флагман.

Забравшись в истребитель, он понял, что вирус уже заблокировал выходные шлюзы и дал по ним залп. Давление легко выкинуло его кораблик в космос, а вместе с ним в полет отправились обломки шлюза и служащие транспортного отсека, нелепо болтая в вакууме конечностями.

"Всегда мечтал о таких переговорах!" — Эль Мизар покинул парализованный его вирусом крейсер, оставив его экипаж на верную гибель.

"Ну вот, министра хардильеров больше нет! Все концы в воду" — он закурил свою трубку, включил каберонскую симфонию и исчез в гиперпрыжке.

Бертель с партизанами расположились на полу в маленьком истребителе полковника Фарадана. "Что ж, в тесноте — да не в обиде!"

— А позвольте спросить, действительно ли эти молодые люди — генералы?

— Действительно. — Фарадан не отрывался от систем управления.

— Хардильерские?

— Нет!

— А вы — полковник?

— Уже нет. И не хардильерский. — Бертель начинал раздражать Фарадана.

— Хорошо, хорошо, последний вопрос: какую же армию вы тогда представляете, ведь не дангарскую же? — некоторые из беженцев рассмеялись.

— Мы все служим Его Императорскому Величеству! — подал голос Аскилт.

— Будут еще вопросы? — Фарадан повернулся к Бертелю. — И, кстати, сдайте пока свое оружие генералу Аскилту. На борту крейсера император, а я отвечаю за его безопасность.

— Но император мертв!

— Его Императорское Величество Брунадар Первый жив и намерен возродить свою империю! — пропищал Гитон все еще корчась от боли. — А вы, командир Бертель, можете занять мое кресло, оно теперь не скоро мне понадобится.

— Немедленно смываемся! — Фарадан появился на центральном посту крейсера, за его спиной стояли гвардейцы и еще какие-то люди.

— Не выйдет, — помотала головой Тайла. — Рядом с нами хардильерский транспортник.

— И что?

— А с ним еще штук пятнадцать истребителей. Только что, они окружили нас. Я не могу совершить гиперпрыжок.