Вот и сегодня, зайдя в большое фойе, увидел старушку, покинувшую кабинку спам‑робота и уверенно шествующую в угол к облюбованному стулу. Респектабельная, с дорогой модной сумочкой, высоко поднятой головой и уверенным взглядом ясных светлых глаз. На обитателя КС‑5, и тем более рабочего станции старушка никак не подходит, видимо спам‑роботы на планете оказались изворотливее, и она решила побороться за Вселенскую Справедливость на одной из внепланетных станций.

Кабинок спам‑робота всего три, и пришлось дожидаться своей очереди на посещение. Впрочем, судя по тому, сколько человек возвращалось обратно на свои места, с действительно важными вопросами в банк пришел каждый пятый, остальные для массовки или от нечего делать. Подошла моя очередь, буквально за две минуты преодолел автоматическое препятствие и попал во внутренний коридор, где уже поджидал живой охранник. Высокий плечистый немолодой мужчина провел меня мимо кабинок девушек‑консультантов и повел дальше по коридору. Остановились перед шикарной деревянной дверью, которую предупредительно распахнул охранник и впустил меня в большой, дорого обставленный, кабинет.

– Доброе утро, Джеймс, – приподнялся и протянул руку немолодой хозяин кабинета, в шикарном черном костюме и белоснежной рубашке, кивнул на стоящее кресло перед большим столом, – присаживайтесь.

– Доброе. Спасибо.

– Меня зовут Вольфганг, я заместитель директора по работе с клиентами, – представился хозяин дорого костюма и взял в руки единственную лежащую на столе тоненькую папочку.

По кабинету легко определить, что сидящий тут человек не может быть обычным клерком. Деревянная массивная мебель, шикарные кресла, огромный монитор доисторической конструкции на столе (антикварный), мягкий приглушенный свет. Я, в своем любимом комбезе и огромных ботинках, почувствовал себя мимолетным гостем на празднике богатой и шикарной жизни.

Вольфганг открывать папку не стал, держа ее двумя руками, задумчиво постучал по столу.

– Видите ли, мы недавно узнали, что ваша лицензия свободного поиска в метеоритном облаке приостановлена, – дождавшись моего кивка, продолжил, – все пилоты, занимающиеся рудным промыслом, наши клиенты, и для них мы создаем самые выгодные условия сотрудничества. В вашем случае, из‑за изменения статуса, запустилась стандартная система проверки.

– Что за проверка? – недоуменно интересуюсь.

– Проверка данных клиента. Лицензия не аннулирована, и переводить вас из привилегированного статуса не будут. Проблема не в этом.

Мне кажется, или заместитель директора какой‑то там эту беседу отрепетировал и теперь подталкивает меня задавать ничего не значащие вопросы. Нервничает местная шишка.

– Вольфганг, давайте без долгих рассуждений вокруг да около. Меня интересует четкий ответ – причина блокировки финансового счета. Я кушать хочу, и кипер от топлива и запасных деталей не откажется.

Хозяин кабинета вздохнул, перевел задумчивый взгляд с папки в руках на меня и спросил:

– Кто вы, Джеймс?

Я хмыкнул:

– А у вас в папке разве не написано?

Вольфганг демонстративно открыл папку и прочитал:

– Джеймс Видуорт IV Келлас. Единственный сын супружеской пары Элен Мари и Дентана Видуортов. Родственники: брат отца Владимир Келлас. Все верно?

Вот так и появилась моя непонятная фамилия. По кусочку от отца и дяди, а откуда взялось "IV" – непонятно.

– Все совершенно верно, – подтверждаю, и напоминаю, – но вы так и не сказали, что за проблема возникла.

– Наш ИИ проводит проверку очень безукоризненно, и в результате всплыла интересная информация ...

Я начал закипать. Сколько можно! Он мне тут полгода еще будет рассказывать непонятно что?

– Вольфганг, мне все равно как работает ваш ИИ. Вы мне объясните, по какому поводу заблокировали мой счет!

Заместитель директора положил папку, сцепил пальцы в замок и заговорил:

– ИИ провел анализ вашего ДНК, ДНК родителей и дяди. И в результате выяснилось, что никакого родства между всеми вами нет. Так что до решения вопроса о реальном статусе вашей личности счет будет заблокирован!

Глава 10

Что важнее: наследственность или воспитание?

Элегия тихое и приятное место, настоящий курорт. Все "грязное" производство расположено на рудных планетах системы, многочисленные заводы по обслуживанию космических кораблей зависли на орбитах. Единственные загрязняющие факторы: крупный мегаполис Столица и нерадивые туристы и отдыхающие, которые не в состоянии донести упаковку от любимых конфет (сигар, выпивки) до ближайшего мусороприемника. Термин "религия" мне больше знаком по учебе, когда преподаватели объясняли основные различия между расами, населяющие известную нам часть вселенной. Так что споров и столкновений на почве веры в Бога, Всевышнего, Великого Ноля не только не бывает, но даже никому в голову не приходит их организовать. Куда тратить лишнюю энергию? Молодежь пытается выделиться из толпы рекордами в виртуальной реальности, а поколение постарше затевает очередные споры о генетике.

Кто не слышал историй о сверхлюдях, мутантах, приспособленцев к совершенно нереальным условиям обитания? Генетическое модифицирование возникло еще во времена зарождения человеческой расы на потерянной где‑то в глубинах космоса Земле, еще до восстания первого ИИ, и с тех пор не утихают споры о вреде и полезности этого. В принципе, в системе Элегии нет поселений мутантов и сверхлюдей, экспериментов на генетическом коде людей не проводят, хотя большое распространение получили так называемые "чистки" и "рождения". Первое – специальная медицинская процедура, позволяющая исправить возникшие после зарождения новой жизни проблемы в генетическом коде. Не нравятся темные волосы у будущего ребенка – не проблема, сделаем светлые. Хотите зеленые глаза – запросто. Мальчика – нет, тут извините, девочка у вас будет... Рождение, как несложно догадаться, протекание всего периода беременности не в том месте, которое для этого придумала природа, а в специальном боксе в клинике. И клетки для появления новой жизни могут быть взяты как у родителей, так и из центрального банка генома.

Впрочем, это все понятно и известно каждому образованному человеку, вот только отношение к этому может принимать совершенно причудливые формы. Так и возникло деление на два огромных, можно сказать, религиозных, течения. "Наследники", как видно по самоназванию, придерживаются строгих правил: ребенок должен быть продолжением генетической линии родителей, хотя "чистку" и "рождение" никто не запрещает, так сказать, просто не приветствуют. "Воспитанники" отрицают важность клеточного подобия, привечают любые возможные процедуры, кроме глубокой переделки ДНК, и ставят на первое место воспитание, указывая огромную важность оного для появления еще одного члена общества. Но вот какая странность: "Наследники" своих детей настраивают на строгое соблюдение идей родителей, тогда как "Воспитанники" в этом отношении стараются не влиять на мнение ребенка...

Сложно сказать, к какому из этих течений относились мои родители. Никаких мнений на эту тему я с детства не помню, впервые с ярыми поклонниками этих идей столкнулся во время учебы. Прекрасно помню, как при первом знакомстве со своей группой, ко мне подошли два лидера движений и стали сманивать в свою веру. Мое нежелание принимать чью‑либо сторону их несказанно удивило, но потом от меня отстали и до самого выпуска больше не спрашивали о моих предпочтениях. Мне же лично всегда было все равно, главное, чтобы человек был хороший... Хотя может такое отношение мне привили родители?

Сейчас гадать бесполезно, главное то, что меня в центральном банке поставили в известность – я генетически не ребенок своих родителей. И все бы ничего (при моем отношении к этому вопросу меня это известие не выбило из колеи), но никаких документов о моем усыновлении, договоров на рождение или хотя бы записки о моем появлении на свет в генетической клинике не нашли. После такого известия, я попросил заглянуть в свою ячейку хранения (все документы перевез поближе к дому, то бишь доку, в хранилище правительственного банка) и предъявил Вольфгангу свидетельство о рождении.